Ламонт Хоули восхищенно щелкнул пальцами.
— Подходит? — спросил Селлерс.
— Еще как, будь оно неладно! — воскликнул Хоули. — Теперь
начинает вырисовываться вся картина.
Парень, черт меня побери, прав!
— Не ругаться, — ухмыльнулся Селлерс. — Здесь дамы.
— Ты, черт возьми, прав — здесь дамы, — вмешалась Берта. — И
давайте-ка потише. Хоули, что известно из всего этого вам?
— Ничего определенного, но детали начинают сходиться, —
ответил Хоули. — Мы обычным путем попытались найти свидетелей аварии, но ни
одного не нашли.
Правда, признание Холгейта было весьма откровенным, и мы не
придали большого значения этой стороне дела.
Мы были озабочены тем, в какой форме была предъявлена
претензия со стороны Вивиан Дешлер. Заявление было составлено очень искусным
адвокатом, отлично разбирающимся во всех тонкостях дела, или же кем-то, кто…
Словом, теперь все абсолютно ясно!
Я сказал Берте Кул:
— Попроси сюда Элси.
Берта позвонила в мой кабинет. Пришла Элси Бранд.
— Элси, как насчет твоих папок с нераскрытыми делами? —
спросил я. — Есть там что-нибудь о дорожных происшествиях с бегством с места
преступления за последние два-три месяца?
— Много, — заверила она. — Том Г, раздел 200. Хотите
посмотреть?
— Хочу.
Она с тревогой взглянула на меня, потом направилась к двери
и, кинув мне через плечо ободряющий взгляд, удалилась.
— Что у тебя здесь за чертовщина — картотека преступлений? —
удивленно спросил Селлерс.
— Что-то вроде того.
— И он тратит на нее уйму времени, — добавила Берта. — То
есть не он, а эта его глазастая секретарша.
— Не понимаю, зачем? — спросил Селлерс. — Разве что
собираешься конкурировать с департаментом полиции?
Я не удостоил его ответом.
Пожевав сигару, Селлерс продолжал:
— Конечно, тут может быть новая приманка. Всякий раз, как
только мы ловим тебя на одном деле, ты пытаешься подсунуть нам другое, к
которому полиция проявляет интерес и хочет разрешить. Мы всегда даем тебе
достаточно свободы, рассчитывая получить, что нам нужно. Если хорошенько
подумать, ты уже прибегал к подобным трюкам последние разы. Знаешь, Лэм, —
прищурился сержант, — тем ты и опасен. Ты не Бог весть какой видный, неказистый
даже, поэтому чертовски просто тебя недооценить.
С папкой под мышкой вернулась запыхавшаяся Элси Бранд.
— Вот, мистер Лэм, — возбужденно произнесла она, наклоняясь
ко мне, так что я почувствовал у щеки ее дыхание.
Она положила папку мне на колени, левой рукой ободряюще
пожав мою руку.
— Где-то около 13 августа, — объяснил я. — Они у тебя
разложены по числам?
Она взяла у меня папку. Ее пальчики проворно листали
страницы.
— Вот, — выдохнула она возбужденно.
— Бегство с места происшествия 13 августа?
— Да-да. Вот здесь!
Просмотрев газетную вырезку, я передал ее сержанту Селлерсу:
— Пожалуйста, сержант. На шоссе между Колиндой и
Лос-Анджелесом петляющая во все стороны машина бьет в бок одну машину, теряет
управление у автобусной остановки, сбивает насмерть двух человек и не
останавливаясь скрывается с места происшествия. Все попытки напасть на ее след
не увенчались успехом.
— Элси, я хочу задать тебе пару вопросов. Ты — секретарь
этого малого?
— Да, сэр.
Эта сценка отрепетирована?
— Не понимаю.
— У вас все по-честному? Он не хитрит? Он обсуждал с тобой
то дорожное происшествие прежде?
Что вы, сэр! Я сама поначалу не заметила эту вырезку. Я же
их просто подбираю.
Селлерс повернулся ко мне:
— Лэм, ты что, располагаешь какими-нибудь фактами, которые
вписываются в эту картину, или же просто блефуешь?
— Один факт у меня имеется, — ответил я. — Происшествие
якобы случилось в половине четвертого, но у меня есть свидетель, готовый дать
показания под присягой, что еще в половине пятого автомобиль Холгейта был цел и
невредим. Трагедия же на автобусной остановке произошла в двадцать минут
седьмого.
— Это не по моему ведомству, — сказал Селлерс, — но держу
пари, что парни из дорожной полиции чертовски заинтересованы в раскрытии дела.
Никто не любит, когда такие водители остаются безнаказанными. Лишнее потворство
пьяницам.
— Минутку, — неожиданно вмешался в разговор Хоули. — Лэм!
Холгейт является нашим клиентом. Он застрахован нашей компанией. Вы бросаете
нас из огня да в полымя.
— Я не подтасовываю факты, — заявил я. — Мое дело их
раскрывать.
— Но такое раскрытие нам не нравится, — запротестовал Хоули.
Окинув служащего страховой компании строгим взглядом,
Селлерс заметил:
— Надеюсь, вы не станете покрывать уголовное преступление,
не так ли?
— Что вы! Разумеется, нет.
— Ладно. Если Лэм не ошибается, с этим делом следует
разобраться и в ваших интересах оказывать нам всяческое содействие.
— Согласен с вами, сержант. Я лишь высказался по поводу
очевидной стороны этого дела.
— Ладно, не стоит говорить о том, что и так ясно, — заметил
Селлерс.
Поглядев на меня, сержант принялся жевать сигару.
— Итак? — спросил я.
— Никак тебя не пойму, — произнес он. — Как только
открываешь рот — заслушавшись тебя, замолкают птицы и… Черт побери, никак не
разберусь!
Селлерс перечитал газетную вырезку, подошел к телефону
Берты, поднял трубку и, набрав номер, сказал:
— Говорит сержант Селлерс. Дайте капитана Эндовера из
дорожной. — Минуту спустя произнес: — Билл, это Фрэнк Селлерс. У меня есть
ниточка, тут кое-что проясняется в отношении того дорожного происшествия,
которое произошло 13 августа около шести двадцати между Колиндой и Лос-Анджелесом.
Двое сбиты насмерть на автобусной остановке пьяным водителем. Так вот, нет ли у
тебя чего такого, что бы могло нам помочь?
Выслушав ответ, Селлерс продолжал:
— Только пойми меня правильно. Я говорю, что занимаюсь
делом, которое, возможно, подскажет нам ответ…
Знаешь, я немного погодя собираюсь туда съездить. Прихвачу с
собой еще кое-кого. Подготовь-ка там, что надо.
