— Мы с ней знакомы? — спросил я.
— Надеюсь, нет. Правда, ты, возможно, слышал о ней. Это
Вивиан Дешлер… Ну, знаешь, та девушка, что пострадала в автомобильной аварии.
— А-а, да, — осторожно протянул я, — в аварии, которую я
видел 13 августа.
— Правильно.
Я снова заговорил:
— Знаешь, Дорис, я тут все раздумывал… Ну, про аварию. Твой
приятель, наверное, назвал мне не то время. По-моему, авария произошла часа на
полтора позже…
— Дональд, не давай никому одурачить себя! Авария произошла
в половине четвертого.
— Откуда ты знаешь?
— Мы с одной моей приятельницей видели Вивиан в четыре часа.
На ее машине сзади была вмятина. Вивиан подъехала сюда сразу после того
дорожного происшествия.
— Ты уверена в отношении времени?
— Никакого сомнения.
— О'кей, Дорис, — сказал я. — Можно приехать к тебе, ну,
часиков в восемь? Позавтракали бы вместе и поехали в аэропорт.
— В восемь?
— Ага. Или рановато?
— Черт возьми, конечно, рано. Она прилетает без четверти
одиннадцать. Приезжай ко мне в половине девятого, Дональд. Сварю кофе, посидим,
поболтаем. Потом поедем в аэропорт, узнаем, вовремя ли самолет, позавтракаем
там и встретим ее.
— Так ты приглашаешь всего лишь позавтракать? —
разочарованно протянул я. — Уверена, что сегодня уже поздно?
— Да, Дональд. Как-нибудь в другой раз.
— В другой раз — уж без дураков! — потребовал я, вешая
трубку.
Затем позвонил Берте:
— Берта, это Дональд. Что нового?
— Ты где?
— В Колинде, в отеле «Перкинс».
— Я достала номер телефона Ламонта Хоули, — выпалила она, —
и устроила ему хорошую взбучку. Малый страшно поражен. Не имеет ни малейшего
представления о том, что в это дело влезло другое детективное агентство. Он
клянется, что и не думал никого сталкивать, что, наоборот, намерен именно с
нами расширять деловые связи. Кажется, он ужасно обеспокоен и просил передать
тебе, чтобы ты был поосторожнее. Говорит, в этом деле много непонятного.
— Не то слово, — заметил я.
— Он говорит, что обратился к нам, когда почувствовал, по
его словам, что за всем этим что-то кроется.
— И что ты ему сказала? — спросил я.
— Много чего сказала, — мрачно произнесла Берта. — Сказала,
что если он знал, что за всем этим что-то кроется, то вел с нами нечестную
игру, когда мы обсуждали гонорар, и что ему придется поднять ставку.
— И что он на это ответил?
— И глазом не моргнул. Сразу пообещал добавить еще тысячу,
раз был не полностью откровенен.
— Вот так просто, безо всяких, поднял ставку на тысячу?
— Что ты, черт побери, имеешь в виду, говоря «вот так
просто»? — разозлилась Берта. — Слышал бы ты, какую головомойку я устроила
этому сукину сыну. Думаешь, не старалась?
— Он спрашивал, как мы узнали, что этим делом занимается еще
одно детективное агентство?
— Я сказала, что мы видели отчет.
— И он, естественно, захотел узнать, как нам это удалось?
— Разумеется.
— Как ты выкрутилась?
— Поднажала, мол, не его дело, мы никому не раскрываем своих
методов, нас наняли с определенной целью, мы сообщаем клиенту информацию, а как
мы занимаемся ее сбором — его не касается.
— Ладно, — сказал я, — считается, что я ночую здесь, в
Колинде, но — между нами — я еду к себе домой. Хочу как следует отоспаться.
— Думаешь», в отеле не удастся?
— Боюсь, могут помешать, — объяснил я, — а мне нужно
выиграть время, пока не возникла такая опасность. Я чувствую, что не мешало бы
хорошенько выспаться, может, потом целую вечность не придется.
— Хорошо, — согласилась Берта. — Я тоже ложусь.
Ждала твоего звонка. Ты долго не звонил. Чем ты, черт
побери, занимался?
— Выполнял поручение.
— Держу пари, с какой-нибудь крошкой, — ехидно поддела меня
Берта.
— Слушай, Берта! — возмутился я. — Что ты мелешь? — И
повесил трубку, не дав ей бросить еще один камешек в мой огород.
Я вышел из отеля и поехал домой. Поставил машину в гараж,
закрыл дверь и улегся в постель.
Одно дело говорить, что надо отоспаться. И совсем другое —
как это сделать.
Уснуть удалось только после трех ночи. Проклятое дело никак
не укладывалось в разумные рамки, как бы я ни крутил, ни вертел. Итак, Холгейт
совещался с какой-то женщиной, когда к ним кто-то вторгся. Этих «кто-то»,
очевидно, было двое. Холгейт — крупный сильный мужчина.
Вдвоем с женщиной он мог утихомирить любого, если бы тот был
один… Правда, надо сделать скидку — у пришельца мог быть пистолет. Но тогда не
было бы такого разгрома в его кабинете. Кого-нибудь убили бы или ранили.
Я долго ворочался с боку на бок, безуспешно пытаясь заснуть.
Проснулся на рассвете, в шесть, чувствуя себя еще более
разбитым, и — будь оно неладно, проклятое дело! — в полном отчаянии.
Глава 8
Я принял душ, побрился, выпил три чашки крепкого черного
кофе, сел в драндулет агентства и поехал в отель «Перкинс».
В ячейке для ключей лежала записка с просьбой позвонить в
«Мирамар Апартментс» Лоррен Роббинс.
Поколебавшись немного, стоит ли звонить ей в такой ранний
час, я все же решил, что, раз она служащая, наверняка уже встала.
Лоррен ответила почти мгновенно:
— Дональд?
— Я.
— Послушай, Дональд, я волнуюсь за мистера Холгейта.
— Волноваться пока рано, Лоррен. У него на утро назначены
встречи?
— Назначены, и с важными клиентами.
— Хорошо, тогда, — посоветовал я, — дождись этих встреч. Он
еще, чего доброго, отсыпается после бурной ночи.
— Нет, — возразила она. — Его нигде нет.
— Что значит «нигде нет» и откуда ты знаешь, что его нет
дома? Может, просто не берет трубку.
— Дональд, я была у него в квартире. Постель не разобрана.
— Как ты туда попала?
— Управляющий меня знает. Я сказала, что привезла важные
документы и попросила открыть квартиру.
