– Досточтимые пилоты, – сказал он, не зная точно, является ли словечко «досточтимые» подходящим уважительным обращением, но он собирался просить их об услуге, а потому решил, что «досточтимые» подойдет. – Я соимператор Ее Великолепия Восемь Антидот, и я буду вам весьма признателен, если вы на минутку позволите мне подняться на ваш корабль.
Два солдата переглянулись, потом уставились на него.
Одна из них – не пилот, ее друг – сказала:
– Ты кто, малыш?
Восемь Антидот заскрежетал зубами.
– Я Восемь Антидот. Наследник Лучезарного солнцетрона копий и правитель всего Тейкскалаана. Если захотите, ваша облачная привязка наверняка покажет вам мое изображение, чтобы вы могли провести визуальное сравнение. Мне нужно подняться на ваш корабль… Точнее, на ее корабль, – он показал подбородком на пилота. – Мне нужен «Осколок».
– Определенно могу сказать, это самое смешное приключение, какое случилось со мной после того, как мы напились на Кумквате в том ужасном баре на станции Кселка, – сказала солдат. Восемь Антидоту совершенно не хотелось знать, что такое Кумкват, если только так не назывался фрукт. А может, речь об алкогольном фрукте.
– Зачем вам «Осколок»? – спросила пилот «Осколка», и такой вопрос-ответ был гораздо лучше рассказов про пьянки. Восемь Антидот надеялся, что она рассказала своему другу об осколочном трюке, потому что иначе ее друг узнает об этом прямо сейчас, посреди космопорта Сокровенной провинции.
– Я знаю, – ответил он, – что пилоты «Осколков» могут чувствовать друг друга, когда находятся внутри корабля. Чувствовать и, возможно, разговаривать друг с другом через огромные расстояния. Через гиперврата.
Лицо пилота стало каменным, как маска.
– Откуда вы это узнали? – спросила она.
Восемь Антидот сказал ей правду. Ему казалось, что это самый эффективный способ добиться того, чего хочешь.
– Мне сказала об этом министр войны Три Азимут во время частного разговора.
Это был не частный разговор с ним, но в довольно тесном кругу.
– Если вы и в самом деле тот Восемь Антидот, – сказала пилот медленно, задумчиво, но ее друг оборвала ее:
– Четыре Крокус, я точно знаю, что императорскому наследнику всего один индикт. Этот парень староват.
– Проверьте, – сказал умоляющим голосом Восемь Антидот. Если они ему не поверят… если его тут и остановят, у него другого такого шанса не будет, а доведенное до половины межзвездное почтовое мошенничество гораздо хуже мошенничества, успешно доведенного до конца. – Пожалуйста. Мне это очень нужно. Я бы вам приказал, как наследник Тейкскалаанской империи, досточтимые пилоты, но я не хочу доводить до этого. Пожалуйста.
Пилот Четыре Крокус сделала что-то со своей привязкой, ее глаза начали двигаться как сумасшедшие, дрожали в глазницах. Быстрый поиск.
– Он и вправду похож, – сказала она. – Ты не представляешь, как оно все было, в осколочном сетевосприятии в последние дни, Тринадцать Мюон. Если он хочет посмотреть – если министр послал его посмотреть, – я должна доставить это послание адресату, но покажу ему «Осколок».
– Тебе за это отвечать, – ответила Тринадцать Мюон. – Но ты же знаешь, я тебя никогда не останавливаю, иначе мы бы не проводили время так кайфово.
– Сюда, ваше сиятельство, – сказала Три Крокус, и Восемь Антидот пошел за ней и ее подругой-солдатом назад в лабиринт припаркованных кораблей в терминале Настурция.
* * *
«Осколок» оказался меньше в размерах, чем Восемь Антидот себе представлял, и находился не внутри большого корабля. Четыре Крокус служила в курьерской почтовой службе, это назначение было каким-то сложным наказанием, а может быть, наградой – этого Восемь Антидот не смог понять из ее разговора с Тринадцать Мюон. Но именно по этой причине она и ее корабль находились прямо в космопорте, а не висели в люльках внутри большого корабля. Корабль, средний крейсер класса Экзальтация, назывался «Одержимый горизонтами», принадлежал Второму легиону и ждал ее для трех прыжков через гиперврата вдали от Жемчужины Мира. Поскольку слухи сюда доходили самые безобразные, Четыре Крокус жаждала поскорее вернуться и одновременно волновалась, как пройдет возвращение.
Но пока ее «Осколок» стоял в терминале Настурция, как кусочек стекла на ладони, готовый к тому, что его подхватит одна из небесных сеток космопорта и забросит на орбиту. Места в корабле хватало ровно на одного человека, если он не слишком там двигался. Восемь Антидот прикоснулся к корпусу. Металл был прохладным и гладким. Он знал, что маленький корабль может ориентироваться в любых направлениях, на любой оси, а пилот будет оставаться в центре капсулы, невесомый и свободный.
– Подожди с ним, – сказала Четыре Крокус своей подруге Тринадцать Мюон. – Десять минут, не больше. Мне нужно попросить об одной услуге у того, кто дежурит на почте. Это послание по-настоящему важно, а я не знаю, сколько времени его сиятельство хочет наслаждаться зрелищем «Осколка», так что следующий корабль в очереди может доставить карту к гипервратам.
Восемь Антидот порадовался, что Четыре Крокус с такой серьезностью относится к работе. Он хотел бы, в свою очередь, сделать что-нибудь для нее – дать ей рекомендацию. Может быть, ему это удастся, когда он станет императором, если она все еще будет его помнить. Послание – его приказ – должно уйти как можно скорее. Даже если это означало, что он должен провести мучительные десять минут под наблюдением Тринадцать Мюон, которая явно не сталкивалась с детьми с тех пор, как сама перестала быть ребенком, и думала, что все дети интересуются главным образом звездами гандбола или музыкальными звездами, которые давали концерты, собиравшие целые толпы и вызывающие у детей громкие вопли. Восемь Антидот был в равной степени безразличен и к тому и к другому.
В конечном счете, мучительно страдая от ожидания и будучи уверен, что в любой момент кто-нибудь приведет в действие взрывное устройство или придет за ним, чтобы вернуть его во дворец, словно в тюрьму, он спросил, чем занимается Тринадцать Мюон во Втором легионе. Это оказалось облегчением для них обоих. Тринадцать Мюон была инженером и бо́льшую часть своего рабочего времени искала новые улучшенные технологии для ремонта корпусов космических кораблей. Восемь Антидот совершенно ничего не знал о ручных микродвигателях для точной навигации в условиях нулевой гравитации, а это означало, что он может по-настоящему сосредоточиться, не вылезая из кожи вон от нетерпения. Приходилось слушать внимательно, если у него было желание хоть что-то понять из слов Тринадцать Мюон.
Но когда Четыре Крокус наконец вернулась, он резко оборвал собеседницу.
– Мне нужно войти внутрь, – сказал он. – Мне нужно побывать в осколочном сетевосприятии, пилот Четыре Крокус. – А потом, чувствуя, что краснеет от необходимости просить обо всем, он добавил: – Мне нужно, чтобы вы показали мне, как это сделать.
Четыре Крокус посмотрела на Тринадцать Мюон, потом снова на него.
