— А как другие контрабандисты закладки забирали? — удивился на этом месте я.
— Пускали вперед бродягу приманкой, — пожала плечиками Стелла, — На отъевшуюся тварь натравливали Должника, а потом возили его по глуши, чтобы указал на маленькую. Потом её немного подкармливали и всё заново.
Какие добрые тут орки живут.
В общем, папа с дочкой летали и добра наживали (немного, собранные не слишком прямыми гоблинскими руками механизмы, их заправка и починка отжирали большую часть немалой прибыли), пока на семейном совете силой в одного гоблина не было принято решение, что пора валить с этого континента. Миниатюрная семейная ячейка собрала свои тайники, но перед отлетом на Южную Валту Заккери Заграхорн захотел проститься с могилой жены. Ирония судьбы — то, что сделали когда-то с его орчанкой гоблины, с ним самим провернули мимопроходившие орки, не вынесшие зрелища хорошо одетого типа не своей расы.
А дальше…
— Это всё, конечно, интересно, — хмыкнул я, — Но на главный вопрос ты так и не ответила. В чем твои врожденные перекосы, Стелла? Что ты получила от отца?
— Ну…, - уже развязанная девушка отвела взгляд, — У меня просто меняется настроение. Раз в неделю. Довольно сильно. Но я не опасна!!
— И всё? — недоверчиво переспросил я.
— И всё! — с вызовом ответили мне.
Пришлось поверить. Нет, ну на самом деле, кто будет врать своему будущему телохранителю и партнеру в таком деле? Да и не хочу я на зиму глядя бегать бешеной собакой по континенту в поисках транспорта на другой. Кота жалко, замерзнет.
Глава 7
— Вылезай!
— Н-нет!
— Вылезай немедленно!
— Нет! Я останусь здесь! Всё нужное ты знаешь!
— Зато я не знаю, что с тобой сделаю, если не вылезешь!!
— Я не могу!
— Сейчас я тебе устрою через «не могу»!
Есть один вид людей, вызывающих у меня презрение. Те, кто стремятся к своим целям, игнорируя последствия своих собственных действий. Ломятся с закрытыми глазами, инфантильно надеясь, что пронесет. Что никто из тех, чьи пальцы они оттоптали, не спросит с них цену. Обычно это дети или красивые девушки, что, в их случае, вполне простительно. Первые еще не взяли на свои плечи всю тяжесть жизни человека, а за вторых эту тяжесть нести будут другие, пока они молоды и свежи. Или не замужем. А вот остальным нужно быть осторожнее, особенно имея дело с теми, кто может запросто убить.
В данном конкретном случае вопиющий инфантилизм проявляла Стелла мать и бать её Заграхорн. Только вот делать скидку на то, что она зеленая, юная и красивая я не собирался.
Общий язык мы нашли довольно быстро, благодаря моим… пальцам. Дело было в том, что краса и гордость покойного Заккери Заграхорна, «Солнышко», было вопиющим воплощением дикой и необузданной кустарщины. Воздушное судно, столь ярко окрашенное снаружи, имело потроха, работавшие только благодаря постоянному ежедневному труду Стеллы. Технический осмотр у проклятого «Солнышка» просто никогда не заканчивался с тех пор, как полугоблинша смогла взять в руки гаечный ключ. А их, этих ключей, требовалось много, так как дирижабль реально был сделан на коленке. Сила моих пальцев, способных быстро и решительно открутить и прикрутить любую гайку, моментально сломала лед в наших отношениях.
…ровно до тех пор, пока я не увидел, насколько сильно меняется «настроение» у этого порождения гоблинских чресел, а также не узнал о этой отчаянной и смелой контрабандистке чуток побольше. Именно поэтому она от меня сейчас пытается спрятаться в самом дальнем потайном ящике.
Не настроение, отнюдь не настроение. У зеленой красноголовки менялся характер целиком! В данный момент я за пятку вытаскивал из отнорка не обычную расстроенную деваху, чья жизнь полетела недавно в тартарары, а ноющее, жалующееся, причитающее существо, наотрез отказывающееся выполнять свою основную роль!
— Ты мне твердила, что тебя нужно защищать, так? Я на это подписался, — злобно бурчал я, таща зеленую девичью ногу из укрытия, — О том, что ты боишься общаться с незнакомцами и вообще отходить от дирижабля, ничего сказано не было! Бери свою зеленую жопу и тащи её заправлять это дряхлое корыто!
— Этим папа занимался…, - скулило отчаянно цепляющееся за стенки существо, совершенно не похожее на ту оторву, что предпочла смерть в воздухе перспективе вечного рабства, — Я просто пилот и механик! Он меня никому не показывал! Я его за пулеметом страховала!
Разумно, Магнус, крайне разумно. С точки зрения папаши-гоблина, народившего себе такое счастье. Мамы нет, племени нет, так? Любой орк, с которым тут можно вести дела, обязательно задумался бы, с какой стати гоблин таскает за собой девчонку. Не эти уже налившиеся всем положенным ягодицы и сиськи, а ту мелкую девчонку, которой эта переклинившая дурища когда-то была. И что делать? Это яркое «Солнышко» дальше не полетит без заправки, а дирижабль, как и знания самой Стеллы, пока очень ценны для некоего серого карлика. Мне не улыбается топать на своих двоих несколько месяцев по стране, где каждый что-то из себя представляющий индивидуум озадачен желанием награбить побольше и свалить подальше.
— Так, всё, — бросил я порядком надоевшую мне пятку, — Давай деньги и говори, чего и сколько надо. Сам всё сделаю.
— Деньги? — на меня непонимающе поморгали желтыми глазищами, — Их у меня мало. Мы за товар заправлялись…
Великолепно…
В данный момент «Солнышко» было пришвартовано к крепкому толстому обрубку дерева чуть ли не в кромешном лесу. Смеркалось, но я через входной люк спокойно различал неподалеку огороженное частоколом большое поместье, а также засыпанную листьями колею, ведущую к импровизированному столбу. Заискивающим тоном Стелла объяснила, что отец ходил договариваться «вон туда», а она в это время держала «самый большой дом» на прицеле пулемета. Потом из поместья притаскивали телегу с горючкой и шлангами, а пока шла закачка, отец расплачивался с местным воротилой по имени Хлайдз. Под дулом пулемета, естественно. Серьезный бизнес у серьезных людей.
— Сиди здесь, я пошёл договариваться.
— Но пулеме…, - заикнулась Стелла, делая «страшные» глаза.
— Хочешь его в люк высунуть? Чтобы на желтом фоне совсем красивой мишенью стать? — язвительно поинтересовался я, выдавая полугоблинше щелбан. Странно, что у нее волосы не побледнели, ведь блондинка блондинкой. Сопроводив карательную меру категоричным приказом никуда не высовываться, я выскочил из дирижабля, спустившись вниз по веревке.
Дела снова обстояли паршивым образом. В данный момент «Солнышко» неторопливо окружали в темноте с десяток фигур, подступающих с разных сторон. И ежу было ясно, что местному торговцу Хлайдзу представилось чрезвычайно выгодным заиметь в такие нервные времена такой неплохой дирижабль. Идут врассыпную, с разных сторон, в темноте. Зачем? Опасаясь пулемета, вестимо. Скорее всего, местные эту огнеплюющуюся железку давно уже «срисовали» вместе с сидевшей за ней девчонкой, от того и знают прекрасно, с какой скоростью дурында может развернуться. А может быть, тут уже играет то, что трактора бронированного под брюхом у «Солнышка» нет, а значит, и пулемета тоже. А раз так — подходи, бери, халява прилетела.
