– Мортана, – вырвал меня из раздумий глубокий голос Ориона, и я повернулась к нему. Лучи заходящего солнца окрасили его великолепное лицо всеми оттенками розового. – Пора готовиться к встрече с королем. Боюсь, сегодняшний вечер может оказаться сложнее, чем я рассчитывал.
Мое сердце упало в пятки.
* * *
Мы с Орионом рука об руку подошли к внешним воротам башни Баала. С вырезанными на внешней стене бойницами дворец выглядел очень древним. Дорожка из песчаника вела к арочному входу. Отсюда я могла почти во всех подробностях разглядеть голову бывшего короля, насаженную на внешние ворота над первым входом. Стук каблуков эхом отдавался от каменных стен, а у меня постепенно холодело внутри.
За прошедший час мы успели на такси вернуться домой к Ориону, где я переоделась. На этот раз мой выбор пал на великолепное длинное платье из черного атласа с разрезом на бедре и настолько глубоким декольте, что бюстгальтер лишь стал бы помехой. Никогда раньше я не носила столь откровенных вещей, но они были в стиле Мортаны. И знаете что? Она выглядела чертовски сексуально.
Пока я делала прическу, Орион шокировал новостью о том, что разгорелось немало споров о возвращении суккуба и что мне не желали позволить остаться с королем наедине. И теперь мне предстояло встретиться фактически с целым советом демонов, которые и решат мою судьбу. Собирался присутствовать весь Адский Кворум – герцог или герцогиня от каждого округа города.
Включая Лидию.
Если хоть кто-нибудь почувствует, что я самозванка, меня незамедлительно сбросят в огненную яму там же, в башне Баала.
По мере того как мы приближались к воротам, мысли о том, зачем же королю участие кворума, беспокоили меня все сильнее. Ведь он и так обладал высшей властью. Вероятно, он желал обезопасить себя на случай, если от Мортаны будет слишком много проблем. Ведь в итоге это будет и их решением тоже.
Влиятельные господа – даже когда в их руках сосредоточена абсолютная власть – отлично умели обвинять других.
Я старалась сконцентрироваться на стуке каблуков, не думая о пламени. Данный метод казни – один из немногих, которые пугали меня до смерти. Но, что бы ни случилось, я была просто обязана все сделать правильно. Ради мамы, а теперь и ради Шай.
Подойдя ближе, я обнаружила, что отрубленная голова невероятно хорошо сохранилась, волосы все еще были густыми и черными, кожа гладкой. Единственное, что отличало его от живого человека, – закрытые глаза и расслабленные мышцы лица. Факелы, прикрепленные к стенам, отбрасывали пляшущие тени на стены из песчаника, отчего складывалось впечатление, что голова короля Нергала движется и он что-то бормочет. Я глубоко и медленно вздохнула.
Не выпуская ладонь Ориона, поинтересовалась почти шепотом:
– Это нормально для демонов? Отрубленные головы.
– Конечно, нет, – ответил он, покосившись на меня с удивлением.
«Слава богу. Значит, они не все социопаты», – подумала я.
– У других демонов нет никаких причин для того, чтобы вешать чужую голову на ворота. Это сделано лишь потому, что он был королем. Своего рода напоминание, что Нергала сверг кто-то более сильный и что Камбриэль – законный правитель. Vae Victis, помнишь?
– А отрубленная голова никого не напрягает? – снова прошептала я. – Выглядит жутковато.
Орион пожал плечами:
– Его не особо любили.
Я обнаружила, что не свожу взгляда с Ориона, пытаясь уловить хоть какие-нибудь эмоции на его равнодушном лице. Судя по всему, вид головы его совсем не трогал, и я задалась вопросом, всем ли демонам недостает сочувствия.
Говоря языком смертных, человека, лишенного сочувствия, называли психопатом. Насколько я помнила, у таких людей была снижена активность миндалевидного тела – части мозга, отвечающей за тревогу. Таким образом, психопаты не испытывали страх в той степени, что и нормальные люди. Если они происходили из среднего класса, то имели все шансы преуспеть в торговле акциями или в политике. Но если они вырастали в атмосфере насилия, то вполне могли отрубить родителям головы и повесить их на ворота.
Мы пересекли каменный двор, который вел к очередной высокой стене с воротами, служившей защитным барьером на пути к башне. У короля имелась серьезная защита.
– Орион, – позвала я вполголоса, – ты когда-нибудь испытывал страх?
– Чего мне бояться? Я могу убить почти кого угодно, – нахмурился он.
«О боже».
– Ты переживал когда-нибудь за другого человека? Я просто пытаюсь понять, каким надо быть, чтобы считать нормой отрубленную голову на воротах.
Его губы скривились в насмешливой улыбке:
– Если хочешь понять, кто считает это хорошей идеей, то можешь прочесть собственную историю. Именно у вас мы и позаимствовали этот обычай. Смертные делали то же самое, когда мы закрыли ворота в начале семнадцатого века. Головы поверженных врагов торчали возле Бостон Коммон
[10] в тысяча шестьсот семидесятом году. – Он пожал плечами: – Просто культура демонов развивается чуть медленнее.
Что ж, будь я проклята, но он был прав. Смертные, как и демоны, творили ужасные вещи.
На другой стороне двора два огромных мускулистых демона охраняли ворота с вырезанным на них изображением. Оно представляло собой нечто похожее на насекомое с длинными лапами, вероятно, символ Вельзевула.
Рога цвета слоновой кости отлично гармонировали с бледным оттенком кожи стражников. Они смотрели на нас и крепко сжимали копья. От их тел исходила серебристая магическая аура, и низкое рычание прокатилось по камням у нас под ногами. Звук становился все сильнее, превращаясь в какую-то мрачную песню, наполнившую все вокруг.
Дрожь пробежала по телу от того, насколько это было незнакомо. Но все же мне удалось сохранить сексуальную кошачью походку. Я шла, покачивая бедрами, и это казалось мне ужасно странным. Я ведь никогда не встречала Мортану. И ничего о ней не знала. И все же казалось, интуитивно я могу предугадать ход ее мыслей. Ее самоуверенность, презрение к другим, способность все держать под контролем. Она походила на мою темную сторону, которая потихоньку выбиралась на поверхность. Мое подсознание. Эту его часть не отягощали тревога и застенчивость. Остались только желание и агрессия. И, возможно, было не так уж плохо выпустить его наружу.
Стоило нам приблизиться, и охранники мгновенно отступили. Ворота распахнулись, и нашему взору предстала великолепная поляна, заполненная яркими полевыми цветами – янтарными, тыквенными, вишнево-красными. Каменная дорожка пролегала прямо через поле и вела к позолоченной башне, этажи которой концентрическими кругами сужались кверху. Возле входа расстелили красную ковровую дорожку.
