Пожав плечами и больше не споря, чтобы ненароком еще одну глупость не сморозить, Аська отвернулась от Лихаэля и зажмурилась. Почему искать и настраиваться на поиск лучше всего удавалось с закрытыми глазами, девушка не особенно задумывалась. Может, когда закрывались глаза, данные природой человеческому организму, открывались иные, стандартной конструкцией не предусмотренные? Мысленно пожав плечами, живой детектор попыталась сосредоточиться на ощущении скребущей щекотки, проникающей под кожу не снаружи, а откуда-то изнутри.
После пятой попытки получилось. Скорее всего, у Лихаэля получилось бы то же самое и еще быстрее, но первопредок не собирался мешать Аське исполнять условия ее договора или тем паче исполнять за нее. Может, опять из вредности, но весьма вероятно, из-за каких-нибудь странных понятий о чести и сделках, которых, к сожалению, была начисто лишена Гиаль.
«Я б от такой крали тоже сдернула. Чего себе жизнь компанией вероломной мымры портить?» – подумалось Аське про незнакомого Шеардина, пропавшего хахаля богини.
«Хотя сам Лихо ни разу не лапочка, может статься приятель у него под стать, и тогда они все стоят друг друга. Потому еще непонятно, кому повезло, как в той старой песенке».
Успокоив совесть, Ася крутанулась на пятках и четко домаршировала до невысокой, вполовину своего роста скульптуры, очевидно символизирующей собой дерево или куст. Во всяком случае, широкие ланцетовидные листья на изгибающихся как змеи каменных ветках в наличии были, и ствол тоже имелся. Вот только вместо плодов неведомый скульптор изваял что-то вроде сжатых в кулак рук. Причем (это Аська отметила с легким удивлением) из кулака выступал кончик большого пальца.
Но кто знает, возможно, в этом мире где-то росли именно такие деревья. Не все ж Земле держать монополию на нелепые названия? Помнится, на отдыхе с родителями маленькая Ася никак не могла взять в толк, почему то, что называется фига, вовсе не комбинация из пальцев, а фиолетовая штуковина с розово-белой сладкой мякотью.
Приближающиеся сумерки обеспечили парочке гостей тишину и инкогнито, но они же мешали Асе в деталях разглядеть карликовое каменное дерево-куст. Она ткнула в найденный предмет пальцем и известила:
– Это оно, она или он. Точнее, не все целиком, а какая-то его часть. Развернуть сможешь? У меня силенок не хватит!
Вместо ответа Лихо взял и играючи поднял скульптуру, повернул ее другой стороной к спутнице. А скульптурка-то оказалась с подвохом. Кроме серых каменных веток, комбинаций из пальцев и листьев по центру изделия имелось дупло, из которого выглядывал небольшой, диаметром с крупное яблоко медальон радикально черного цвета. На нем было выгравировано лицо, вернее вырезано так, чтобы изображение выступало над плоскостью работы. И вовсе не симпатичная женская мордашка или пухлощекое умильное личико ребенка, а неприятный тип с одутловатым щекастым лицом и носом картошкой.
Лихаэль, как глянул на находку, так закатился. Веселился он долго, Аське даже надоело. И вообще неприятно чувствовать себя исключенной из процесса. Если первопредок над чем-то так усердно ржет, оно, наверное, и в самом деле весело. Вот только почему-то Покрышкина в упор повода для радости не видела.
– И? Чего смешного? Поделись! Может, я тоже посмеюсь? – насупилась девушка, подсознательно ожидающая, когда ее начнут пытать, для определения направления нового движения. Боль она готова была терпеть ради дела, но желать ее – вот уж нет.
– Ты не видишь? – искренне изумился Лихаэль, покосился на Асю, убедился, что действительно не видит и потому не может разделить его веселья, потому прищелкнул пальцами.
Одутловатая харя на черном медальоне пошла волной и вытянулась, в один момент становясь очень узнаваемой. Эти дивно-постные черты успела запомнить даже попаданка, для которой все эльфы были на один манер похожие, как куклы, пусть и прекрасные.
– Эльмиавер? – на всякий случай неуверенно уточнила девушка у первопредка, проверяя единственную рабочую версию.
Древнейший расплылся в проказливой ухмылке.
– Как тут его карикатура оказалась?
– Миры близки, образы витают, вплетаясь в видения, проникая в умы. Искажения при переходе через границы столь же часты, сколь и случайны образы, проникающие сквозь вуаль завесы.
«Понятно, что ничего не понятно», – резюмировала для себя девушка и практично предложила:
– Нам ведь только этот черный камешек нужен. Дерево с собой не потащим, тут отковыряем? Или ты так проникся, что хочешь у себя в спальне скульптуру водрузить и любоваться век-другой перед сном и с утра?
Лихаэль снова закатился. Вероятно, представил ситуацию и резко перешел от слов к делу. Ухватился двумя пальцами за чуть выступающий край каменного медальона и потянул. У Аськи бы этакий трюк не вышел, сколько ни тяни и ни упирайся на пределе сил, если только со стамеской и клещами. А первопредок играючи вынул камешек из гнезда. Покрутил и поднял, чтобы то ли заценить вес, то ли полюбоваться на просвет.
Не успел, потому что резко распахнулась узкая дверца того сооружения, которое Аська поначалу приняла за склеп. На пороге появился не призрак или мумия, а красноносый воинственно настроенный тип в телогрейке и революционной буденовке. Нет, шапка красной звезды не имела, но была кардинально малинового цвета.
– Пол-ложь, где взял, х-хитник! – скомандовал, вяло ворочая языком странный остроглазый тип и клацнул курком ружьишка. Оно более всего напоминало большие пистолеты пиратов из детской книжки Покрышкиной.
Аська же стояла столбом и пялилась на острые эльфийские уши, вернее одно, выглядывающее из нацепленной наспех «буденовки». «Пьяные эльфы-сторожа – это круче, чем Сковородкин и Ведеркин!» – твердо решила девушка.
«Покласть», где взял, черный камень Лихо не спешил. Он вообще явление охранника проигнорировал, увлеченный верчением карикатурного лика Эльмиавера, даже Аську подтянул ближе, чтобы тоже полюбовалась. А пьяный страж второй раз предупреждать не стал. Взял, да и пальнул! Грохот выстрела разнесся по двору, пальцы первопредка рефлекторно сжались, дробя медальон в крошку.
Пуля все-таки в цель попала, как догадалась Покрышкина, когда увидела несколько мазков красного, испятнавшего пальцы первопредка. Его лишь задело, просвистев до барельефа сзади, из которого вышибло крошку. Но этот безумец, вместо того чтобы возмущаться или шипеть от боли, восторженно воскликнул:
– Есть! Есть след! Моя кровь и энергия Шеара сплетаются, давая тропинку силы, не нужно длить ритуала боли! Пойдем!
Прежде чем возмущенный варварской порчей вверенного ему имущества сторож успел перезарядить свое ружье, Лихо сцапал человечку и был таков. Вандалы испарились практически безнаказанными! Глубокое моральное потрясение Аси от вида остроухого пьяницы в буденовке не в счет, так же как и пара капель бесценной крови первопредка, сыгравшая роль компаса.
И реальность, покорная произволу древнейшего, послушно сменилась на тьму. Не по-хорошему знакомую. Ту самую, полную чьего-то тяжелого дыхания, жара и витающего в воздухе аромата металла, в которое не так давно случайно переместилась Аська. Только теперь сюда добавили освещения. Самый минимум, но и его хватило, чтобы девушка поняла: тогда ей не привиделось. Резкий ворох искр сыпался из ноздрей гигантского черного дракона.
