‒ Кирин! Ямато! Вы откуда такие красивые? ‒ а затем, запнувшись на миг, заговоривший изгой, стремительно нахмурился, и осмотрел нас с ног до головы, чем привлёк к нам солидное внимание, ‒ нарисовались? Что произошло? ‒ холодно спросил мужик. ‒ Где остальные?
Так-так-так. Неожиданно, но вполне сносно. На это был небольшой расчет. Гнусавый голос. Почти квадратная челюсть. Скверный шрам на горле и щеке. Конский хвост на башке. Похоже, это Хоорс Торах. Афганец. Знакомый хрен уже почившего Кая. Архимаг второй степени. Земляк.
‒ Взгляни на нас и реши сам! ‒ с наигранной усталостью отозвался я, глядя тому в глаза.
‒ Погибли, значит… ‒ тяжело выдыхая, провозгласил мужик ‒ Кто?
‒ Цербер… ‒ вдруг добавил Романов. ‒ Старейший или молодняк, сами еще не поняли. Еле свалили.
После слов Ростислава глаза афганца поползли вверх, сам Хоорс почти сразу согласно кивнул, а в зоне отдыха повисла тишина и внимания к нашим персонам лишь прибавилось.
‒ Достойный враг, но боюсь, что смерть их была быстрой.
‒ Ты представить себе не можешь, насколько, ‒ неохотно изрёк я.
‒ Переодевайтесь и подходите к моему столу, ‒ потеплевшим голосом заговорил здоровяк, поворачиваясь к нам спиной. ‒ Выпьем за упокой их душ. Расскажете всё в деталях, в ответ я поведаю вам много интересного.
Интересного, значит… Ну-ну…
Вот только стоило Тораху договорить, как реанорское чутье заподозрило нечто неладное.
***
Благо у Кирина и Ямато было достаточно сменной одежды. Не прошло и получаса, как мы уже сидели за одним столом с Хоорсом под пологом тишины и рассказывали ему выдуманную историю о цербере. Слава Бездне деталей по твари у меня было теперь хоть отбавляй. Смог ощутить часть его силы на собственной шкуре.
‒ За ребят! Храни Катаклизм их души и тела! ‒ рявкнул резко заметно подвыпивший Торах, поднимая рюмку.
‒ За ребят! ‒ добавил следом Романов, залпом выпивая горячительное пойло.
И когда пауза, наконец-то, затянулась, я наигранно-невнятным тоном подал голос.
‒ Что ты хотел нам поведать интересного, Хоорс?
‒ Аааааа! Точно! ‒ радостно оскалился афганец, переводя взгляд с меня на Ростислава. ‒ Вы ведь не знаете о последних новостях. Ходит тут один слушок, ‒ с мерзкой ухмылкой начал шептать изгой, чуть ближе наклонившись к нам. ‒ Хотя от себя скажу, что ни черта это не слушок. Всё происходящее — правда. Это подтвердил один мой знакомый из казематской стражи. Так вот, говорю вам всё по секрету. После нашего первого нападения на форпост русских в руки к Оттону Габсбургу-Австрийскому попали две зарвавшиеся идиотки. Целых две княжны. Боярышня Потёмкина и боярышня Трубецкая. Само собой, многие трубят о том, что Габсбург их который день приходует во все дыхательные и пихательные, ‒ от нахлынувшего возбуждения афганец невольно облизал пересохшие губы, но сразу же продолжил. ‒ Вот только это ни хрена не правда! По крайней мере, так было до вчерашнего утра, об этом мне также рассказал мой знакомый. Поговаривают, что таким образом он хочет поквитаться с Кровавым Лазарем за своё поражение на столповом магинарии и ждёт, когда пацан явится сюда за этими бабами. Но как по мне Габсбург кретин без яиц и причиндала. Если бы мне в руки попали такие высокородные сучки, я бы их в жизнь никому не отдал и не слезал бы с них до тех пор, пока они не сдохли бы подо мной, ‒ похотливо заметил Торах, весело расхохотавшись. ‒ Мне уже сейчас интересно в чем их отличие от обычных простолюдинских шлюх? Однако, не видать нам таких баб… ‒ разочарованно выдохнул мужик, откидываясь на спинку стула. ‒ Уже, мол, пошел слух, что на черном рынке за них разразился целый аукцион, а с желающих поглазеть на этих оголенных девок уже берут деньги.
