— Вот и ладно.
Я с трудом поднялся, еле-еле преодолел ярд, остававшийся до коня, ухватился за луку и с трудом перенес ногу через седло. Плюхнулся бы и поперек, но народ смотрит, неудобно. Утвердившись, с чувством сказал:
— Как же я ненавижу колдунов!
— Го-го, — согласился со мной жеребец, вставая на ноги.
Надо бы оценить потери, успокоить или утешить народ, а если понадобится, то наорать, но командовать сил уже не было. Выцепив взглядом фон Кестнера, приказал:
— Остаешься за старшего. Выяснишь потери, отправишь обоз в путь. В общем, сообразишь. Барон выйдет от изумления, поможет.
Гневко, не дожидаясь команды, тронулся с места и повез меня к нашей телеге. Прямо с седла, плюхнулся на сено. Надо бы расседлать гнедого, но руки не хотели двигаться.
— Потерпишь? — поинтересовался я у жеребца, устраивая голову на мешке с талерами.
— И-го, — тряхнул Гневко гривой.
— Придет Генрик, скажешь, чтобы тебя расседлал.
— Го? — выразил жеребец сомнение в умственных способностях слуги.
— Не поймет, голову оторву и в задницу вставлю, — зевнул я, проваливаясь в сон.
Глава тринадцатая
Беседа у костра
Я проснулся глубокой ночью. Чьи-то заботливые руки укрыли меня плащом, а под голову положили седло. Наверное, спал бы и дальше, но захотелось сделать «важное» дело. Поворочался с боку на бок, полежал, глядя на звезды, угадывая созвездия, надеясь, что желание само пройдет и, как-нибудь дотерплю до утра. Увы, не прошло. Встал с телеги, размял затекшие мышцы, похрустел костями, огляделся по сторонам. Кругом лес, гнедой поблизости с аппетитом хрустит овсом, народ дрыхнет, из-под телеги доносится храп Генрика, караулы стоят, огни горят. Ни с кем не воюем, одуревшие маги грозу не засылают, войско на отдыхе. Идиллия.
Гневко, заметив, что хозяин встал, ехидно поинтересовался:
— Го-го-го?
Вот, паршивец! Еще и проводить предлагает.
— Не переживай, дорогу найду, — буркнул я, отходя подальше.
Сделав дело, вернулся, подошел к гнедому, провел ладонью по его спине, спросил:
— Расседлали вовремя?
Жеребец кивнул, тряхнул торбой, давая понять, что мне пора бы перекусить — он-де готов поделиться по-братски, но не уверен, стану ли я есть овес? Вот ведь, а жеребец-то понимает меня лучше, чем я себя понимаю. И впрямь, чертовски хочется есть, а от ближайшего костра вкусно пахнет, а у огня сидит на бревнышке двоюродный дедушка нашего герцога, помешивая в котелке какое-то варево. Подойдя к барону, я плюхнулся рядом, и хрипло потребовал:
— Жрать давай!
Барон фон Скилур с изумлением вытаращил светлые очи, и, пробурчав, что некоторые графья могли быть и повежливее с особами, близкими к правящему дому, собственноручно снял с углей котелок и поставил передо мной.
— Осторожнее, горячо, — предупредил господин маг, вручая ложку.
Точно, горячо. А ведь мог бы и остудить. Была бы хоть какая-то польза от магии. А так, ничего дельного не умеют, а вот напакостить — пожалуйста. Чуть не умер, изойдя на слюну, пока дождался, чтобы огнедышащая похлебка слегка остыла. Ну, наконец-то!
С урчанием изголодавшегося кота принялся за еду. Не упомню, чтобы меня когда-то накрывал такой голод — до дрожи в руках. Разве что, после побега с серебряного рудника? Нет, наверное, такого не было. Или и было, но я постарался о том забыть.
Я насыщал ненасытную утробу, чавкая, словно пейзанин, почти не слушая того, о чем говорил маг. Но постепенно, когда от содержимого котелка, рассчитанного на пятерых, осталась треть, начал улавливать кое-какие слова, а ближе к днищу разобрал целые предложения. Кажется, Габриэль говорил, что он еще не сталкивался с волшебником, способным не просто рассматривать людей через хрустальную призму, а еще и насылать сквозь волшебное стекло громы и молнии. Хм… Как говаривала невеста, лишаясь девственности — все в этой жизни когда-нибудь бывает впервые.
Доскребая остатки похлебки, прикипевшие к днищу, покосился на мага:
— А еще есть?
— Не увлекайся, — строго сказал барон. — Подожди немного, пусть пища усвоится.
Фон Скилур пошерудил в темноте, вытащил нечто укрытое попоной. Развернув, явил на свет костра еще один котелок, поменьше. Сняв крышку, поводил носом и с удовлетворением сказал:
— Вот, настоялся.
По примеру мага я потянул носом, принюхиваясь. Пахло кипреем, черемухой, еще чем-то ароматным. Запах неплох. А как на вкус?
— Пей, не бойся, не отравлю, — с легким раздражением сказал барон.
Сделав глоток, прислушался к самому себе. Определенно вкусно. Выпив половину, понял, что есть и на самом деле больше не хочется. К тому же, сожрав — другого слова не подберу, целый котелок похлебки, даже не разобрал, что же такое ел? Надеюсь, лягушек там не было?
— Спасибо вам, господин барон, — отваливаясь и потирая раздутое пузо сказал я, вспомнив о правилах хорошего тона. — Накормили, напоили.
— Слугу своего благодари, он готовил, а я только постерег, — усмехнулся маг. — Цени — не съел, а так хотелось.
Мне стало немного неловко. Может, барон сам голодный, а я слопал и его порцию? Но Габриэль, словно угадав мои мысли, сказал:
— Я на ночь стараюсь не есть. Жаль, не всегда удается.
— Это ты правильно, — кивнул я. — А вот я обожаю поесть после полуночи.
— Ты еще молодой, тебе можно, — сказал барон. — Вот будет тебе лет семьдесят, тогда начнешь задумываться, что надо себя ограничивать.
— А тебе семьдесят? — удивился я.
— Мне больше, — усмехнулся барон. — Кстати, а сколько тебе?
Я призадумался. По ощущениям, мне не больше сорока — сорока пяти лет, а реально должно быть под пятьдесят. Чтобы точно ответить, нужно знать, сколько лет прошло на «исторической родине».
— Давай считать, что мы с тобой ровесники, — предложил я. — Пусть нам с тобой будет лет так э-э… по сорок.
— Давай, — охотно согласился Габриэль.
Если тебе за семьдесят, а предлагают считать сорокалетним, что тут плохого?
— Кстати, этот отвар должен помочь тебе восстановить силы, — сообщил барон. — Даже не понимаю, как ты умудрился выдержать подобный удар.
— Сам же когда-то говорил, что я невосприимчив к магии, — усмехнулся я, вспоминая огненную шпагу, которой барон пытался отрубить мою руку.
— Так одно дело предполагать, совсем другое все видеть собственными глазами, — туманно отозвался Габриэль. — Был бы ты магом, то если бы не сгорел, то выгорел бы полностью.
— Какое счастье, что я не маг, — пробурчал я, допивая отвар. — Был бы колдуном, вроде тебя, пробило бы от макушки и до пяток.
