Она пошла и закрыла входную дверь на все замки и защелки. Пожалела о том, что так и не решилась завести собаку, а лучше всего – мужа. И, не глядя на кухню, где не было ни крошки, ведь Алевтина так и не зашла в продовольственный, – отправилась спать. Безусловно, мир рушится, но перед полным апокалипсисом нужно хорошенько выспаться.
Глава 4
Не знает, что знает, но преступники знают, что она это знает
Василиса никогда не оставалась равнодушной к чужому горю, тем более – к несчастьям девушки, которую знала. Вид плачущей Алевтины в ее кабинете в салоне вызвал жгучую жалость. Она попыталась успокоить девушку, угощала ее своими любимыми конфетами «Москвичка» и цейлонским чаем. Алевтина выплакалась, иногда ей это было жизненно необходимо, и принялась рассказывать, в чем, собственно, дело.
Но о деле, как оказалось, Василиса Василькова знала практически все.
Она сама рассказала ей некоторые подробности и посоветовала ничего кардинального без ее ведома не предпринимать. Алевтина попыталась поговорить о гонораре, но Василиса лишь усмехнулась и ответила, что не в деньгах счастье. У Леокадии, к примеру, их было предостаточно. Алевтина обрадовалась, лишними средствами она не обладала, и пообещала стать глазами и ушами новой подруги. А в том, что отныне они стали подругами, обе девушки не сомневались. Опасность сближает людей, и теперь она нависла над Василисой.
Но она ни о чем не пожалела, проводив Алевтину до дверей, вернулась в кабинет и принялась разрабатывать стратегический план действий. Версии, которыми поделилась Алевтина, не вполне устраивали Василису. Чего-то в них явно недоставало. Но это что-то могло найтись лишь после более близкого знакомства с действующими лицами разыгравшейся трагедии. Василиса решила подождать подходящего случая для знакомства, и он не замедлил подвернуться.
Ничего существенного в магазине из-за смены хозяйки не произошло. Все шло своим чередом без шелков и прочих нововведений. Скорее всего, потому, что сама Калерия была занята организацией церковной церемонии для своей пропавшей подруги Монти и редко появлялась у своих подопечных. Прошло больше недели, никто не звонил и выкупа не требовал. Из чего прагматичная Калерия сделала далеко идущие выводы, напугавшие Алевтину и чрезвычайно удивившие Василису Василькову.
Накануне церемонии Калерия позвонила Алевтине и тоном, не терпящим возражений, приказала на следующий день присутствовать в костеле у кладбища. Родственников и друзей у Монти практически не было, девушек Калерия позвала, что называется, до кучи. Они должны были создавать массовость. Каким образом они ее создадут, Алевтина толком не понимала, но пришла вместе с Василисой. Та постаралась загримировать лицо так, чтобы ее не узнали, на голову надела шляпку с вуалью, соответствующую вроде бы трагической обстановке.
Раечка уже была там, она с хмурым лицом мотылялась между березками.
– Аля, ты зря опоздала. – Она подхватила Алевтину под руку. – У католиков, оказывается, такая красивая церемония! И их священник совершенно не похож на наших… И органная музыка… Умереть, не встать! – Раечка блаженно захлопала ресницами.
– Я думала, чего уж, приходить – так сразу на кладбище, – пожала плечами Алевтина, – вот и пришла.
– И правильно сделала. – Раечка огляделась по сторонам. – Калерия уже про тебя спрашивала.
Алевтина мимоходом познакомила Раечку с подругой Василисой, хитро подмигнула той. Раечка участливо закивала, и они вместе подошли к дверям небольшой церкви, в которой собрался десяток человек. Алевтина сразу узнала Илью Кузнецова, он выглядел мрачным и сосредоточенным. Она пригляделась к его лицу – ни слезинки, но ведь настоящие мужчины не плачут. Они страдают молча. Если Кузнецов и страдал, то очень скрытно. Зато Лера Дубинина ревела в полный голос, прикрыв рот и нос батистовым платком.
– Пришла? – Она резко успокоилась и оглядела Алевтину с головы до ног. – Почему опоздала?
– В метро давка, – соврала та (они-то приехали на автомобиле Василисы) и решила поздороваться: – Здравствуйте.
– Нашла где здоровья желать, – усмехнулась Дубинина, поднесла платок к носу и принялась громко сморкаться. – Бедная Леочка! Ой-ой-ой, что же ты наделала…
Алевтина, стараясь не привлекать внимания собравшихся, рассказала Василисе обо всех, кто сегодня пришел. Василисе показалось странным то, что все делается заранее. Оплакивать неизвестно куда девшуюся Монти можно было только по одной причине – если Калерия точно знала, что та умерла. То есть если сама присутствовала при этом. Тогда, как прошептала Василиса Алевтине, все становилось на свои места.
Выслушивать стенания Дубининой девушки не стали, они осторожно перебазировались ближе к Сергею Владимировичу Удальцову. Вот в его присутствии на церемонии Алевтина нисколько не сомневалась, о чем сообщила Василисе. Та сразу заметила, что глаза у следователя были красные. Или всю ночь не спал и ловил преступников, или плакал. Ах да, настоящие мужчины не плачут. Значит, ловил преступников. Интересно, поймал кого? Алевтина поинтересовалась, стоит ли ему рассказывать о недавнем нападении на нее у стен родного дома?
Василиса покачала головой: ловить хулигана он точно не станет, слишком мелкая для него сошка. Именно хулигана, а не маньяка и убийцу, ведь тот не причинил здоровью Алевтины никакого вреда. Из-за его непрофессионализма она даже не успела толком испугаться. Вряд ли Удальцов обратит на этот случай пристальное внимание. Скорее всего, ответит так же, как и остальные его товарищи: «Нет трупа – нет дела».
Они отошли от Удальцова и оказались рядом с приземистым белобрысым качком. Это был Федор Дубинин, муж Калерии. Его невозмутимое лицо не отражало вообще никаких чувств. Словно он глядел на окружающий его несовершенный во всех отношениях мир сквозь застывшую маску полного безразличия.
– Да, – прошептала Алевтина Василисе, – этот никогда не проронит скупую мужскую слезу.
Алевтина отвернулась от Дубинина и отметила про себя, что сегодня с ними никто не здоровается.
Это что теперь, мода пошла такая: не желать здоровья? Как же она отстала!
Неожиданно к ним подошла высокая привлекательная блондинка.
– Добрый день, – сказала, наклонившись, незнакомка.
Алевтина обрадовалась и кивнула: хоть для кого-то этот день добрый!
– Вы из магазина? – поинтересовалась блондинка. – Я Сокольская, ваш бухгалтер. Возьмите, пожалуйста, эти документы и отнесите их в магазин. Я могла бы передать их Калерии Владимировне, но сами видите, как она убивается. – Блондинка усмехнулась. – Боюсь, потеряет.
– Хорошо. – Алевтина взяла папку и положила в свой ридикюль. Как чувствовала, сегодня она взяла большую сумку.
– Огромное спасибо, – улыбнулась блондинка, – очень выручили. Времени совершенно нет.
Алевтина улыбнулась в свою очередь Сокольской, и та отошла. Василиса внимательно посмотрела ей вслед. Впрочем, сегодня она внимательно присматривалась ко всем действующим в этой истории лицам.