С каждым словом Хоорса, и с каждым моим вдохом и выдохом холодная ярость и реанорская жестокость медленно росла и с непрекращающейся силой всё также продолжала набирать обороты колеса возмездия, вот только до конца тирады афганца на лице моей не дрогнул ни единый мускул.
‒ Что за аукцион? ‒ с необычайным спокойствием заметил я.
‒ Так за двух этих шалав высокородных… ‒ по-простецки отозвался мужик, возбужденно ухмыльнувшись. ‒ Продаёт их Габсбург! Точнее продаст после того, как оприходует, и все также говорят, что назло Кровавому Лазарю. Этот столп империи ему как кость в горле. Если судить по сплетням, то на обеих княжон заоблачные суммы уже дают, целые состояния, такж…
Но договорить изгой не успел, потому как в следующий миг скривился и смачно сплюнул себе под ноги.
‒ На ловца и зверь бежит. Очередной мелкой щенок… ‒ гнусаво процедил он, не сводя взгляда с подошедшего к барной стойке молодого парня лет восемнадцати-двадцати, который минутой ранее спустился с третьего этажа постоялого двора.
‒ О чем ты? ‒ внезапно подал голос Ростислав, проследовав глазами за взглядом Хоорса.
А ты хорош, Оттон. Ой как хорош. Я завидую твоей храброс…
Однако довести мысль до конца я так не успел, потому как мой нахмурившийся взор медленно перетек с мелкого прощелыги на невзрачного старика, который секундой ранее переняв несколько бутылок алкоголя из рук бармена, медленно покинул постоялый двор, а сам я еще раз как можно незаметнее принюхался к данному старому пердуну.
‒ Так вот он… ‒ спокойно проговорил афганец, ткнув глазами в пацана, продолжая свою беседу с Романовым. ‒ Один из покупателей. По слухам важная шишка из Османской Империи. Говорят, что прибыл сюда лишь с горсткой архимагов. Воздыхатель двух русских шлюх.
И стоило Тораху договорить свою речь до конца, как мой взор вновь упал на османского пацана, а миг спустя до меня, наконец-то, дошло, каким именно запахом несло от старика. Старый пень с ног до головы провонялся артефактами пустоты.
Но уже секунду погодя, все мои мысли прервал невероятно спокойный голос цесаревича.
‒ А что люди говорят о Кровавом Лазаре в форпосте?
Ростислав, твою мать! Ты что несешь?..
Глава 16. Анемолиты, Жнец Бездны и начало конца...
Смежная стигма.
Форпост Яс-Хи.
Поздняя ночь…
‒ Что говорят о Кровавом Лазаре в форпосте? ‒ с легким недоумением переспросил Хоорс, уперев мутный взгляд в поднятую рюмку. ‒ Да много чего, ‒ развел тот руки. ‒ В ваше отсутствие пошел слушок, что он и Соловей прикончили отряд столпов Ясака. Так теперь изгои древнего клана носятся по округе как в задницу ужаленные в попытках найти обоих. Многие наши стали откровенно побаиваться выходить в стигму, экспаты называют его Красным Демоном и дьяволом во плоти. Даже обещанная награда отбивает желание за ним охотиться. Они вместе с Соловьем уже давно изгоев и архимагов кладут пачками. Большинство архимагистров и уникумов сейчас на фронте, здесь остались лишь не самые сильные, а прибывшие западники редко действуют и постоянно чего-то выжидают. Но как по мне слухи всё-таки преувеличены, ‒ ощерился насмешливо афганец. ‒ Не такой уж этот мелкий щенок и страшный…
