Она совершенно опустила вопрос, пыталась ли саботировать ее Акнель Амнардбат и зачем. Это не касается Тейкскалаана, подумала Махит. Это уже касается Лсела. Это обдумают они с Искандром, если переживут эту неделю. Можно придержать для себя после такого ужасного излияния. А стоит об этом упомянуть сейчас, и она подорвет доверие к себе. А кроме того, Амнардбат, саботируя Махит, не могла знать, что Искандр мертв. Все это время действовать должен был Искандр – делать то, что делает Махит, донести послание до Девятнадцать Тесло в отчаянной попытке спасти Лсел от аннексии.
<Хотел бы я сам ее спросить, о чем она думала>, – пробормотал Искандр, и по рукам Махит статическим зарядом пробежала яркая вспышка того, что осталось от другого Искандра.
«И ты, и я, – подумала Махит. – Мне она говорила, что мы с тобой идеально подходим друг другу: мы понимаем Тейкскалаан. Я приняла это за комплимент…»
<От Амнардбат? Нет. Амнардбат ненавидит империю>, – сказал Искандр, увлеченный, заинтригованный, а затем… прерванный.
– Чрезвычайно остроумно и в то же время тревожно, – сказала Девятнадцать Тесло, – правда это или нет.
– Позвольте рассказать Шесть Пути, – попросила Махит. С Искандром о саботаже можно поговорить и потом. – Отведите меня к нему. Пожалуйста. В память о том, чем мы были, и чем были они с Искандром, и ради обоих наших народов.
– Ты же понимаешь, что я не могу просто провести тебя под покровом темноты, как в прошлый раз, – сказала Девятнадцать Тесло. – Его даже нет во Дворце-Земля – там сейчас слишком опасно.
– Понимаю. Я осознаю, что прошу о чем-то серьезном, – начала Махит, но замолкла из-за возвращения помощника, приносившего бренди. В этот раз он был с пустыми руками, а его лицо казалось слишком невыразительно серьезным даже для тейкскалаанца.
– Ваше превосходительство, – сказал он, – простите, что отрываю.
– Разве я не отдала приказ, чтобы все дальнейшие новости меня не отрывали, Сорок Пять Закат?
Промелькнула улыбка; его глаза расширились, моргнули, тут же вернулись к норме.
– Отдавали. Ваше превосходительство, с сожалением сообщаю, что войска яотлека уже в городском центре и идут ко дворцу; сообщается о множестве потерь среди гражданских. Если нужно, у меня есть записи.
Девятнадцать Тесло кивнула; краткое резкое движение.
– Стычки были со сторонниками?
– Их разжигают цветоносцы, да.
– Обязательно пользоваться языком пропаганды Тридцать Шпорника, Сорок Пять Закат?
– Приношу свои извинения, ваше превосходительство. В основном ответственность за провокации солдат несут агитаторы Тридцать Шпорника со своими фиолетовыми значками.
– Благодарю, – сказала Девятнадцать Тесло. – Полагаю, в чем-то хорошо, что твои стихи, Три Саргасс, желает петь только Тридцать Шпорник, а не вся народная масса. Возможно, мы сохранили их преданность. Но не уверена.
– Кто – «мы»? – спросила Три Саргасс, и Махит почувствовала у себя в костях эхо: «Что входит в тейкскалаанское понятие „мы“»?
– «Мы» – это те, кто хотел бы видеть Шесть Путь на троне солнечных копий до конца его жизни.
– Я готова в этом поклясться, – сказала Три Саргасс. – Прямо здесь, если пожелаете. На крови.
Это был старинный тейкскалаанский обычай – из тьмы веков, со времен еще до того, как империя охватила множество континентов, не говоря уже о планетах. Для удачи, для доказательства. Чтобы присягнуть на верность или обязать человека. Кровь в чаше, всех участников, и затем эту чашу опустошают в подношение солнцу.
