Взвыв как раненый в жопу лось напоследок, я быстро поковылял вдоль стеночки, пока не скрылся у охранников с поля зрения. Остальное было проще пареной репы, если не брать в расчёт мою слепоту — нырнуть в канал, достать ножи, да повторить весь полуподводный маршрут до ворот, закрывающих вход в канализацию. А вот уже там мне пришлось солидно поплутать, пока не отыскал лестницу к канализационному люку. На риск встречи с местными говнистыми собаками я, пребывая в темноте отключившихся глаз, смотрел сугубо положительно — слишком страшно было остаться слепым, а кровь этих такс могла здорово помочь с восстановлением здоровья. Но пронесло.
Может и к лучшему? При мысли о том, чтобы пить кровь из этих животных у меня внутри ворохнулась, казалось, давно уже убитая наповал брезгливость.
Добрался до дома я далеко не сразу, сначала, на несколько часов, пришлось изображать из себя дремлющего в переулке бродягу. При этом от меня смердело так, что даже изредка проходившие мимо меня разумные сдавленно ругались, хватаясь за носы. Ближе к ночи зрение частично вернулось, позволив мне найти дорогу домой, где я долго оттирался сначала алкоголем, а потом драил себя в бане, расхаживая по дому в глухих черных очках, которые давным-давно приноровился таскать с собой. Эта инвестиция себя тоже оправдала — из зеркала на меня смотрели знакомые глаза с темно-синей радужкой насыщенного оттенка, пронизанные тонкими ломаными белыми линиями.
Глава 12
«Никогда не празднуй раньше времени».
Этот горький урок я вызубрил намертво в очень юном возрасте. Именно тогда, являясь двенадцатилетней школотой, я вставал рано утром в свой законный школьный выходной под названием «воскресенье», торопливо тер детскую мордашку холодной водой, закусывал, чем послал холодильник, садился в автобус и… ехал долгие полтора часа в центр города. Именно там процветал местный рынок под крайне оригинальным названием «Горбушка», на котором я, волнительно дрожа детскими ручонками и пребывая в состоянии восхищенной жадности, выбирал себе диски с компьютерными играми. Денег было немного, но местные торговцы виртуальным счастьем шли навстречу детским мечтам, милостиво позволяя обменять купленные у них и небитые диски на другие, за четверть стоимости нового.
Итак, в чем же горький урок? Ну, например, в том, что от четырех до пяти часов драгоценного детского времени уходило на подобную прогулку. Но на самом деле… больше. Оно, это четырехчасовое приключение, редко было единственным воскресным рейсом. Попадались нерабочие дистрибутивы, обманом была яркая обложка, обещающая невероятные ощущения, содержа при этом какую-нибудь хрень… в общем, обычно я делал два рейса. А иногда даже три. Степень отчаяния, овладевающая каждый раз, когда настроение из лучисто-предвкушающего падает до «эта хрень не работает!» была весьма глубокой. Это воспитало характер. Это запомнилось навсегда. Не радоваться, не расслабляться, ни допускать ни единого облегченного вздоха, пока всё не кончится успешно. Полезный принцип.
Но теперь он меня зверски подвёл.
С Тарианом Вейдом прошло всё как по нотам. Сначала я выкрал одного караульного с военной базы, расположенной возле города. Его винтовка, точная копия моей, была конфискована, а само тело неосторожного бойца нашло свой приют с камнем на шее под мостом возле одной речки. Дальше всё было совсем просто — барон, торопливо сбегающий по ступенькам к ждущему его автомобилю, получил пулю в район желудка, а затем, после того как его откинуло на ступени, поймал вторую, прямиком в грудь. В это же время Волди, находящийся на другой крыше, расположенной куда ближе к управе, дёрнул пару раз за веревку, заставляя похищенное ранее ружье пару раз пальнуть в никуда. Затем, высвободив оба конца веревки из пасти, кот тупо унес её куда подальше, засадив предварительно задней лапой по прикладу оставленного оружия, чем оставляя после себя идеальное фальшивое место преступления.
Просто, доступно, эффективно. Даже скучно. Всего-то понадобилось идеальное зрение и пристрелка винтовки, после которой у меня осталась одна обойма патронов.
Расслабился ли я, увидев барона, оперативно кончающегося на ступеньках его шараги? Нет. Не расслаблялся, с треском ломая винтовку так, чтобы она, в виде куска гнутого железа, уместилась в небольшом узле, взятом мной с собой именно для этих целей. Не расслаблялся, топя этот узелок в говножелобе, к которому уже прекрасно знал дорогу. Рандеву с Волди, неторопливый сбор вещей, покупка билета на вокзале, ожидание поезда… я не размяк даже спустя пять часов неторопливого перестука колес по рельсам. Это не значит, что сидел в напряжении, достаточном, чтобы анусом откусывать порционные кусочки от лома, но к неприятностям был готов.
Был готов и тогда, когда на вокзале меня перехватил Крюгер, получивший заранее весточку по радио. Однако, ничего особого товарищ Басх за душой не таил, кроме нетерпения узнать, каким именно образом я отправил к праотцам Вейда. Обычный разговор в тихом пабе, на совершенно пустом втором этаже, где хозяин сдавал несколько отдельных номеров тем, кто хочет покоя и уединения. Там-то мы с Михаилом, вновь сверкающим обоими глазами, и приняли на грудь. И, конечно же, расслабились. А почему бы и нет? Он-то приперся меня встречать из гостиницы, где квартировали они со Стеллой.
А потом мы пошли к нашей зеленокожей полугоблинше, отпущенной ранее в первый свой самостоятельный полёт, легкомысленно обсуждая на ходу тот грим и образы, под которыми вернемся в Эсхат.
Если бы мы только двигались быстрее…
— Твою мать…, - выдохнул Михаил, вцепляясь в косяк двери, идущей в комнату Стеллы.
Я бы с удовольствием последовал его примеру или, как минимум, разразился бы бранью, но нужно было заняться более конструктивным делом — извлечь из бедра сидящей на полу в прострации и вздрагивающей девушки немалых размеров кинжал, пробивший ногу насквозь. Сколько Заграхорн потеряла крови я понять не мог, так как этой красной жидкостью было угваздано всё вокруг. И не только ей, но еще и ошметками плоти и кости.
«Донором» этого отделочного материала служил валяющийся на полу пацан лет пятнадцати. Богато одетый сопляк с пальцами, унизанными перстнями. У него отсутствовало… черт побери, как это сказать?! Такое впечатление, что парня заставили съесть мину направленного действия, которая распополамила его туловище вдоль! Рожа, грудь, шмотки, даже хер с яйцами, всё это было целым, а уж ноги, так совсем полностью, а вот спины, жопы, задней половины черепа не было от слова «совсем»! Нет, она присутствовала в комнате, но в виде фарша на стенах!
Труп был не одинок. Еще одно тело, точнее, оставшаяся от него задница с обрывками ног ниже коленей, валялось в углу комнаты, хтонично заляпанном тем, что раньше было разумным и живым существом. Мой взгляд, привычный уже к разному дерьму, опытно оценил по размерам оставшегося зада, что это тоже был сопляк, ровесник первому. Большего сказать было нельзя.
Полугоблинша была в шоке и прострации, а также щеголяла, помимо своей воли, одной зеленой голой сиськой, выглядывающей из-за руки, которую Стелла держала на горле. На мои операции со своей ляжкой она не реагировала никак, продолжая втыкать в пространство с потерянным видом. Что же она тут колданула-то такого?!
