– Да, мам.
– Ты поела?
Рулет из тонкой лепешки с салатом, съеденный на бегу – между школьным автобусом и «Полярным кругом».
– Да, поела.
Она потянулась за вешалкой, чтобы повесить свою розовую куртку. Мама, слегка разрумяненная, выбежала из гостиной, с блеском в глазах наклонилась к Сусанне.
– Знаешь, – прошептала она, – Хокан привел девочку.
Руки Сусанны замерли в воздухе.
– Что? Привел девицу? Подружку?
Мама кивнула.
– Они пришли час назад, пошли прямиком к нему в комнату. Это так мило…
Сусанна не могла вздохнуть.
– Кто? Кто она?
– Твоя бывшая одноклассница, с такими пышными красивыми волосами.
Грудь сдавило.
– Карина?
– Да, точно, вот как ее зовут. Я ведь ее сразу узнала.
Мама снова повернулась в сторону гостиной.
– Герберт, хочешь еще чашку кофе?
– Спасибо, дорогая, не надо, – ответил ее папа.
Мама погладила Сусанну по щеке.
– Подумать только, вы уже такие большие…
Сусанна в одних носках поднялась по лестнице, избегая третью и седьмую ступеньку, которые жутко скрипели. Беззвучно закрыла за собой дверь своей комнаты. Услышала, как Хокан за стенкой что-то говорит, девушка смеется в ответ. Это смеется Карина, ее глаза неотрывно смотрят ему в глаза, в магнитоле крутится кассета.
Они сидят на его кровати. Или полулежат. Одежда растрепана, холодные руки касаются горячего тела.
Сусанна начала решительно срывать плакаты со своей стены.
21 декабря 2019, суббота
Оставив позади аэропорт Каллакс, она выехала навстречу темноте. Лед, сковывавший асфальтовое покрытие, хрустел под зимней резиной. В роли водителя она чувствовала себя неуверенно. За руль всегда садился Кристер. Вцепилась в руль. Йеддвик, Антнэс и далее 94-я трасса – на северо-запад.
Ранним утром шторм утих, но обильный снегопад продолжался. Она ехала медленно. Представляла себе сырое яйцо между подошвой и педалью газа, как ее учили в автошколе Польссона в Стентрэске сорок лет назад.
Каждый раз так странно возвращаться назад в Норрботтен. Об этом они часто говорили с Кристером: стоило приземлиться в Лулео, как десятилетия, проведенные в Стокгольме, превращались в лирическое отступление. Повседневность в Тэбю отодвигалась, становилась сном – это была жизнь, которую проживали другие, возможно, отдаленно похожие на них.
При мысли о Кристере внутри все сжалось. Сразу после поворота на Клёвертрэск Сусанне пришлось остановить машину на обочине. На несколько минут она уронила голову на руль, дождалась, пока боль отступит.
В прокате ее статус повысили – дали машину больше, чем она заказывала, BMW X5 с автоматической коробкой передач. Неоптимально, если занесет.
Она поехала дальше, резко сбавив скорость. Попала в снежную колею, колеса буксовали и проскальзывали.
Снежинки мерцали в свете мощных фар. Конусы света образовывали тоннель, обрамленный отяжелевшими от снега деревьями. Бесконечно красиво.
Теперь она не сомневалась: приехав сюда, она поступила правильно. Оба сына работают в рождественские праздники: Эмиль – полицейским, Линус – барменом. Братья обычно шутили, что находятся по разную сторону баррикад. Однако они всегда прекрасно ладили. Очень помогали и поддерживали друг друга, когда умер папа. Оба, казалось, испытали облегчение, когда она сказала, что поедет на север, – им не надо мучиться угрызениями совести, что она будет сидеть в сочельник одна.
По крайней мере, как родители они с Кристером преуспели, это хоть немного утешает.
Однако она не рассказала им об истинной причине, по которой перенесла поездку на более ранний срок. Мальчики ничего не знают о Софии. Как-то никогда не возникало повода затрагивать эту тему.
Когда стало известно, что обнаружено тело, у нее перехватило дыхание. Инициатива поехать туда возникла мгновенно и инстинктивно. Она должна быть на месте, она должна узнать правду.
Для Сусанны из Тэбю София никогда не существовала.
Для Сусанны из Стентрэска она никогда не исчезала. Продолжала жить как угроза ее существованию – хрупкому, как стекло.
Мимо проплывали дома Эльвсбюна, Сусанна оказалась позади снегоуборочной машины. Ну и хорошо, пусть снегоуборщик и соберет всех лосей. Она держалась в ста метрах позади него, чтобы не попасть в облако снега. Деревни проносились мимо быстрее, чем она помнила, и это объяснялось не скоростью и не состоянием дороги. Все в Норрботтене съежилось, уменьшилось с тех пор, как она уехала отсюда, – включая расстояния.
Компьютер лежал рядом с ней на пассажирском сиденье, запись поставлена на паузу. В те редкие моменты, когда ей попадалось навстречу крупное транспортное средство, она нащупывала кнопку enter, чтобы записать звуки окружающей обстановки.
У нее есть причины задавать вопросы. Выяснить, что людям на самом деле известно. Никто не усмотрит в этом ничего странного.
Когда до Стентрэска оставалось не больше полумили, снегопад прекратился.
В четверть двенадцатого она припарковала машину у маминого дома. Дорожка к дому была хорошо расчищена, с аккуратными ровными валами снега по обеим сторонам. Должно быть, здесь прошлись снегоуборщиком. Когда они успели?
Вынув из багажника сумку со всем необходимым для ночлега, она засунула компьютер в рюкзак и достала с заднего сиденья свою большую куртку. Остановилась на минуту у прокатной машины, глядя вниз в сторону центра.
Что бы с ними стало – с ней и Кристером – если бы они остались тут?
От одной мысли голова пошла кругом.
Жили бы по соседству с Кариной и Поросенком, общались каждодневно, помогали друг другу с детьми? Неужели чувства к Карине поблекли бы с годами? Вытеснились до состояния смутной печали – или же она сошла бы с ума?
Сусанна пошла к гаражу, мимо полена для рубки дров и аккуратной поленницы. Потопала ногами, отряхивая снег с ботинок, вошла в дом со стороны кухни, не постучавшись.
– Эй, есть кто дома? – крикнула она, переступив по рог, поставила сумку рядом с напольной вешалкой. В доме пахло в точности так же, как она это помнила, – жареным мясом, хлебом и немного влажной древесиной.
Из гостиной в прихожую поспешно вышла мама.
– Сусанна, дорогая моя! Проходи!
Одобрительный взгляд на ее стройную фигуру, поспешные объятия с запахом талька.
– Я позвонила Карин, – проговорила мама, – в точности как ты просила.
* * *
Подкаст, распечатка:
Ведущая: Я нахожусь в кухне у Сив Юханссон в поселке Стентрэск в южной Лапландии. Сейчас четыре часа вечера, за окнами совсем темно. В это время года здесь, у Северного полярного круга, не бывает по-настоящему светло. Здесь со мной также Карин Стормберг, жена Густава Стормберга, который возглавлял местную полицию, когда пропала София Хельстен, – она мать Викинга Стормберга, который сегодня ведет расследование. Спасибо за возможность прийти сюда.
