– Какой смысл держать веревку в узелке? В самый нужный момент у тебя не окажется его под рукой. Поэтому лучше сделать вот так.
Он поставил Мию перед собой и обвязал ей веревку вокруг талии, как пояс. От его рук было щекотно.
– Вот, так надежнее, поверь опытному путешественнику.
И Мия поверила. И не снимала тонкую веревку даже ночью. Сначала было неудобно, но скоро она привыкла и перестала ее замечать.
Они разглядывали книжку, пытаясь разгадать ее секрет, смотрели на дорогу, убегающую вдаль, пили горячий шоколад, жевали печенье из бабушкиной коробки и оладьи, которые Лу и Лота испекли на привале. У печенья был какой-то особенный вкус. Жестяную коробку Мия не решилась выбросить, спрятала обратно в свой узелок. К вечеру она вспомнила о доме, и стало тревожно и стыдно, но она постаралась поскорее заснуть. Утром они планировали добраться до Контакоры.
Контакора была самым старым городом Объединенного королевства. Когда-то тут жили короли и королевы Илонасты, плодородной равнины, по которой текла полноводная река Илонаста, берущая начало в священном озере Тун. Но после войны за единство все земли от Закатных гор до Дальнего моря и от океана Лар до озера Тун вошли в Объединенное королевство. Старые короли пали, все земли Илонасты стали провинцией, а Контакора потихоньку потеряла прежнее величие. Но дома, сложенные из векового камня, были по-прежнему крепки, земли вокруг плодородны, а горожане пребывали в уверенности, что живут в лучшем месте Ларового мира. Улицы были выложены лучшей брусчаткой королевства, а крыши крыты лучшей черепицей. Множество лавочек, трактиров, гостиниц радовали путешественников. Их в Контакору приезжало немало, ведь кому не хочется прикоснуться к истории, а ею тут дышал каждый камень.
Все это Мия знала от Санди – брат любил географию и историю и часто пересказывал ей учебники, по которым учился в школе, особенно когда нужно было заниматься каким-нибудь нудным делом: распутывать сети или лущить фасоль.
Мия удивилась, как внимательно слушали ее рассказ о Контакоре Крошка Си и Рич. Она думала, они знают все города, они же агибы! А оказалось, они ни разу здесь не были.
– Да мы и не слышали о ней ни разу, – ляпнул Рич, и Крошка Си так на него посмотрела, что Мия задумалась.
Жить в Объединенном королевстве и не слышать о Контакоре? Они что, глухие? Даже Мия, которая до тринадцати лет ни разу не покидала свой Маячный мыс, и то столько всего про нее знает! Да все, все знают об этом городе, это же Контакора!
– Не, ну не то чтобы не слышали… – протянул Рич. – На самом деле мы просто об этом не говорим. Мы-то с Крошкой Си давно мечтали тут побывать, но вот папа… он почему-то ее не любит. Я думаю, тут какая-то старая история, а, Си?
Но Арс, напротив, выглядел довольным. Мия решила пока не думать обо всем этом, слишком уж странно вели себя иногда Крошка Си и Рич. «Может, я просто мало что знаю про агибов, только всякие глупые сказки! Не верить же сказкам…» – думала Мия, но сказки так и лезли ей в голову, она перебирала их, как четки, и ни в одной не находила даже отсвета настоящей жизни агибов. Обычная была у них жизнь, и даже гораздо проще и легче Мииной жизни дома. Можно спать сколько хочешь, можно хоть целый день совсем ничего не делать, только болтать с Крошкой Си, дурачиться с Ричем да играть с собаками.
Степь перетекла в дорогу, дорога – в улицу, и сонная Контакора впустила бродячих артистов в свои кварталы. Никаких крепостных ворот, никаких стражников и охраны. Мия спала и не слышала, как Арс сказал, потирая озябшие от ветра руки:
– Люблю такие города.
Но Мии здесь не понравилось. Пронзительный, как визг младенца, ветер вдавил ее обратно в кибитку, стоило лишь высунуть нос. Ветер цеплялся за углы домов, царапал стены, стискивал крыши. Дома любой ветер был приправлен запахом моря: водорослей, соли, мокрого песка. Дома при таком ветре море встает на дыбы. Дома в такой ветер отец зажигает маяк раньше обычного, а мама поет свои песни громче, будто хочет успокоить ими само море.
Они остановились на центральной площади. Она была круглая, просторная. Арс сказал, что здесь будет хорошо давать представления.
– Если наместник позволит, – мрачно отозвалась Лота.
Мия заметила, что Лу и Лота о чем-то шепчутся, о чем-то спорят. Что они замолкают, стоит кому-то приблизиться, будто затевают недоброе. Но кто знает, может, они всегда себя так ведут? Мии они не нравились, хоть и были красивые. Си смотрела на теток с усмешкой.
Разрешение на представление Арс получил очень быстро, и тут же на главной площади закипела работа. Арс и Рич застучали топорами и молотками, сбивая подмостки, Лу и Лота доставали из сундука костюмы, перетряхивали, сушили, подшивали и подкрашивали их специальными красками. У одной из кибиток откидывался тент, превращаясь в задник для сцены. Крошка Си носилась по всему городу, расклеивая яркие афиши, знакомясь попутно со всеми лавочниками, молочниками, цветочницами, зеленщиками и кондитерами. Только Мия слонялась без дела. Она хотела сказать Арсу, что умеет работать молотком, но Рич весело крикнул:
– Не лезь под руку!
Лу и Лоты она боялась и даже подходить не стала. Крошка Си убежала быстро и не позвала с собой. Мии было грустно. Она обняла ослика, которого никак не звали, и подумала, что дома в это время собирала бы на стол, и Лиза помогала бы ей, а Миса мешала. Интересно, много ли придет народу, будут ли смеяться над шутками Арса, ахать, глядя на трюки Рича, восхищаться Крошкой Си. Мия дала ослику сухарик, подумала, что надо бы придумать ему имя.
– Пойду посмотрю город, – сказала Мия ослику, потрепав его между ушами.
Ей было немножко страшно отходить от повозок, но сидеть и ничего не делать очень уж скучно.
Город разворачивался перед ней, как тяжелый, пыльный ковер. Пестрели лавочки, темнели узкие улочки, переулки кривились и кривлялись. Мия шла, стараясь запоминать дорогу. Она смотрела по сторонам, и ее толкали прохожие, когда она налетала на них, подол платья и новенькие башмаки очень скоро стали грязными. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Мия вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Перед ней стояла старуха в темно-серой добротной накидке, сколотой у горла богатой брошью в форме веретена. У старухи были костлявые руки, а пальцы похожи на веревку со множеством узелков. Она вцепилась Мии в запястье и прохрипела:
– Погоди, вот они завезут тебя на край мира, на край жизни! Погоди, узнаешь, где кончаются дороги! Погоди!
– Что вам надо? – выпалила Мия, пытаясь вырваться, но старуха держала так крепко, что Мия вскрикнула от боли. – Пустите!
– Я-то пущу, я пущу, а вот книга не отпустит! Погоди, проглотит тебя, как червяка, дохлого червяка!
Она оттолкнула Мию и заковыляла дальше как ни в чем не бывало. Мия в ужасе смотрела ей вслед. Сначала она не поняла всех старухиных слов, она старалась только вырваться, но сейчас смысл их стал доходить до нее. «Завезут на край мира…», «где кончаются дороги», «книга не отпустит, проглотит…».
