Как и всегда не было ни снов, ни видений, ни даже краткосрочной беседы с Бездной. Но даже находясь внутри тёплой и убаюкивающей тьмы где-то внутри меня не покидало чувство гнилостного и подтачивающего душу беспокойства и тревоги. Лишь когда это мерзкое ощущение подошло к самому апогею, на задворках сознания я смог услышать отголоски разговора. Глаза открылись мгновенно, а сам я с той же резвостью принял сидячее положение, чуть не ударив головой замешкавшегося Романова, что сидел рядом.
Глаза спустя мгновенье наткнулись на ошеломленную целительницу и довольного Ростислава, который вновь был под личиной Соловья. А стоило оглянутся по сторонам, как пришло четкое осознание того, что нахожусь я, судя по обстановке, в лазарете изгоев.
Как ни странно, но самочувствие было в норме, лишь с одним дополнением. Оторванная цербером рука была уже на месте. Правда, ноющая боль и слабое онемение еще отчетливо ощущались, да и пальцы на данный момент плохо подчинялись и почти не двигались.
‒ Благодарю вас, Мария, за заботу о моём друге, ‒ подал голос Ростислав, с благодарностью кивая магине жизни.
‒ Не стоит, ‒ с улыбкой отмахнулась женщина в годах, покидая комнату лазарета. ‒ Если что, сразу зовите. Я рядом.
‒ Скажу вам честно, ваше высочество, если подобное повторится еще раз, то во время наших спаррингов я могу случайно вам что-то случайно сломать, ‒ тихо произнес я, набрасывая на нас полог тишины и медленно высвобождаясь из плена одеяла.
‒ Замётано! ‒ с белоснежной улыбкой одобрил мою затею Романов. ‒ Но если бы мне дали выбор, то я сделал бы точно также. Тебе нужен был отдых. Или воевать с Ясака ты надумал культей? Ты вообще видел в каком состоянии был? Краше только в гроб кладут.
Дрянь! Как бы то ни было, он прав, но порой эмоциональная моя часть меня всегда была сильнее моего здравомыслия. Такое со мной происходило с самого рождения. А после смерти близких и во время реанорской охоты такие припадки лишь учащались.
‒ В целом плевать, но в логике тебе не откажешь, ‒ заметил я с кривой ухмылкой, продолжая разминать руку с до конца не затянувшейся рваной раной. ‒ Как долго я валялся?
‒ Чуть больше суток…
Сутки?! Разрази меня трижды Бездна! Вот же проклятье!
‒ Даже не буду спрашивать, что ты собираешься делать, зная хоть немного тебя, тут и дураку всё ясно, ‒ внезапно заговорил Романов со слабой улыбкой. ‒ Но до меня лишь только сейчас дошло, почему ты так сильно вышел из себя. Это ведь оно, да?
‒ О чем ты? ‒ не понял я парня.
‒ Если честно, то в начале нашего с тобой знакомства я считал тебя странным и отстраненным типом, а Виктория относилась к тебе настороженно и с опаской, ‒ продолжил разглагольствовать цесаревич. ‒ Так кто из них, Захар? Алина или Прасковья?
Так вот он о чем. Что ж, я сам виноват. Да и догадался он весьма быстро.
‒ Обе… ‒ спокойно отозвался, соскальзывая с постели и направляясь в угол, где было аккуратно сложено моё снаряжение и начиная напяливать на себя всё обмундирование.
‒ Действуешь с боярским размахом, ‒ присвистнул загадочно парень. ‒ Теперь я понимаю, зачем ты вклинился в дела рода Потёмкиных и дома Нассау, и почему Трубецкие дали отворот-поворот Акинфовым. Только боюсь, что после всех твоих достижений моя бабка от тебя не отстанет. У тебя сильная кровь. А для аристократов она очень ценна.
Кто бы сомневался. Но радует один неоспоримый факт: будущий император умеет думать и анализировать. А прикидывался невинной овечкой.
‒ В таком случае понимаю, ‒ кивнул одобрительно Соловей с лёгкой грустью на лице. ‒ Для Марины я бы сделал нечто похожее, ‒ и потянувшись во внутренний карман, медленно извлек оттуда сложенный листок бумаги и протянул его мне вместе с маленьким свертком. ‒ Но прежде чем мы начнем, вот, почитай. Тут тебе послание от некоего Оттона Габсбурга. Передает тебе привет. Только боюсь, его привет тебе не понравится.
Хватило одного рывка, чтобы оказаться рядом с цесаревичем.
На записку было плевать, а вот содержимое свёртка вновь пробудило внутри груди весь спектр давно позабытых эмоций. Ярость. Гнев. Злоба. И тщательно укрытое от всех глаз реанорское безумие. Ведь внутри находились два женских отрезанных пальца. И я отчетливо узнавал аромат, исходящий от них.
Пальцы принадлежали Алине и Прасковье…
Глава 14. Пробуждение Красного Демона...
«У тебя четыре дня. Форпост Яс-Хи. Наигравшись с Алиной и Прасковьей вдоволь, пришлю их тебе по кускам, либо продам желающим. А их много. Время пошло».
Четыре дня? По кускам их пришлешь? Хорошо, очень хорошо, Оттон. Война, так война. Признаю, ты первый, кто смог довести меня до белого каления в этом мире. Жаль только, что те, кто ранее умудрялись такое провернуть уже давно не дышат.
Свирепая буря в душе с каждой секундой и с каждым взглядом на пальцы всё продолжала нарастать. Кровь хлынула в голову подобно нескончаемой морской волне, и вывести меня из круговорота холодной ярости и безумия смог лишь далёкий и приглушенный голос Романова.
‒ Так какой у нас план? Ты ведь не собрался штурмовать форпост Яс-Хи с шашкой наголо?
‒ У нас? Вовсе нет… ‒ отрицательно качая головой и чуть хриплым голосом отозвался я, между делом бережно возвращая пальцы обратно в сверток и укладывая их во внутренний карман вместе со вторым артефактом пустоты. ‒ Я отправляюсь один. Ты будешь только мешаться.
‒ Да хрен там! ‒ возмутился мгновенно парень со слабой хищной улыбкой, вскакивая на ноги. ‒ Я не для того столько времени ждал, чтобы получить отказ. Алина и Прасковья мои подруги. Так что я иду с тобой.
Трепещи Ракуима! Вот уже действительно самый настоящий клещ, а не цесаревич империи. Хотя… он может пригодиться! Артефакт речи у меня есть, но он может сплоховать. Да и будет слишком подозрительно, ведь придется совать голову в пасть тигра. Только когда у меня было иначе? Прямо как в старые добрые времена.
‒ Ты знаешь много языков? ‒ поинтересовался я, выныривая из собственных размышлений. ‒ Без артефакта речи сможешь управиться?
‒ Издеваешься надо мной? ‒ с наигранным негодованием заявил Романов. ‒ Спокойно говорю на пяти и слабо на трёх, ‒ сознался тотчас парень. ‒ Я будущий император как-никак. Само собой, если меня не прикончат во время наших с тобой похождений.
‒ Что с моим цербером?
‒ С ним поработали мясники, точнее с передней её частью. Тварь весьма ценная для алхимиков. Вырезали всё самое важное. Сейчас материалы находятся в леднике форпоста.
Единственная хорошая новость за последние дни. Правда, усвоить ингредиенты я сейчас попросту не успею. Есть дела намного важнее.
