Пастор Моррис говорит, но она почти не слышит его сквозь страстный вой ветра и шорох колосьев. Рожь волнуется вокруг них, словно штормовое море.
– Отец небесный, творец всего сущего, тот, кто есть все сущее, сегодня мы собрались здесь, дабы сберечь самую давнюю и священную из традиций этой страны.
Мы просим твоего благословения для всех охотников, стоящих передо мной, и чтобы один из них наконец убил того самого хала, последнего из лжебогов. Мы возносим тебе хвалу и благодарность за наших боевых собак, за наших лошадей, крепко стоящих на ногах, за леса и море, и за все сущее на нашей свободной земле Нового Альбиона. Спаси нас и сохрани, направь по истинному пути, благослови всех собравшихся на освященную временем охоту и всех, кто умер с твоим именем. Направь их души к твоему святому свету, освободи от оков материального мира. Аминь.
Ему отвечает хор приглушенных «аминь». Как только вновь воцаряется тишина, распорядительница охоты, егермейстер, пришпоривает свою лошадь, пускает ее галопом и мчится к лесу.
– Мрачновато, – бормочет Уэс. – Что происходит?
– Она отправилась искать укрытие добычи. По традиции егермейстеру полагается вспугнуть лиса и держать некоторую дистанцию между ним и гончими. Охоте не подобает заканчиваться слишком быстро.
– И сколько это продлится?
– Пару минут. Пару часов.
– Пару часов?
– Не знаю, – Отблеск кладет голову ей на плечо, она рассеянно чешет ему щеку. Этим утром Ифе заплела его гриву сложным узором, уверяя, что он принесет им удачу.
Сегодня им не приходится ждать дольше нескольких минут. Рев охотничьих рогов разносится над полями, им вторит раскат грома. А потом вдалеке кто-то кричит: «Улюлю!»
Над толпой поднимается гомон, несколько добровольцев спешат открыть дверцы вольеров. Сотни собак вырываются наружу, лая и огрызаясь. Как медно-черная река, они устремляются в высокую шелестящую траву. Шум стоит ужасный, такого она никогда не слышала.
– Первый отряд! Первый отряд – на исходный рубеж!
У Маргарет неприятно тянет в животе. Все происходит слишком быстро. Она уже чувствует, что покидает собственное тело, когда Уэс вдруг переплетает пальцы с ее пальцами. Она разом приходит в себя.
– Это нас зовут, – говорит он.
– Верно, – не отпуская руку Уэса, Маргарет крепче сжимает поводья и направляется к исходному рубежу. Люди стоят вплотную друг к другу, слишком тесно, и несколько ярдов вдруг кажутся растянувшимися на мили. Кто-то ударяет ее локтем в бок, и пока они проталкиваются в толпе, отовсюду слышно шипение сквозь зубы.
Банвитянин. Ю’адир.
Должно быть, кто-то пустил слух, и она удивилась бы, узнав, что Джейме тут ни при чем. Кто-то выплескивает пиво на ботинки Уэса. Еще один зритель бросает им под ноги пригоршню монет, которые поблескивают на мерзлой земле, как капли пролитой крови.
Отблеск пугается, беспокойно ржет. Лицо Маргарет вспыхивает от гнева и унижения, но она держит голову высоко поднятой. Рядом с ней Уэс напрягается, таким несчастным в центре всеобщего внимания она его еще никогда не видела.
Они прорываются сквозь толпу туда, где собирается первый отряд. Его участники рассредотачиваются за фельдмейстером, на всех охотничьи куртки – яркие, блестящие, как драгоценные камни. Но Маргарет не даст запугать ее. Никому, даже Джейме.
Она сразу находит его взглядом в толпе – он сидит верхом на своей кобыле. Она вороной масти, черная, как клубящееся тучами небо над ними, и ее цвет ярко контрастирует с его алой курткой. Джейме отворачивается и что-то вполголоса говорит своему алхимику, рыжей женщине, которая держится рядом. Обернувшись, она с усмешкой встречает взгляд Маргарет. Ее губы в боевой раскраске, они покрыты помадой ядовито-кровавого оттенка.
Маргарет приходит в голову лишь то, что она услышала от Уэса прошлой ночью. «Он сказал, что если завтра застукает меня одного, то убьет».
Значит, надо оторваться от них как можно быстрее. Отвернувшись, Маргарет помогает Уэсу влезть на спину Отблеску и сама садится верхом. Отблеск пляшет под ними, ему не терпится пуститься вскачь. Она подбирает поводья, Уэс сцепляет руки у нее на талии. На горизонте возникает алое сияние солнца, видное в прореху клубящихся туч. Это красный цвет углей под золой. Краснота философского камня.
Стук сердца отдается у нее в ушах. Ветер шепчет ее имя. Трубит рог.
И начинается охота.
31
Они скачут под тучами, черными, как caput mortuum. Против ветра, рвущего волосы Уэса из-под наслоений геля, а волосы Маргарет – из заколки. Волосы путаются на ветру, темные со светлыми, хлещут его по лицу, так что слезятся глаза. Из-за плеча Маргарет ему отчетливо виден хаос на протянувшемся перед ними поле. По пути следования хала трава обуглена и обрызгана, как росой, серебристой влагой coincidentia oppositorum. Больше лошадей, чем он в состоянии сосчитать, галопом проносятся мимо, топот их копыт эхом повторяет приближающиеся раскаты грома.
Суставы пальцев Маргарет, сжимающей поводья, побелели. Все мышцы Уэса напряжены, он крепко держится за ее талию, ногами упирается в стремена их двойного седла. Мало-помалу они нагоняют гончих, которые все до единой захлебываются лаем. В самой середине собачьей стаи он замечает знакомую медно-рыжую спину и уши Бедокура, хлопающие на бегу. Он выглядит громоздким по сравнению с небольшими поджарыми биглями и фоксхаундами, но держится вровень с ними. А дальше впереди белая полоса бритвой рассекает траву.
Хала.
Он проскальзывает под изгородью, преследуемый восходящим облаком дыма. Гончие протискиваются через перекрещенные перекладины, огрызаются друг на друга. Первые из всадников, следующих за ними, прыгают через изгородь вслед за стаей, но если попытаются прыгнуть и Маргарет с Уэсом, то он вылетит из седла или в лучшем случае отделается переломом копчика. Путь в объезд отнимет драгоценное время, но выбора у них нет.
Маргарет заставляет Отблеска повернуть, держась вплотную к изгороди. Несколько всадников послабее следуют за ними вплотную. Ногу Уэса чуть не сдавливают бока двух лошадей, у него кружится голова от усиливающейся серной вони, но пока деваться отсюда некуда. Скрипя зубами, он поворачивает голову – просто чтобы взглянуть, кто скачет рядом с ними, ноздря в ноздрю.
Алхимик Джейме.
Рыжие волосы развеваются за ней как пламя, она тянется к плечу Отблеска. Цикл трансмутации, вышитый тонкой голубой нитью, поблескивает на ее кожаной перчатке. Уэсу хватает мгновения, чтобы узнать символы разложения углерода. Едва она коснется тела Отблеска, у него появится ожог. Уэс должен что-то предпринять, а он сидит как истукан. И даже не может разжать руки, боясь вылететь из седла.
– Маргарет, слева!
Она резко поворачивает голову как раз в тот момент, когда еще один всадник, блеснув охотничьим ножом, ранит лошадь рыжей женщины-алхимика. Рванувшись в сторону, та сбрасывает всадницу. Уэс не смеет оглянуться, услышав ее сдавленный крик боли.
