Махит приняла решение мгновенно. Она сядет на этот поезд, она найдет подпольного нейрохирурга Двенадцать Азалии, она не смирится с недоступностью памяти и способностей предшественника, если с этим вообще что-то можно поделать. И пусть агенты Тумана знают, на какой поезд они садятся, но они ни за что не узнают, где они сойдут.
– Беги, – сказала она, – сейчас же, – и схватила Двенадцать Азалию за рукав, потащила через платформу к ожидающей гладкой капсуле черно-золотого пассажирского маглева. Оставалось верить, что Три Саргасс побежит за ней, – зараза, как заболело бедро, до сих пор не зажило…
Перед ними легко раздвинулась диафрагма поезда; задвинулась за спиной.
– Наверх, – сказала Махит, и Двенадцать Азалия последовал за ней на второй этаж. Спустя секунду она услышала первое объявление об отправке – «двери закрываются, пожалуйста, отойдите от края платформы», – и надеялась, что Три Саргасс успела, а агенты Юстиции – нет, и…
… и все еще пыталась отдышаться, когда капсула пришла в движение – грациозный беззвучный толчок, совершенно ненавязчивый, и по лестнице поднялась Три Саргасс.
– Они не успели, у них нет билетов, – сказала она. – Смотрите, они на платформе, – и, запыхавшись, упала на кресло. Махит посмотрела. Двое в сером стремительно уменьшались в размерах, пока маглев ускорялся прочь.
– Все это куда экстремальней, чем я ожидала, – сказала Махит, не зная, что еще сказать. Сейчас, когда все… не кончено, но на паузе, она остро осознала, как же ей больно. Не самая лучшая форма для экспериментальной операции.
– Я, Махит, так думаю про всю свою неделю с тех пор, как ты прилетела, – сказала Три Саргасс и отдала билет. Махит прочистила горло, стараясь не рассмеяться.
– Итак, – продолжала Три Саргасс жизнерадостно и решительно, – далеко едем? И есть ли у этого человека имя – или мы продолжаем сюжет про шпионов-любителей и будем ждать на углу с паролем?
– Она известна как Пять Портик, а едем мы в Беллтаун-Шесть, – сказал Двенадцать Азалия, и Три Саргасс прошипела сквозь зубы:
– Шесть, серьезно?
За окнами сияющей мешаниной стали, золота и проводов проносился Город. Махит смотрела на него и слушала их, не стараясь прислушиваться, – что-то вроде культурного погружения мимоходом, а это, как ей было известно по своей психотерапевтической подготовке на Лселе, среди ее самых сильных черт. Теряться – парить в новизне, впитывать, запоминать, когда требуется. Ей нужно было отдохнуть. Ей нужно было успокоиться, насколько возможно.
– Да, Беллтаун-Шесть – она икспланатль без лицензии, где ей еще, по-твоему, жить? В элитном районе? – сказал Двенадцать Азалия. Он как будто оправдывался.
– Если бы мне понадобилась пластическая хирургия, я бы нашла икспланатля без лицензии у тебя же в районе без необходимости ехать на другой конец провинции.
– Найти того, кто согласится вскрыть череп послу, будет малость потруднее, знаешь ли.
Небольшая пауза. Поезд на ходу издавал мягкий гул, повторяющийся перестук на самом краю слуха Махит.
– Я тебе благодарна, Лепесток, – со вздохом сказала Три Саргасс. – Ты же понимаешь, да? Просто… такая неделька выдалась. Спасибо.
Двенадцать Азалия пожал плечами, коснувшись Махит.
– Будешь угощать за это выпивкой до конца года. Ну да ничего. Пожалуйста.
Почти через час поезд покинул Внутреннюю провинцию – сердце Города, единственное место, где, как ожидала Махит, ей придется бывать как минимум в первые три месяца работы на должности посла (а туризм – только когда она обоснуется; далекие сантименты какой-то другой Махит Дзмаре в какой-то другой, более радушной вселенной) – и въехал в провинцию Беллтаун. Сперва заметных изменений не было, не считая состава пассажиров: небольшая разница в этнических группах, показалось Махит: повыше, побледнее Три Саргасс и Двенадцать Азалии. Но понемногу менялась и архитектура, стоило миновать Беллтаун-Один и Три и заехать в Четыре, еще дальше по расширяющемуся вееру районов: здания не стали ниже, но стали темнее, душнее, а постоянный мотив цветов и света, легкая паутина Центрального Города целиком сменилась высокими гнетущими шпилями, испещренными одинаковыми окнами. Они перекрывали почти все освещение.
Махит, привыкшую к узким коридорам станции Лсел, отсутствие синего небосвода странным образом утешало, словно можно перестать следить за каким-то мелким неприятным делом; не помнить о размере неба. Интересно, что об этом думали тейкскалаанцы. Наверняка для них это признак упадка района – когда в одном месте теснится столько людей, загораживая солнце.
Беллтаун-Шесть был застроен еще плотнее – сад из зданий-пик, из серого бетона, темный, стоило только выйти с вокзала. Небо над головой – голубоватый ломтик. Три Саргасс нахохлилась из-за несуществующего холода, и уже одно это с ходу объясняло, как обитатели Центрального Города относятся к этой провинции.
– Как ты нашел эту Пять Портик? – спросила Махит, пока Двенадцать Азалия вел их по узким улицам.
Он пожал плечом.
– Травинка это уже знает – вечно меня дразнила, – но перед Информацией я пытался поступить в Науку и не сдал входной экзамен. После цикла экзаменов всегда остаются группы разочарованных студентов. Сердитые компании в кафе или полулегальные текстовые сети в облаке – я все еще поддерживаю связь с парочкой.
– В тебе открываются… неожиданные глубины, – сказала Махит.
Три Саргасс хихикнула – резко и тихо.
– Не стоит его недооценивать из-за красоты, – сказала она. – Он не попал в Науку только потому, что получил слишком много баллов в Информации, чтобы о чем-то еще переживать.
– Так или иначе, – сказал Двенадцать Азалия, – одна из моих старых подруг знает Пять Портик, а я верю, что она не сошлет нас к полному шарлатану. Пойдет?
– Для нас – только частичный шарлатан, – сказала Три Саргасс, и тут Двенадцать Азалия остановил их у центрального подъезда одного из огромных зданий-шпилей. Здесь не было интерфейса для облачной привязки, как у дверей в Центральном Городе или дворце, – просто панель с кнопками.
Он надавил большим пальцем на одну из нижних. Та шумно заскулила, словно маленькая сигнализация.
– Она знает, что мы придем? – спросила Три Саргасс как раз тогда, когда огромная дверь щелкнула и распахнулась.
– Видимо, да, – сказала Махит и вошла так, будто ни капельки не боялась.
Квартира Пять Портик находилась на первом этаже – единственная открытая дверь во всем коридоре, темно-серый прямоугольник мрака. В ней стояла сама хозяйка и наблюдала за ними без выражения, не считая некоего терпеливого взвешивания. Вблизи она совсем не была похожа на то, как Махит представляла себе икспланатля без лицензии. Худощавая и среднего роста, с высокими тейкскалаанскими скулами, на которых натянулась бронзовая кожа – посеревшая от возраста и нехватки витамина D. На самом деле она больше напоминала чью-то старшую сестру – из тех, кто не стал подавать заявки на квоту по репродукции и не имеет той генетики, из-за которой комитет по станционному населению решил бы ее переубеждать.
