– Уполномоченный и дипломат-лингвист, – сказал человек тем самым гладким тенором, который они слышали по связи. Видимо, это адъютант, икантлос-прайм Двадцать Цикада. В этом была некая несправедливость: человек, который выглядел совершенно не по-тейкскалаански, если забыть об идеально сидящей на нем военной форме, старомодно, ужасающе худой, плешивый – вблизи Махит видела, что у него и бровей нет, они сбриты, а тейкскалаанцы обычно гордились своими волосами, отращивали их, заплетали в косы или носили свободно во всю длину, – и тем не менее он стоял перед ними, второй по старшинству на ведущем флагмане тейкскалаанской имперской войны.
«Что же это за яотлек, если она берет себе в заместители такого типа?»
<Он весьма интересен, посмотри на его руки, Махит. Видишь татуировку у него на запястье? Он приверженец культа гомеостата>.
Татуировки под рукавами его мундира были видны лишь частично. Какие-то зеленые ветвящиеся изображения, фракталы.
– Какого культа?..
<Через минуту – послушай пока, Махит>.
Женщина не стала отвешивать поклон.
– Насколько я вижу, министерство информации прислало Девять Гибискус одну очень молодую женщину и одного варвара, – сказала она ледяным голосом. – Фантастический жест. Ваша помощь наверняка будет неоценима.
Двадцать Цикада пробормотал из чисто формальных соображений:
– Капитан Флота Двадцать четвертого легиона Шестнадцать Мунрайз, – и жестом показал на нее, словно на какую-то диковинку. – Сегодня она наш почетный гость.
Шестнадцать Мунрайз не удалось – преднамеренно и со злым умыслом – соответствовать грамматической форме подчеркнутой вежливости, употребленной Двадцать Цикадой.
– Так, может быть, продолжим, адъютант? Теперь, когда вы нашли шпионку и ее зверька и подобрали их, покажите мне то, ради чего мы сюда пришли. Тело.
– Тело? – спросила Три Саргасс таким тоном, будто все эти оскорбительные намеки не имели ни малейшего значения.
– Тело, – подтвердила Шестнадцать Мунрайз, – того существа, поговорить с которым вы прилетели. Посмотрим, умеет ли министерство информации оживлять мертвецов.
– Это не моя специализация, – сказала Три Саргасс.
– Яотлек ждет нас всех в морге медицинской части, – сказал Двадцать Цикада, игнорируя инсинуации касательно некромантии. – У нас и в самом деле есть тело, которое мы хотим показать вам, уполномоченный. Оно не говорит, но вам, вероятно, скажет что-нибудь. Идем?
«Сюжет закольцевался, – подумала Махит. – Мы ходим кругами. Я только что прилетела, а уже пора посмотреть на покойника. Хорошо хоть это не твое тело, Искандр».
<Человек только и делает, что умирает>, – сказал Искандр, и это прозвучало очень смешно. Махит с трудом сохранила каменное лицо. Она решила, что в данный момент ей не пойдет на пользу, если она наведет тейкскалаанцев на мысль, что женщина-варвар говорит в своей голове с невидимыми призраками. С невидимыми призраками, которые любят черный юмор. Это совсем не пойдет ей на пользу.
Лифта на спуск в подвал судебного отсека здесь не было, вокруг тела не стоял консилиум икспланатлей в красном, тело, как это обычно делают из соображений приличия, не было прикрыто простыней. Махит вошла в морг в тот момент, когда медик извлек из вскрытой бочкообразной грудной клетки инородца два громадных легких и понес их взвешивать, измерять, проверять на обогащение кислородом для выяснения причины смерти, и на все остальное, на что в Тейкскалаане берут пробы из мертвого тела инородцев. Вскрытая грудная клетка без легких напоминала обнаженные крылья по обе стороны длинной шеи инородца. За ним, глядя на мертвое тело, словно читая судьбу по внутренностям, стояла яотлек. Махит узнала ее по лучезарным эполетам, и к тому же она очень точно отвечала образу яотлека, который был в голове Махит, – если только этот яотлек не был Один Молнией, тем, кто чуть не узурпировал власть три месяца назад.
Девять Гибискус была крупной холеной женщиной, из-под щедрой жировой прослойки проступали мощные мускулы: бедра и гладкая кривизна живота, широкие плечи и широкая грудь, икры, напоминающие мощные Т-образные стальные брусья, на которых покоились палубы станции. Он выглядела как человек, которого невозможно сдвинуть с места. Можно было не сомневаться, что когда какая-нибудь тейкскалаанская голограмм-студия надумает снимать фильм-эпос об этой войне, на поиски актрисы, идеально подходящей для роли яотлека, уйдут месяцы. Даже тейкскалаанское кастинговое агентство будет бессильно.
– Этот инородец не мог производить записанные звуки, имея такое горло, яотлек, – такими были первые слова, сказанные Махит при виде яотлека, она словно предполагала доказать прямой ясностью, что ее полезность способна перечеркнуть упреки в варварском происхождении.
– Пять очков за очевидный вывод, – сказала Девять Гибискус ровным учтиво-низким альтом, который напомнил Махит ни много ни мало спокойную и пугающую точность Девятнадцать Тесло. – Значит, вы ксенобиолог?
– Шпион привезла с собой домашнее животное, – сказала капитан Флота Шестнадцать Мунрайз. Девять Гибискус посмотрела на нее, и, как показалось Махит, лицо яотлека под несколькими слоями приличий и излучаемой властности не выражало ничего, кроме глубокой неприязни.
– Я не ксенобиолог, – сказала Махит, решив, что мнение о ней Шестнадцать Мунрайз вряд ли станет менее враждебным, если она ответит на вопрос яотлека. – Меня зовут Махит Дзмаре, я посол станции Лсел в Тейкскалаане и наделена дипломатическими полномочиями Лсела в этом секторе.
– Посол – лингвист и переводчик, – сказала Три Саргасс. – А шпион – это я. – Она сделала паузу исключительно ради эффекта. – Мы прилетели, чтобы помочь.
Адъютант Двадцать Цикада произвел абсолютно необычный звук – он словно утопил вспышку смеха и проглотил основу этой вспышки. Три Саргасс либо предпочла не заметить этого, либо сделала вид, что ее это не беспокоит. Она продолжила:
– Знакомство с вами – событие исключительное, яотлек. Я и министерство информации благодарны за предоставленную нам возможность быть полезными в сценарии первичного контакта. Какое чарующее горло у этого инородца.
– Тем не менее, – сказала яотлек, – ваша лингвист-переводчик-посол абсолютно уверена, что такое горло не может производить звуки, которые были пересланы вам, каким бы чарующим оно ни было. Не могли бы вы объяснить это? Чтобы я получила представление и, конечно, капитан Флота Шестнадцать Мунрайз.
Она посмотрел на Шестнадцать Мунрайз, улыбнулась, на мгновение обнажив зубы, и во рту у Махит, почувствовавшей угрозу, образовалась сушь с металлическим привкусом. Тейкскалаанский военачальник, которая, улыбаясь, обнажает зубы. Вся целиком – энергия, вся как есть – опасность.
<Она очень хороша>, – пробормотал Искандр, и Махит согласилась с ним. Девять Гибискус владела ситуацией на сто процентов, даже испытывая удивление, а Шестнадцать Мунрайз явно удивляла ее. Махит подозревала, что яотлек даже не знала о нахождении на борту ее флагмана капитана Флота, пока та не вошла в этот импровизированный морг вместе с Махит и Три Саргасс.
