– Это был он? Он писал те записки?
– Наверное.
– И что теперь будет?
Я снова бросила взгляд на тело детектива и пожала плечами.
Теперь уже все равно.
* * *
Розы принесли кроваво-красные, блестящие от влаги. Их было столько, что малая столовая оказалась вся заставлена цветами. И приносили все новые и новые, а я не успевала расставлять их в вазы. Просто чудом не исколола все пальцы. Спасибо тем, кто придумал обрезать шипы.
– Кортни, где закуски? Они готовы? – В столовую заглянула Кайла.
– Спроси у Нины, в последний раз она колдовала над ними на кухне, – рассеянно ответила я. – У вас все в порядке?
– Да, Ким занимается свечами, а Диналия с удовольствием рисует таблички на стол. И куда нам столько цветов?
– В танцзал, столовую и гостиную. Не спрашивай, пожалуйста, я все делала, как Кристалл, по ее записям. Она эти цветы что, ела?!
– Может, раздавала гостям с собой?
Кайла сморщила нос.
– Уже на следующий день этот ботанический сад начнет жутко вонять, и мы опять потратим полдня, выбрасывая хлам. Мы – маги, мы можем переносить предметы силой мысли, бить друг друга огненными шарами и варить исцеляющие зелья, а вот вечных цветов придумать не можем. Может, наймешь прислугу? На это-то мы имеем право?
– Найму, – вздохнула я. – Но пока я не готова пускать в дом посторонних. Мне все еще кажется, что в любой момент сюда заявится Портер.
Кайла махнула рукой, скривившись. Мы не любили вспоминать о нем.
– Ладно, у меня прическа. Ты справишься здесь?
– Да.
– И, Кортни, хоть раз в жизни послушай старшую сестру, – вздохнула Кайла. – Я все еще считаю, что тебе нужно куда-то съездить.
– Я занимаюсь дипломом. Скоро защита, я не хочу провалиться. Все в порядке, Кайла, делай свою прическу, я разберусь с цветами и проконтролирую сервировку.
– Как знаешь. – Сестра поджала губы.
Кайла действительно считала, что мне нужно на пару недель куда-то съездить. Я и сама об этом подумывала, только все как-то не решалась, и не только из-за учебы, как утверждала на публику.
Я помню ту ночь, когда Портер чуть не убил Ким. Герберт приехал через полчаса, когда до меня дошло, что именно я сделала. Он не сказал, где был все это время и как Портеру удалось его обмануть, а я не стала спрашивать, боясь услышать ответ. Или Герберт не имел отношения к «К», или понял, что проиграл.
С тех пор мы почти не разговаривали, лишь изредка обсуждая дела. Он даже не взглянул на меня, ни тогда, когда избавлялся от тела, ни тогда, когда мы возвращались домой.
Но я не имела права жаловаться. Герберт сделал больше, чем любой другой на его месте. Нашел ментального целителя для Ким, избавив ее от кошмаров, сделал так, чтобы история с ее якобы арестом не попала в прессу, а ее имя не фигурировало в делах Фаннинг и Портера.
Но меня для Герберта Уолдера отныне словно не существовало. Когда-то я думала, что стану этому радоваться, но почему-то с каждым днем все глубже и глубже погружалась в пучину тоски.
И скучала.
Ненавидела себя и скучала.
Прием затеяла Кайла. Ей казалось, надо как-то отпраздновать избавление от Портера и его шуточек, хотя я не могла сказать, что считаю убийство радостным событием. В городе считали, детектив пропал, уехав в отпуск. И искали его не там, где могли бы обнаружить хоть намек на истинную судьбу Портера.
Прием обещал быть самым крупным за последние годы. Десятки приглашенных, множество знакомых отца, партнеров, друзей семьи. Много молодежи. Кайла планировала танцы, ужин и светские беседы. Ким, оправившаяся от пережитого, была рада ей помогать. А я предпочла бы тишину, но на этот раз сестры были правы: закрыться ото всех, превратиться в отшельниц – не лучшая идея. Если мы хотим для своих детей другого будущего, род Кордеро должен избавиться от темной репутации.
Поставив последние цветы, я отвлеклась, чтобы выпить немного кофе. Одной было скучно, так что я отправилась к Диналии и Ким. Они как раз заканчивали с оформлением большой столовой и бурно решали, за что взяться дальше.
– Ты как? – спросила Ким, неловко улыбнувшись.
Она больше всех за меня волновалась.
– Нормально. Но уже ненавижу этот прием, а ведь он даже не начался. Боюсь, Кайла заставит меня танцевать.
– Кайла может. Надо еще разобрать подарки для гостей, их тоже привезли.
– Ой, это работенка для меня! – воскликнула Диналия, резво устремляясь к дверям.
Мы с Ким остались вдвоем. Сестра то и дело бросала на меня обеспокоенные взгляды.
– Кортни, я знаю, ты сейчас устала, но, может, куда-нибудь поедешь? Туда, где нет нашей семейки, этого мрачного городка. В солнечное и красивое местечко, а?
– Я в порядке, Кимми. И не хочу пока никуда ехать. Просто я устала от суеты. Может, поживу пару дней у озера, но хватит пытаться меня сослать. Когда получу диплом, непременно все вместе уедем на море. Поживем там несколько месяцев.
– А школа? – Ким счастливо рассмеялась.
Она никогда не была на море. Папа ненавидел жару.
– Ты заслужила немного прогулять.
– Я просто думаю о том, что… это ведь был Портер. И нам больше ничего не грозит. Никаких записок, странных событий и убийств. Можно позволить себе пару недель отдыха.
Я открыла было рот, чтобы напомнить, что точно так же мы говорили об Эмили – она мертва, больше нам никто не угрожает, но благоразумно решила промолчать. Нет, Портер был психом, мечтавшим отомстить нашей семье, но… но что-то не сходилось.
Пусть он писал нам записки и делал все эти вещи, но ведь кто-то убил Хейвен! Ее смерть вообще не вписывается в теорию, потому что, как бы ни был безумен Портер, он мстил именно за нее. И зачем бы стал убивать собственную невесту? Разве что Герберт далеко не все выяснил об их отношениях. Может, он просто пытался свалить свое преступление на нас?
– Как у вас дела с Таем?
– Так себе. – Ким поморщилась. – Он в шоке от «побега» Портера. Работает. Почти не заходит. Наверное, едва я поступлю в колледж, мы расстанемся.
– Тай потерял сестру, а теперь еще и пропал ее жених. Я его понимаю. Подожди немного – или все образуется, или ты окончательно поймешь, что нужно рвать все связи. Поверь, у тебя еще будет шанс влюбиться так, чтобы потерять голову.
– Этим ты занимаешься, да? Ждешь, пока у вас с Гербертом все образуется?
– Нет, – подумав, ответила я, – мы все выяснили. И наконец-то пришли к единственно возможным для нас отношениям.
– Оно и видно, – хмыкнула Ким. – Он ходит мрачный, как на похоронах, ты с каждым днем все тоньше и тоньше, тебя ветром не уносит? Ты ешь?
