На утро же выяснилось, что нас ограбили.
Сначала, конечно, было ничего не понятно, так как от дури и крепкого вина шарики за ролики уехали даже у меня, поэтому с утра, отлипнув от лавки, я несколько часов приходил в себя и приводил туда же эльфов. Затем, страдая от головной боли, нарушенной координации и тошноты, мы поплелись домой к мудрому мне за опохмелом, обнаружив на кухне лежащую на полу Стеллу. Кроме здоровенной шишки на затылке у полугоблинши также присутствовали средней степени тяжести побои на теле, а тяжелый дух знакомого кумара от стоящей на столе глиняной курительницы говорил о том, что кто-то позаботился, чтобы она не проснулась раньше времени. Денег, которые я хранил в мешках, натыканных под нашей со Стеллой кроватью, не было.
Как оказалось, курительниц было несколько. Остальные две располагались в доме, отведенном под казармы клонов, валявшихся там вповалку. Ускоренный метаболизм сыграл против них, поставив большинство наших ребят на грань жизни и смерти. Тут же забыв про неприятные ощущения, я кинулся вытаскивать бедолаг на свежий воздух. Положив их рядком, посмотрел на всё это безобразие, скрипнул зубами, а потом отправился в основной дом, к Флавию Аккалису, перетереть о судьбе его скорбной, болезненной и скоропостижной.
Что характерно, дом гостеприимного хозяина был совершенно пуст. Ну, наверное, неудивительно, что если ты нелетально травишь гостей, то присутствовать при их пробуждении не желаешь? Вот именно.
А вот отсутствие Марта Гравёра с семьей и Граймы Акхвала было сюрпризом. Я, всё-таки, думал найти их в таком же, как и у нас, состоянии.
Злиться у меня, прущего от нечего делать к причалу, не получалось. Вертолеты, привкус прокисшего вина во рту, то и дело нападающая на члены томность и расслабуха… всё это как-то не позволяло трезво оценивать обстановку. Ну деньги сперли, ну нас траванули. Почему траванули? Почему не вырезали хотя бы клонов?
На пристани стоял с заведенными за спину руками Базилиус Энно, торжественно и, вроде бы, как-то печально смотря вдаль. В ней, родимой, то есть где-то в километре от суши, болтался красивый небольшой парусник, с которого и не сводил взгляда некромант. На наше приближение он не реагировал никак, пока вся болезная троица из одного фальшивого гнома и двух цепляющихся друг за друга двухметровых эльфов не добралась к нему поближе.
— Чудесное утро, шериф Криггс, — ровным, как и всегда, тоном, начал светскую беседу Энно, — Как вам спалось?
— Отвратительно, мэтр Энно. Но, кажется, вы и сами это знаете, — пробубнил я почти внятно, сильно удивляясь при этом своей бодрой артикуляции.
— Вы правы, шериф. У меня есть для вас несколько новостей. С какой начать?
— С любой, мэтр. Я не в том состоянии, чтобы радоваться или грустить.
— Как скажете. Итак, вы слишком вольно обходились с чрезвычайно весомыми по местным меркам средствами, что не могло не привлечь внимания лорда Аккалиса. Этот господин, прознав, причем от вас, что на острове планируют устроить себе базу пираты-изгои, сильно встревожился за свою судьбу. Не просто так, а как властитель одной из самых защищенных бухт Элдоса, разумеется. Дальше аналогию провести сможете?
Я уныло шлепнулся задом на доски причала, вытаскивая из кармана сигареты. Табак отдавал дурью, вином и тоской. Некромант терпеливо ждал.
— Могу, — нехотя выдавил я, — Флавий не знал, сработает ли его дурь. А если сработает, то насколько сильно. Понятия не имел. Поэтому он, скооперировавшись со своими приятелями, просто-напросто ничего не стал делать, кроме того, что упёр наши деньги. Похватать мешки, погрузиться на корабль, тихо-мирно уплыть, пока мы балдеем. Единственная пострадавшая — Заграхорн. Я всё верно… понял?
