27 ноября 2010
12 лет с момента исчезновения Киры
Госпиталь Нижнего Манхэттена
Профессор Шмоер спешил по больничному коридору с несвойственной ему скоростью, но сердце в груди бешено колотилось, и идти спокойным шагом он не мог. Он не видел Мирен Триггс вот уже несколько лет, хотя не переставал читать ее статьи в «Пресс». Каждый раз при этом на его лице появлялась легкая горделивая улыбка и какое-то время он даже думал, не написать ли ей, но всегда находил прекрасное оправдание, чтобы этого не делать.
Он по-своему любил ее, на расстоянии воспоминания о той ночи, и ему казалось, что, возможно, она тоже чувствует эту странную и невероятную связь между ними. Наконец мужчина прошел через несколько двойных дверей, которые хлопали позади, и очутился в новом коридоре, который казался длиннее предыдущего. Палаты были обозначены табличками, и когда он наконец добрался до комнаты 3E, о которой ему говорила администратор, то сначала заглянул в окно над дверью.
Шмоер подошел к постели и сразу же узнал ее, несмотря на то что она спала и была покрыта ссадинами и ушибами. Несколько мониторов отслеживали ее жизненные показатели, и, хотя девушка изменилась с тех пор, как он в последний раз видел ее, эти закрытые веки и каштановые волосы принадлежали все той же энергичной и неутомимой Мирен.
Профессор провел в палате несколько часов. Время от времени медсестра заходила проверить, все ли в порядке, и уходила, а ближе к ночи Мирен со слабой улыбкой открыла глаза.
– Ты очнулась, – тепло прошептал он.
– А ты пришел, профессор.
– Если ты хотела снова меня увидеть, можно было обойтись и без таких фокусов. Ты больше не моя студентка и не должна так меня называть. Мы можем… сходить на нормальное свидание.
Мирен улыбнулась, прищурив глаза.
– Говорят, тебе очень повезло, – профессор пытался подбодрить ее. – Ты настоящий боец. Я слышал, в аварии погиб один человек.
– Я нашла ее… – сказала она серьезным тоном.
– Кого ты нашла, Мирен?
– Киру.
– Киру? Киру Темплтон?
Мирен с трудом кивнула.
– Но… где она? У кого она? Эта авария как-то с этим связана?
Прикрыв глаза, Мирен вздохнула, затем взяла себя в руки и сказала:
– Окажи мне последнюю услугу, Джим.
– Конечно… я слушаю, Мирен, – прошептал он, придвинувшись ближе, чтобы лучше ее слышать.
– Можешь попросить Темплтонов приехать? Это очень важно. Они должны знать, что случилось.
* * *
Вскоре после того, как агент Миллер дошел до Геральд-сквер и увидел, как город озарили рождественские огни, его телефон зазвонил. Он бродил по городу, не зная, что делать дальше, и наконец пришел к тому месту, где началась история Киры Темплтон. Девочка пропала в этом районе, и при мысли, что он никогда ее найдет, его охватила дрожь. А если и найдет, то, возможно, она даже не вспомнит своих родителей. В конце концов, Кире было всего три года, когда она исчезла, а на раннем этапе жизни память работает очень избирательно. Агент задумался о собственном детстве и понял, что в его голове остались только обрывки воспоминаний о том, как он катает игрушечную машинку в возрасте то ли пяти, то ли семи лет, но проверить это было уже невозможно.
Мужчина принял звонок, не глядя на экран, и услышал незнакомый мужской голос:
– Агент Миллер? Вы агент Миллер?
– Да. Кто это?
– Меня зовут Джим Шмоер, я преподаватель Колумбийского университета.
– Университета?
– Дело вот в чем. Я позвонил в ваш офис, и один из ваших коллег дал мне ваш личный номер. Он сказал, что вы больше не работаете.
– Да… Они не должны были…
– Выслушайте меня. Я звоню по поводу Мирен Триггс. Она попросила меня предупредить вас и Темплтонов. Телефон Мирен разбит, она попала в аварию, и у меня нет другого способа связаться с ними.
– Мирен Триггс? Где она? Мне необходимо ее увидеть. Ее отпечатки пальцев… они на… – Он не решился сказать, что на конверте нашли отпечатки пальцев Мирен и Киры.
– Мирен в порядке. Несколько сломанных костей и легкое сотрясение мозга.
– В какой она больнице? – взволнованно уточнил Миллер.
– Нижнего Манхэттена. Свяжитесь с Темплтонами. Это очень важно… – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что агент внимательно слушает. – Она нашла Киру.
* * *
Темплтоны встретили агента Миллера у входа в больничный комплекс, двери которого разъехались, будто два острых лезвия, предваряя один из самых знаменательных моментов в их жизни. Аарон и Грейс выглядели удрученными, но передвигались неожиданно резво. На их лицах застыла печать многолетней боли, но в глазах, на которые вот-вот были готовы навернуться слезы, виднелся проблеск надежды.
Агент крепко обнял обоих.
– Бен… ты что-нибудь знаешь?
– Еще нет. Я только что приехал. Очевидно, Мирен Триггс хочет что-то рассказать. И она хочет, чтобы были мы все. Я никого не стал предупреждать. Не хочу никаких утечек. Кажется, это что-то важное.
Аарон взял Грейс за руку, и та, впервые за много лет сжав ладонь мужа, пошла рядом, то и дело громко вздыхая.
– Приготовьтесь, – сказал агент, который шел впереди, указывая дорогу.
Они вошли в палату и увидели, что Мирен сидит на койке в больничной одежде и пьет воду. Она чувствовала себя получше, хотя слабость не прошла. На ее лице проступил синяк, а правая рука была забинтована.
– Агент Миллер, – приветствовал их профессор, – я Джим Шмоер, это я вам звонил. Мистер и миссис Темплтон, я полагаю, вы знакомы с Мирен Триггс.
– Господи, Мирен, что с тобой случилось? – взволнованно спросил Аарон. – С тобой все в порядке?
Грейс стояла рядом с мужем, нервничая и нетерпеливо ожидая узнать, зачем их вызвали. Они оба знали, что Мирен все еще ищет их дочь, или, по крайней мере, так она говорила, когда приходила к ним, чтобы расспросить о ней или об обстоятельствах ее исчезновения.
Мирен несколько секунд молчала, прежде чем заговорить, подыскивая нужные слова. Девушка думала об этом годами, представляя себе момент, когда все обретет смысл, и внезапно она встала с кровати. С трудом, сначала осторожно поставив одну босую ногу на пол, но, убедившись, что это не причиняет боли, она подошла, вытянув капельницу в направлении Темплтонов.
– Мирен, ты должна отдыхать, – сказал профессор, подходя к ней.
– Я в порядке. Просто… Я не могу найти слов, чтобы объяснить все, что произошло с Кирой, все, что я узнала о ней.
Аарон и Грейс обняли друг друга и склонили головы, зажмурившись так крепко, что им стало труднее сдерживать слезы. Они не были готовы к этому. Да и кто был готов? Даже Мирен не знала, что ей делать. В ее голосе звучали нотки безнадежности, но только потому, что она провела целую жизнь мучительных поисков.