– Какой традиционализм, – сказала Девятнадцать Тесло. – Махит – а ты поклянешься?
«Ты когда-нибудь клялся?» – тихо спросила Махит Искандра в мыслях.
<Один раз, – ответил тот, и Махит вспомнила длинный извивающийся шрам на его руке, ниже места, где Десять Перл вколол шприц с ядом. – Шесть Путь спросил, готов ли я ему присягнуть, и я ответил, что не буду к нему привязан, что если буду служить, то хочу служить свободно и так, как умею, – но вот лгать я ему не буду никогда, и в этом поклялся>.
«А я буду привязана?»
<Ну, сама и узнаешь>.
– Несите чашу, – сказала Махит, и та появилась по мановению руки Девятнадцать Тесло. Маленькая медная посудина и короткий стальной нож, которым, могла представить Махит, Девятнадцать Тесло владела свободно. Коготь, а не нож. Три Саргасс взяла его за рукоятку и прижала к кромке указательный палец, порезав так, что кровь налилась быстро и закапала в чашу. Махит пришлось труднее; рука с ножом тряслась, но кромка оказалась микроскопически тонкой и порезала практически без усилия и боли. Девятнадцать Тесло была последней. Их кровь смешалась – вся одного красного цвета.
По самой старой версии обычая, знала Махит, они бы выпили содержимое чаши. Вот тебе и брезгливость тейкскалаанцев по отношению к поеданию мертвых. Они поедали еще живых.
– Да правит его сиятельство Шесть Путь, сколько дышит, – сказала Девятнадцать Тесло, и Махит с Три Саргасс эхом повторили за ней.
Ничего не произошло. Почему-то Махит чего-нибудь ожидала; что кровавая жертва волшебная, или священная, или…
<Или как в стихах>, – закончил Искандр, и она была вынуждена согласиться.
Короткая безмолвная передышка. Затем Девятнадцать Тесло встала, подняла кровоточащий палец подальше от своего костюма и сказала:
– Перевяжемся, а затем, госпожа посол, асекрета, полагаю, мы отправляемся к императору.
Глава 20
Я несу изгнание в своем сердце. Оно оживляет мою поэзию и политику; мне никогда не освободиться от него после столь долгой жизни вне Тейкскалаана. Я вечно буду измерять расстояние между собой и тем, кто остался в сердце мира; между тем, в кого я вырос бы, пребудь я на родине, и тем, в кого превратился под давлением фронтира. Когда через прыжковые врата прибыли яркие, затмевающие звезды суда Семнадцатого легиона и заполонили небо эбректов силуэтами родом с моей родины, сперва я испугался. Вот суровая внезапность. Познать страх в чертах собственного лица.
Из «Депеш с нуминозного фронтира», Одиннадцать Станок
* * *
А что, дорогая моя, стоит сохранять? Твою радость от работы? Мою – от открытий?
Личное письмо от посла Искандра Агавна эзуазуакату Девятнадцать Тесло, без даты
Императора прятали в бункере под Дворцом-Север. Чтобы дойти туда, понадобилось сорок пять минут – Махит, Три Саргасс, Девятнадцать Тесло и одному из помощников, молодому человеку по имени Сорок Пять Закат. Они шли туннелями, избегая опасностей комендантского часа и рыскающих отрядов Солнечных. Туннелями глубоко под землей был пронизан весь дворцовый комплекс. Три Саргасс по левую руку пробормотала: «По слухам, дворец пускает в землю столько же корней, сколько шлет в небеса бутонов; мы, дневные слуги империи, видим лишь цветы – юстицию, науку, информацию, войну, – а питающие нас корни невидимы, но сильны». Махит нравилось ее слушать. Так они и начинали – варварка и посредница, Три Саргасс расшифровывала для нее Тейкскалаан. Ей это нравилось, и в то же время она знала, что Три Саргасс всего лишь пытается успокоить себя.
