— Добро пожаловать, Екатерина Юрьевна, — произнес я, чуть наклоняя голову, как велит этикет. — Полагаю, вы не откажетесь от чашечки чая?
— Добрый день, Дмитрий Алексеевич. Благодарю и отказываться не стану.
Я лично проводил гостью в столовую и, отдав распоряжения прислуге, занял место во главе стола.
Само собой подумалось, что в этой самой комнате случилось так много разговоров с семьей, что теперь, когда особняк пустует, дом кажется чужим без моих родных. Но менять я здесь ничего не стану, во всяком случае в видимой посторонним части особняка.
Прислуга внесла посуду и угощения. Расставив все перед нами, с поклонами удалилась. Боярышня сделала первый глоток чая и, чуть прикрыв глаза, посмотрела на меня, прежде чем заговорить.
— Дмитрий Алексеевич, я понимаю, что вы человек крайне занятой. А потому перейду сразу же к делу.
Я кивнул, приглашая ее продолжать речь, и боярышня заявила:
— Мне нужны ваши деньги, князь Романов. И чем больше, тем лучше.
Интригующее начало.
— Что ж, Екатерина Юрьевна, — произнес я, взяв в руки чашку, — иногда я действительно инвестирую средства в перспективные проекты. Однако перед тем, как это сделать, я тщательно изучаю, кому достанутся мои деньги.
Моя бывшая одногруппница хмыкнула.
— Вам понравится. Пожалуйста, распорядитесь принести мою сумку.
Передав пожелание прислуге, я дождался, когда в столовую внесут деловой чемодан. Открыв кодовый замок, боярышня протянула мне вынутую из него пухлую папку с бумагами.
— Зная о том, что вы наверняка не станете просто так раздавать свои деньги, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, вручая мне документы, — я подготовила подробный план: здесь расписано все, включая место возведения построек, до конечной продажи готовых изделий.
Я принял этот толстенный талмуд и, прежде чем открывать его, уточнил:
— Меня радует ваша подготовленность к диалогу, Екатерина Юрьевна, и я обязательно изучу все детали. Однако, если можно, дайте краткую выжимку?
Боярышня Самойлова победно улыбнулась, похоже, радуясь тому факту, что ей удалось меня впечатлить, после чего пояснила:
— Я планирую открыть полномасштабное производство кибернетических протезов, Дмитрий Алексеевич, — сообщила Екатерина Юрьевна. — Зная, что и вы занимаетесь подобными исследованиями, я решила, что нет смысла скрывать свой успех и проще либо продать его вам, чтобы получать дивиденды, либо открыть совместное производство. В принципе, меня устроит любой вариант.
С учетом специальности, на которой мы учились, это было не удивительно. Удивительным было то, как вовремя Самойлова появилась с предложением разрабатывать то, что мы собирались выпускать в Смоленске.
— Почему протезирование, Екатерина Юрьевна? — уточнил я. — В стенах Университета мне показалось, что вам эта тема не интересна.
Самойлова снова улыбнулась.
— Потому что вы, Дмитрий Алексеевич, в этом заинтересованы, и наверняка решите вложиться в мою работу. А моему роду не помешает ни такой масштабный проект, ни прибыль от него, — честно призналась она. — Поначалу было немного сложно, но я привыкла достигать поставленных целей.
— Раз уж начал — побеждай, — хмыкнул я.
— Именно так, Дмитрий Алексеевич, — подтвердила боярышня. — Итак, когда я смогу получить ваш положительный ответ?
Глава 17
Выборг, гостиница «Приют охотника»
.
Немногие могли бы себе позволить остановиться в такого рода заведении. Не всякий боярин способен платить за сутки в номере по сотне тысяч рублей. А цена оправдывалась тем, что в этих апартаментах не побрезговал остановиться сам государь.
Емельян Емельянович, привыкший к определенному уровню комфорта, еще перед вылетом забронировал для себя лучшие покои. Теперь же, переспав с мыслями о вчерашнем разговоре с отцом, бывший наследник великих князей Невских сидел в кожаном кресле и, закинув ногу на ногу, потягивал содовую из бокала.
Сейчас, когда эмоции схлынули, старший сын куратора Царской Службы Безопасности вдруг осознал, что не просто так его взбесил Романов на отцовском балу. Родной брат, Георгий, старательно изо дня в день нашептывающий наследнику о том, какого величия лишился род, специально выводил Емельяна из себя.
Немного остыв, великий княжич решил, что от намеченного изначально плана отказываться не стоит. Пускай отец и выслал его из столицы, но никаких других препятствий не чинил и даже содержание не урезал. А значит, возможности у бывшего наследника еще не кончились.
— Великий княжич, — обратилась к молодому человеку склонившаяся в поклоне горничная, — желаете что-нибудь еще?
Оказавшись вчера за закрытыми дверьми арендованных покоев, Емельян Емельянович банально заливал горе спиртными напитками до глубокой ночи. И только поэтому теперь отпаивался, и на девушку практически не смотрел, хотя в другое время с удовольствием провел бы с ней несколько часов. Но не до того было.
Однако и продолжать сидеть в номере, как плачущий от горя изгнанник, он не собирался. Во-первых, это бы показало его слабым в глазах отца, который, разумеется, следит за сыном с помощью «Оракула» Романова. Во-вторых, вызовет подозрение у Соколовых и их бояр, а оттуда история о том, как великий княжич Невский прятался от отцовского гнева, разлетится по всей планете.
И для начала реализации намеченного вчера плана ему требовались три вещи.
— Принеси мне бумагу, ручку и сургуч, — велел Емельян Емельянович все еще хриплым голосом.
Поклонившись глубже, девушка оставила его на пару минут. И за это время великий княжич успел накинуть на плечи халат — все же разгуливать в одних шелковых штанах было не слишком пристойно.
Георгий нанес брату серьезное поражение, но одна выигранная битва — еще не победа в войне. И, начав писать личное письмо, великий княжич Невский усмехался. Средний братец еще просто не понял, что воевать с тем, кого растили на место главы рода — самоубийство.
Отец погневается, конечно, что братья в ссоре, но великий князь умеет принимать жесткие решения. И как назначил Георгия наследником, так и снимет его. А Емельян вернется в Москву не только с восстановленным статусом, но и с сильными сторонниками. Уж об этом он точно позаботится.
— Сим, —придавив перстнем сургуч, с улыбкой произнес великий княжич, — победишь.
Письмо было доставлено в резиденцию князей Соколовых уже через два часа. А еще через три двери в покоях великого княжича Невского распахнулись.
Анна Михайловна вошла уверенной походкой. На ее лице сияла улыбка, а легкая шубка с белым соболиным мехом наружу, распахнутая, но не снятая с плеч, дополняла образ победительницы и хозяйки положения. Весь ее облик кричал о том, как ей приятно видеть Емельяна Емельяновича в таком шатком положении.