— Так и есть, шериф, — довольно покивал немертвый, — Мы все подхватили местную болезнь, известную как предсказуемость, чем и соблаговолили воспользоваться наши нечистоплотные… союзники. Бывшие, как вы уже смогли понять, наверное, по наличию этого корабля перед вашими глазами.
— Мы еще ничего не смогли понять, господин Энно…, — прокряхтела умирающим лебедем Эскиольда, пытаясь повиснуть на качающимся из стороны в сторону Волди, — Мы вштыренные…
— Тогда, с вашего позволения, я сокращу объяснения до конкретных инструкций, — проявил немалую душевную щедрость некромант, — Шериф Криггс, будьте любезны, отпейте глоток крови у любого из наших товарищей. Вам сейчас понадобятся силы.
— А? — опух я, не приходя в сознание.
— Необходимо, чтобы вы меня доставили на корабль, шериф, — сменил тон на укоряющий Энно, — Там все мертвы. Их нужно поднять нежитью чем скорее, тем лучше. Иначе, боюсь, мы застрянем в этой долине, что категорически неприемлемо в стратегическом плане. Мистер Крюгер настаивает на срочности, а я, как вы можете догадаться, не могу плавать.
Кто никогда после лютой накурки не охотился за уползающей от тебя по пляжу эльфийкой, матерящейся на трех языках, а потом не плыл с величайшим некромантом всех времен и народов, вцепившимся тебе в плечи, к кораблю, дрейфующему в океане, тот определенно ничего не знает о жизни. По крайней мере, эта высокопарная, лживая и насквозь лицемерная мысль — единственное, что позволяет мне еще хоть как-то причислять себя к достойным и цивилизованным разумным. Ах да, еще я не трахал Эскиольду. Надо же, целых два фактора!
Базилиус Энно вовсе не подозревал Аккалиса сотоварищи в чем-то нехорошем изначально. Маг просто нанёс своеобразные метки-проклятия на всех смертных, живущих в долине, в основном для того, чтобы отслеживать их перемещения. Затем, ощутив, как все наиболее значимые «важные персоны» кучкуются зачем-то ранним утром в гавани, он пошёл полюбопытствовать, но узрел лишь корму уносящегося незнакомого корабля, на котором и активировал своеобразное массовое проклятие, положившее там всё живое, включая крыс. Причем из-за того, что некромантия наука тонкая и не терпящая поспешности, импровизированное проклятие убивало воров и предателей с пару часов как, вынудив очень сильно помучиться.
А вот то, что среди трупов на борту я увидел скрюченные тела всех четырех женщин, спасенных нами с Мараката, хорошего настроение не прибавило совершенно. Они явно не были пленницами…, зато, вполне вероятно, являлись источником информации о том, где именно храню я деньги и сколько их вообще. Чужаков, включая доставучих дочек Гравёра, я в свою спальню не пускал, а женщины, видимо, сунули нос в мешки из любопытства.
— Можете возвращаться, шериф, — великодушно отпустил своего водяного коня некромант, — Мне предстоит пару часов поработать, а затем корабль вернется в гавань. Рекомендую посвятить это время сборам. Нам следует покинуть это место до того, как крестьяне разнесут новости до города. Там уже наверняка есть нежелательные личности, которые заинтересуются этой информацией.
А они разнесут. Аккалис со своим семейством был очень близок к покинутому им народу, так что о его пропаже узнают очень быстро. Если не уже.
На берегу меня ждал клюющий носом Волди и две злые женщины — одна укушенная, а вторая побитая и брошенная, но пришедшая в сознание. Такой себе спевшийся дуэт на мою больную голову. Командно нарявкав на желающих поиметь мои мозги дам, я переправил их обиду в конструктивное русло, дав лишь час на сборы. Ну и сам, подхватив бывшего кота, отправился заниматься тем же самым. Через три с половиной часа зомби, ничем внешне не отличимые от нормальных касдамских эльфов, уже переносили стонущих, но определенно живых клонов на палубу парусника, а я, пребывая в крайне раздраженном состоянии, контролировал процесс, попутно сворачивая шеи чересчур любопытным крестьянам, решившим заглянуть на огонек. Их тела нам тоже пригодились, но позже.
