– Я не хочу вдаваться в неприятные темы, – начала она, свободно пользуясь всеми временами, какими хотела, больше не притворяясь перед министром невежей, – но мне бы очень хотелось знать – из-за собственных интересов и благополучия, – что именно вы обсуждали с моим предшественником в ночь его смерти. – Она чувствовала, как на кресле рядом выпрямилась Три Саргасс; как превратилась в слух.
Десять Перл сплел пальцы. Кольца блеснули – даже под этим пресным флуоресцентным освещением.
– Переживаете, что совершите похожую ошибку, госпожа посол? – спросил он. – Ваш предшественник съел что-то не то, вот и все. Прискорбно. Наша беседа касалась совсем других тем, нежели его привычки в еде. Уверен, если будете осторожны, то можете избежать употребления в пищу чего-то неприятного.
Махит улыбнулась во все зубы. Варварка. Но настойчивая.
– И никто не уточняет, что же такого он съел, – сказала она. – Интригующая лакуна.
– Госпожа посол, – сказал Десять Перл, растягивая слова, будто подлизываясь. – Вы не задумывались, что, быть может, для этой лакуны есть причина? Прямо сейчас мы могли бы посвятить время множеству других тем. Например, обсудим питательные факторы гидропоники на примерах малой и крупной человеческих популяций? Нам, Лселу и Тейкскалаану, предстоит многому научиться друг у друга.
Ярость, думала Махит, сейчас совсем ни к чему. Это притупляет лезвие лексикона. И все же она в ярости, прямо как в кабинете Восемь Виток.
Посмотрела ему прямо в глаза.
– Десять Перл, я бы хотела знать, почему мой предшественник умер на вашей территории.
Не совсем обвинение. (Обвинение. Просто косвенное.) Три Саргасс положила руку на колено Махит – жест предупреждающий и теплый.
Десять Перл вздохнул – слегка обреченно, будто готовился к чему-то малоприятному, но необходимому, например выкинуть просроченную еду.
– Деятельность и предложения посла Агавна были совершенно неприемлемы; он намекал – за совершенно цивилизованным ужином, где ему неоднократно предоставлялась возможность пересмотреть свою позицию, – что в любой момент готов заполнить тейкскалаанский рынок технологией, способной опрокинуть самый уклад нашего общества, и что он склонил к этому решению великолепное и сиятельное императорское величество; моим долгом как министра науки было избавиться от угрозы, которую он представлял.
– Вот вы его и убили, – сказала увлеченно Три Саргасс.
Десять Перл смерил ее ровным взглядом.
– Учитывая текущую ситуацию, – он сделал жест в сторону Махит, словно включая ее в общее положение дипломатических дел Тейкскалаана, а потом сбрасывая вместе с ними со счетов, – не вижу причин отрицать, что, пока он умирал, я не предпринял медицинского вмешательства. Если посол Дзмаре желает поднять эту тему во время расследования медицинской халатности, уверен, она может завести дело в Юстиции.
Неужели ее влияние за два дня волнений в Городе и правительстве упало настолько, что Десять Перл не только преспокойно признается в устранении политического оппонента – «не предпринял медицинского вмешательства» предназначалось только для ушей Три Саргасс, не более, Махит знала, что он этим имел в виду, – но и уверен, что у Махит нет никакого веса при дворе, чтобы его наказать? Очевидно, Десять Перл верил, будто министерство науки неприкасаемо для любого, кто унаследует престол…
… и так же очевидно, он верил, что Шесть Путь – без Искандра Агавна и без обещанной технологии – уже не готов защищать станцию Лсел или ее граждан. А значит, Махит, раз она не собирается переполнять рынок аморальными аппаратами, Десять Перлу неинтересна – не больше любого посла из мелкого спутника-государства на окраинах Тейкскалаана.
«Сделка, – как сказал Тридцать Шпорник на конкурсе поэтов, имея в виду – чего тогда она не поняла – сделку между императором и Искандром, – отменяется».
Она сумела удержать голос ровным, а лексикон – безукоризненным и запустила на орбиту разговора тестовый спутник:
– Я бы начала не с Юстиции, господин министр; если бы мне понадобился совет, я бы начала с эзуазуакатов императора. Я уже убедилась в их надежности.
– В самом деле? – сказал Десять Перл. – Я рад; это даже неожиданно.
– Правда? – спросила Махит и замолчала, дожидаясь продолжения: она начинала подозревать, что Десять Перлу хочется поговорить, хочется заставить ее почувствовать беспомощность. От пальцев Три Саргасс на бедре останется синяк, так она вцепилась.
– Ваша хваленая хозяйка, ее превосходительство Девятнадцать Тесло, сама стояла без дела точно так же, как и я, – сказал Десять Перл. – Может, на том ужине я отстаивал интересы своего министерства – а значит, империи, – но допустила это именно она.
Махит ощутила ледяную ясность. Вспомнила, как Девятнадцать Тесло говорила за чаем о дружбе с Искандром, – вспомнила животную, интимную нейрохимическую реакцию на нее, то, как Искандру в Махит хотелось быть рядом с эзуазуакатом, расслабиться, почувствовать одновременно безопасность и вызов, – вспомнила, как Девятнадцать Тесло наблюдала за ней в коридоре своего офисного комплекса, наблюдала, как она подняла ядовитый цветок, наклонилась вдохнуть его аромат. Легко могла бы остаться и дальше стоять в той арке, неподвижная и безмолвная в своем белом костюме, и вообще не вмешаться.
Но вмешалась. По какой-то причине спасла жизнь Махит. Даже если не спасла Искандра.
– Благодарю за предостережение, – проговорила Махит. Лгала сквозь зубы. Можно солгать и еще немножко. Впустила в голос дрожь, замешательство, расстройство. (А она и была расстроена.) – Ранее имели место некоторые неприятные инциденты – мне приносили цветок с токсическим эффектом, – как вы считаете…
– Я, – оборвал ее Десять Перл, – не потерплю, чтобы меня обвиняли в цветочных покушениях. Я человек современный, и министерство науки занимается не только ботаникой.
– Мы сейчас и не хотели предположить, – сказала Три Саргасс, – будто министерство науки занимается только ботаникой.
Пауза тянулась бесконечно, и Махит гадала, кто из них троих сломается первым – либо криком, либо истерическим смехом.
– А что бы вы хотели предположить, госпожа посол? Учитывая, что я не посылал никаких цветков, чтобы разделаться с вами, – сказал наконец Десять Перл.
– Вы уже достаточно помогли прояснить мое положение, – ответила Махит. – Когда все успокоится, я буду на связи, если нам еще будет о чем говорить. Гидропоника. Я запомню.
* * *
После министерства науки Три Саргасс повела Махит в ресторан. Махит смирилась после лишь символических возражений – «Когда мы ходили в прошлый раз, наткнулись на теракт» – и ответа: «В прошлый раз я бронировала столик; теперь же никто не знает, где мы, все будет хорошо». Приятно было посидеть в темной пещере зала, прижаться к стенке кабинки, пока незнакомцы носят ей с Три Саргасс еду.
