Наконец удалось подцепить ногтем донышко, и я с трудом вытащила его наружу. Интуиция не подвела: в шкатулке оказалась небольшая книжечка в кожаной красной обложке. Ни названия, ни каких-либо рисунков на ней не было. Я внимательно осмотрела шкатулку на предмет еще каких-нибудь сюрпризов, а потом села изучать книжку.
Все страницы были исписаны аккуратным мелким почерком Кристалл. Похоже, это был ее дневник: на первых же страницах она описывала свадьбу с отцом и проблемы с родными, которые резко осудили ее замужество. Почему Кристалл прятала дневник? И хотела ли, чтобы его нашли? Я чувствовала себя слегка неловко, словно заглядывала в чью-то замочную скважину.
Каждая страница была исписана, иногда цвет чернил менялся, иногда поля украшали незамысловатые рисунки. В тексте встречались и наши имена. Я невольно остановилась на том месте, где Кристалл рассказывала о моем побеге.
Но не прочла и пары строк. Из недр дома раздался крик Кайлы, такой пронзительный и отчаянный, словно и она опрокинула на себя чан с кипятком. По меньшей мере.
– Кайла!
Она не прекращала орать, и среди бессмысленных, но дико громких воплей я услышала ругательства. Что ж, хотя бы она в порядке. Думается, кричи сестра от боли, она бы не выражалась так красноречиво.
Картина, открывшаяся, когда я увидела ее комнату, действительно потрясала. Проснувшись, Кайла отправилась умываться. У нее не было личной ванной, сестра пользовалась той, что в конце коридора. Когда же Кайла вернулась, ее буквально сбила с ног гора… игрушек.
Куклы, мягкие забавные звери, кораблики, да чего там только не было! Вся комната Кайлы, а она была далеко не самая маленькая в доме, оказалась завалена этими игрушками.
– Это что?!
– Кайла, тише. – Я и сама смотрела на эту груду с опаской. – Ты разбудишь Ким.
– Меня не было полчаса! Полчаса, Кортни! – Кайла не унималась, ее глаза лихорадочно блестели, она вот-вот была готова сорваться в истерику. – Как он успел это сделать?!
– А ты уверена, что это наш аноним? – спросила я и тут же осеклась, ибо увидела, что к лапе самого крупного плюшевого медведя прикреплен листок.
Очередная записка. Что ж, я воспринимала их уже почти спокойно. Чего не скажешь о Кайле.
– Что там?! – нетерпеливо спрашивала она, пока я открепляла записку.
«Плохие матери откупаются от детей игрушками. Ты очень плохая».
– Да, это он, – мрачно заключила я.
– Он бывает в доме! – Кайлу захлестнула паника. – Он может входить в наш дом! Тебя это вообще волнует?!
– Кайла, что я могу сделать? Я сменила замки, поставила дополнительную защиту. Единственный выход – переехать, но я не знаю, поможет ли. Если бы была уверена, мы бы уже раскладывали вещи.
– Он среди нас. Или кто-то ему помогает.
– Например?
– Герберт?
– Ты же только что его защищала. Что случилось теперь?
– Мою комнату завалили игрушками, вот что случилось! Подумай сама, кто вхож в дом? Из посторонних – только Герберт и Диналия. Диналии шестнадцать, ей бы не хватило сил. Я думала всю ночь. Это Герберт. Он злится на тебя, неужели ты не видишь, что градус издевок повышается по мере того, как ты его отталкиваешь? Сначала это были безобидные шуточки, сейчас все намного серьезнее.
– Убийство Хейвен – безобидная шуточка? – хмыкнула я. – Да, забавно. Расскажу подружкам на пикнике, посмеемся.
– У тебя нет подружек, – отрезала Кайла. – Все эти странности начались с твоим приездом. Значит, это либо ты, либо тот, кто с тобой связан. Я очень сомневаюсь, что ты страдаешь какими-либо расстройствами и вредишь нам, а сама этого не помнишь.
– Мы это обсуждали. Странности начались со смертью Кристалл. «К» может быть связан и с ней. А что до проникновения в дом – возможно, он настолько силен, что наши охранные заклятия не работают.
– Конечно, в это верить легче…
– Кайла, я не понимаю, чего ты хочешь! Мне выгнать Герберта? Ты сама знаешь, что это невозможно. Пока мне не исполнится тридцать и я не обзаведусь ребенком, он неприкосновенен. Думаешь, если я спрошу его: «Герберт, это не ты, случайно, пишешь анонимные письма?» – он скажет правду? В этом проблема, сестренка, можешь сколько угодно топать ножкой и требовать на арену нашего главного героя, но я не знаю, как его найти. И кому верить – тоже не имею ни малейшего понятия. Нужна хоть одна зацепка, хоть какая-то улика. Их нет. Я не знаю, что делать. И если у тебя будут какие-то идеи, более подробные, чем «найти и покарать, возможно, жестоко», – с удовольствием выслушаю.
Кайла упрямо сопела и дулась, но ничего толкового так и не сказала.
– Кортни! – раздался сонный голос Ким. – Что у вас случилось?
– Все нормально! – крикнула я.
И уже тише обратилась к Кайле:
– Вызови кого-нибудь, чтобы разгребли эту кучу.
– И что мне с ними делать? – спросила сестра.
– Подари интернату, – отмахнулась я. – Или выбрось. Где Нина? Я хочу кофе!
Словно в ответ на мои мысли, где-то внизу едва слышно прозвенел дверной звонок. Не знаю почему, но мне вдруг стало тревожно. У Герберта всегда с собой ключи, мы все дома, включая Диналию, Нина заходит с черного хода, и у нее также отдельный ключ. Кто мог прийти в такую рань?
– Кортни, – снова позвала Ким. – Можешь зайти? Мне тяжело вставать.
– Откроешь? – спросила я Кайлу, и та кивнула.
Ким сидела на постели, опершись спиной на подушки. Она выглядела заметно лучше, нежели ночью. Хоть бледность и усталость не прошли. Целитель забинтовал ей ногу, так что этот день, похоже, придется ей провести в постели.
– Болит?
– Почти нет, – улыбнулась сестра. – Очень хочется есть.
– Нина еще не пришла, но я сейчас спущусь и сварю кофе. Сделаю тебе пару бутербродов.
В глазах Ким промелькнула неуверенность. Я знала это выражение ее лица еще с детства. Она о чем-то боялась сказать.
– Кортни, ты мне веришь?
– Что? – не поняла я. – Ты о чем?
– Ну… – Ким отчаянно покраснела. – Ты веришь, что я не способна на что-то… плохое?
– Конечно, верю. Ким, что такое?
– Я проснулась, и здесь лежало это. Кортни, я клянусь, я не знаю, откуда эта штука!
Она запустила руку под подушку и извлекла оттуда камень. Обычный, чуть больше моей ладони по размеру, темно-серый. Таких камней валялось уйма по городу. Даже у нас в саду такие, кажется, есть.
– Ну и зачем подбрасывать тебе в комнату камень?
Вместо ответа Ким повернула его, продемонстрировав темное пятно, напомнившее… запекшуюся кровь.
– Ким, это не…
– Кортни!
