Василиса не хотела ни пить, ни есть, она хотела реванша. Она поняла, что главной скрипкой сегодняшнего вечера стал Удальцов, а ей придется ему подыгрывать. Но ведь и она немало сделала для разоблачения преступной банды! Неужели Руслан так не считает? Нет, все же он прочитал ее дневник и сам сказал, что ее подробные записи очень помогли следствию.
– Доброй ночи, господа, я не опоздал? – В гостиную неслышной кошачьей походкой вошел Капа.
– Вы?! – поразилась Монти. – Почему вы? Зачем вы сюда приехали?
– Меня некоторым образом пригласили, голубушка, – сказал ювелир, – засвидетельствовать чистоту камня. Конечно, если позволит хозяин.
– Ничего я не позволю, – фыркнула Леокадия и поправила бюст.
Капа пожал плечами и сел в свободное кресло.
– Это все – или будут еще незваные гости?! – возмутился Федор.
– Пока все, – успокоил его Удальцов. – Я начну?
– Начинайте, – махнула Монти.
– Спасибо, Леокадия Валерьевна.
– А чего это она распоряжается в моем доме?! – возмутилась Калерия.
– Это, между прочим, мой дом, – заметил Федор.
– С каких это пор?! – обомлела супруга.
– С тех самых, – не сдержался Федор, – как тебя посадят!
– Спокойно, граждане! – прокричал Удальцов. – Не беспокойтесь, посадят всех!
Кузнецов побледнел.
– Кого нужно, – добавил Удальцов. – Итак, следствие установило, что ограбление действительно было.
Леокадия многозначительно хмыкнула, но Удальцов не обратил на нее внимания.
– Двойное ограбление. По первой паре преступников следствие еще ведется. Там непонятен мотив, ведь награбленное вернули. Но со второй парой грабителей все стало ясно. Это Калерия Дубинина и Анатолий Сидоров, так сказать, исполнители. А задумано ограбление было не ими.
Все придумала бухгалтер магазина Ольга Сокольская. Она присутствовала при установке нового сейфа, надо сказать, довольно небольшого и нетяжелого. Поняла, что унести его из магазина можно легко и просто. Сокольская видела, что в новом сейфе Леокадия хранила старинную подвеску, которая очень нравилась жене ее любимого человека. Она поделилась своими мыслями с Федором, желающим во что бы то ни стало отделаться от надоевшей, неверной жены. И Федор принялся вдалбливать эту мысль Калерии…
– Ничего вдалбливать не пришлось, – усмехнулся Федор, – она сразу повелась, дурында.
– Негодяй! – вскочила Калерия. – Так это он во всем виноват! Пускай и отвечает перед правосудием!
– Должен вас разочаровать, – сказал Удальцов, усаживая ее на место, – за идеи не судят. За подобные, во всяком случае. Ограбление преступники спланировали четко, увезли Монти, подстроили ей аварию, после которой ее в полубессознательном состоянии на эту дачу привезла Калерия. Отсюда она поехала грабить магазин. Сидоров уже находился там. Под видом отправления естественных потребностей вышел в подсобку, переоделся, натянул чулок на голову, вылез через окно и вернулся в магазин с поджидавшей его Калерией. Их нисколько не смутило появление второй пары грабителей, вот как хотелось получить желаемое!
– Да ничего я не желал! – возразил Сидоров. – Это она жаждала получить изумруд…
– А проценты?! – повернулась к нему Калерия. – Ты же потребовал с меня проценты! И мне в этом долбаном магазине пришлось крутиться как белке в колесе!
– Хороша белка, – усмехнулась Леокадия, – облезлая.
– Тише, не мешайте следствию! – вставила веское слово Василиса.
– Калерия с сейфом уехала на автомобиле, Сидоров вернулся в магазин как ни в чем не бывало, – продолжил Удальцов.
– Точно, – заметила Алевтина, – слишком быстро он вернулся. Я еще об этом подумала. Обычно он сидит гораздо дольше.
– Но преступники не рассчитали. Они не знали, каким образом открывается медальон. И принялись выслеживать Алевтину, которая также знала о кулоне. Когда разговоры с ней не привели к положительному результату, они похитили бедную, доверчивую девушку!
Бедная девушка зарделась от удовольствия.
– Столько жертв ради какого-то кулона, – пожала плечами Сокольская. – И что в нем такого особенного?
– Молодильные яблоки! – изрек следователь, глядя на уплетающую очередной фрукт Алевтину. – То есть молодильный порошок!
– Омолаживающий, – поправила его Леокадия.
– Да, омолаживающий. Как подтвердит многоуважаемый Ювеналий Юльевич Капа, изумрудный кулон хранил в себе тайну, о которой знала Монти и ее подруга…
– А я ничего не знала! – разочаровалась Сокольская. – Иначе…
– Иначе сама бы украла кулон?! – рассмеялась Калерия.
– Впрочем, Ювеналий Юльевич, я бы не стал обращаться к вам как к многоуважаемому! Думаю, вы знали, что кулон краденый, и скрыли это от следствия, – повернулся к ювелиру Удальцов.
– Естественно, – процедила Леокадия. – Его украли у меня…
– Не у вас, – помотал головой следователь. – Попрошу войти! – крикнул он в сторону двери.
Все заинтересованно уставились на дверь. Вошла скромная Раечка Ступина.
– Воровка! – закричала Леокадия. – Я так и знала, что в тихом омуте черти водятся!
– Раечка, – прошептала Алевтина, – ты-то здесь почему?!
– Почему, почему, – кинулась к кассирше Монти, – по кочану! Сначала кулон украла она, Удальцов прав. А уже потом изумруд стащила Калерия!
– Нет. – Василиса выступила вперед и заслонила собой Раечку от взбешенной Монти. – Раечка здесь ни при чем. Кто угодно, только не Раечка, я проверяла.
– Как это ни при чем?! – кричала Монти, бегая по комнате. – Здесь у всех рыльце в пушку! Эти украли, – она указала на Калерию и Анатолия, – эти подговорили, – ее длинный палец уперся в Федора и Ольгу Сокольскую, – а этот послужил катализатором! – Палец остановился на Кузнецове. – Если пригласили Ступину, она при чем! При всем этом. Пусть признается!
– Признаваться придется вам, Леокадия Монти, – грустно изрек Удальцов.
– Мне?! – возмутилась Монти. – В чем?!
– В краже семейной реликвии. – Следом за Раечкой вошел вдовец Сорокин.
Леокадия обмякла и вернулась на свое место.
– Мне не в чем признаваться, – развела она руками, – я знать не знаю, о каком кулоне идет речь. Его у меня нет и никогда не было.
Василиса кинулась к ее груди, но кулона на шее действительно не оказалось.
– Ой! – вскрикнула Алевтина. – Он здесь! – И показала на вазу с фруктами.
– Это вам не поможет, – укоризненно покачал головой Удальцов. – Вы узнаете эту женщину, господин Сорокин, то есть господин Гольвади?
– Да, – ответил Сорокин-Гольвади, – я узнаю эту женщину. Она служила у нас камеристкой, прислугой. После ее внезапного исчезновения пропали семейные реликвии, драгоценности. Леокадию Монти разыскивает Интерпол.
