– Вряд ли ищут нас, – сказала Махит. – Они ищут… – не хотелось называть его имени. – Лепестка. Из-за аппарата.
Три Саргасс тихо выругалась.
– А за нами следили только потому, что мы вышли из его квартиры, а потом… Мы же ведем себя невинно – пошли на встречу, потом на обед; мы не цели.
И снова Махит задумалась о юрисдикции. Возможно, они не цели для агента, который за ними следил, но он все же следил и этим мог помешать Солнечным арестовать их на месте. Ее охватили одновременно благодарность и ярость. (Она уже привыкала к комбинациям: к удвоению, странному ощущению благодарности за то, чему ее вообще не должны были подвергать. В Тейкскалаане это сплошь и рядом.)
– Может, и нет, – сказала Махит. – А видишь его? Лепестка. – Она показала на, очевидно, статую Один Телескоп – огромную женщину с грудью колесом и широкими бедрами, полыхающую красками океанского перламутра на вершине пьедестала. Двенадцать Азалии поблизости видно не было.
– Давай ее обойдем, – сказала Три Саргасс. – Как будто не представляем, что тут происходит. Полегче. Копируй поведение окружающих.
Они словно попали в плохой голосериал о шпионах и интригах. В транспортном центре слонялись незнакомцы, а Махит и Три Саргасс старались не бросаться в глаза – как вообще могут не бросаться в глаза варвар и асекрета, все еще в своем кремово-пламенном платье. Но, возможно, они только делали вид, что не имеют отношения к тому человеку, которого искали. Это еще куда ни шло.
За статуей Один Телескоп Двенадцать Азалии не оказалось. Три Саргасс прислонилась к пьедесталу, совершенно беззаботно, и Махит тоже прислонилась – и стала ждать. Пыталась разглядеть его черты в море движущихся тейкскалаанцев. Не получалось. Их было слишком много – и слишком много похожих на Двенадцать Азалию: низкие, широкоплечие, темноволосые и смуглые мужчины в многослойных костюмах.
– Не реагируй, когда я пойду, – пробормотала Три Саргасс. – Я его вижу. Следуй за мной через тридцать секунд; он в тени у киоска с едой, в двух платформах от нас, между платформами 14 и 15, – она показала подбородком, а потом сдвинулась с места, с внешней бесцельностью направляясь к киоску. Тот задорно и аляповато рекламировал на голограмме «ПИРОЖНЫЕ ДЛЯ ПЕРЕКУСА: СО ВКУСОМ ЛИЧИ!», а также «КАЛЬМАРНЫЕ ПАЛОЧКИ: СВЕЖИЙ ЗАВОЗ!» Махит не могла представить, чтобы ей захотелось того или другого. Три Саргасс что-то купила и скрылась в тенях, как раз когда Махит досчитала до тридцати и направилась туда сама. Она сразу пропустила киоск и зашла за него, где посторонний взгляд значительно отвлекали голографические рекламы.
Двенадцать Азалия был одет в самую повседневную одежду, в какой его видела Махит: длинная куртка поверх рубашки, брюки – всё розовых и зеленых оттенков. Лицо сосредоточенное, отрешенное. Значит, Туман все-таки ищет его – или, по крайней мере, следит за ним. Пока что казалось, они не горят желанием его арестовать.
– Жаль, поблизости нет другого садового пруда, чтобы спрятаться, – говорила Три Саргасс, пока ее заглушал джингл «ПИРОЖНЫХ». – Полагаю, это твои фанаты?
– Мои фанаты плодятся, – ответил Двенадцать Азалия. – Когда я выбирался из Юстиции, был только один.
– Должно быть, наблюдали за твоей квартирой, – сказала Махит. – Нам кажется, они следили и за нами, когда мы вышли, но перестали, раз мы не делали ничего необычного.
Двенадцать Азалия скверно и придушенно рассмеялся, быстро прервался.
– Значит, ты крепко держишь Тростинку на поводке, посол, раз она не делает ничего необычного. Ведь прошло уже несколько часов.
– Как думаешь, тебя заметили? – Три Саргасс тактично пропустила мимо ушей его слова.
– Да – но не приближаются. Не пытаются меня поймать – только хотят знать, куда я направляюсь, и проследить до…
До нейрохирурга без лицензии. Если за ними дойдут до самого конца, Махит не сомневалась, что план рухнет под горой тейкскалаанских законов и арестов.
– … и они стоят между нами и кассами. Нельзя, чтобы они видели, как я покупаю билеты, – закончил Двенадцать Азалия.
Три Саргасс сохраняла полное спокойствие, полную сосредоточенность – те самые светящиеся энергию и решительность, которые казались Махит столь раздражающе прекрасными.
– Билеты куплю я. За мной никто не следит. Встретимся с тобой и Махит у двадцать шестой платформы, через две минуты. Пусть она идет перед тобой – она намного заметнее, хоть ты и красив до безумия и ходишь во всем ярком.
– Я же одевался не для практического шпионажа, – пробормотал Двенадцать Азалия. – Я одевался для поездки вне провинции.
Три Саргасс пожала плечами, одарила их обоих ослепительной улыбкой в тейкскалаанском стиле, с большими глазами на тонком лице, и выскользнула из своей формы асекреты. Вывернула наизнанку, демонстрируя оранжево-красную подкладку, растрепала косу в завесу на плечах и накинула покрасневшую форму на руку.
– Скоро вернусь, – сказала она.
– А вот она, кажется, готова для практического шпионажа, – сухо заметила Махит.
– Может, в сердце Травинка и консерватор, – сказал не без восхищения Двенадцать Азалия, – но она консерватор и в мысли, что министерство информации – это отряд для операций по внедрению и спасению, чем, собственно, оно и было до превращения в министерство.
Махит медленно сдвинулась с места. Даже чуть ли не дефилировала, чтобы стать заметнее. Высокая варварка в варварском одеянии. Вспомнила походку станционников – как у человека, не привыкшего к такой сильной гравитации, как на этой планете, несколько заторможенного, и почувствовала в успокаивающей боли в мышцах отголосок того, как привыкал к притяжению сам Искандр.
– А чем именно была Информация до того, как превратилась в министерство? – спросила она, не сводя глаз с серых чиновников Юстиции. На нее не смотрели. Они искали Двенадцать Азалию, который прятался в ее высокой тени. Она не важна. Не здесь. Не сейчас.
– Отделом разведки и аналитики у Шести Раскинутых Ладоней, – объяснил Двенадцать Азалия себе под нос. – Но то сотни лет назад. Теперь мы штатские. Служим императору, а не яотлекам. Это снижает число попыток узурпации…
Объявили об отбытии поезда на платформе 26 из Внутренней провинции до Тополиного Моста с остановками в Беллтауне-Один, Беллтауне-Четыре, Беллтауне-Шесть, Экономикуме и Тополином Мосте. Махит и Двенадцать Азалия стояли сбоку от входа на платформу. Асекрета прижался к стене, Махит встала перед ним, лицом к нему, прятала от глаз, как могла. Объявили об отправке через две минуты. Она чувствовала, как по ней скользят взгляды людей из Юстиции – услышала приближающиеся решительные шаги, рискнула бросить взгляд через плечо. Это была Три Саргасс, с видом совершенно обычной пассажирки, возвращающейся из университета к себе домой во внешнюю провинцию, – а заодно и несколько серых следователей Юстиции, надвигающихся с другой стороны.
