– Меня более всего интересует портрет эпохи, – сказала она, облизывая ложку. – Настроение, чувство. Самый север Швеции, тысяча девятьсот восьмидесятый год – чем мы занимались, о чем думали? О чем мечтали? Как на всех нас повлияло исчезновение юной девушки?
– Ты собираешься поговорить с другими тоже? С Агнетой и Биргиттой?
Карина положила в рот большой кусок пирожного, послав вдогонку сливки и варенье.
– Мы пообщались сегодня в «Полярном круге», – ответила Сусанна. – Г итте едет сюда, ты знаешь об этом?
«Полярный круг» – так называлась и группа в Facebook. В первые годы после исчезновения Софии, когда Биргитта перебралась в Умео, Агнета жила в Карлстаде, а сама она в Стокгольме, они переписывались. Кстати, часто писали именно о книгах, которые читали. Потом пути их разошлись – впрочем, они с Гитте всегда оставались близкими подругами, но контакты с другими почти прекратились. С появлением Facebook они снова разыскали друг друга – в этом колоссальный плюс новой техники. Все они стали взрослыми, и более чем, но собраться вместе оказалось здорово. Вот уже десять лет они общаются в закрытой группе в мессенджере: разумеется, группа носит название «Полярный круг». Единственное противоречие возникло тогда, когда Карина открыто заявила, что она – член партии «Шведские демократы». Гитте требовала, чтобы ее исключили – «не желаю общаться с нацистами», Карина отказывалась, и вся группа чуть было не распалась. Тогда же сама Сусанна и предложила компромисс: чтобы Карина использовала в группе профиль Поросенка. Как выяснилось, проблема заключалась не в самой Карине – просто вдруг кто-нибудь из Сёдертёрнской высшей школы узнает, что Гитте общается с членом партии «Шведские демократы». Правда, в сети, но все равно. Сейчас они редко общаются, да и о книгах говорят нечасто, но рекомендуют друг другу сериалы на Netflix и HBO.
– Я слышала, что у отца Биргитты инсульт, – сказала Карина. – Его выписали домой, но он больше не может обходиться без помощи, так что там все сложно.
Карина отказывалась называть Гитте иначе, чем Биргитта Ланде́н, хотя та еще до защиты официально сменила имя на Гитте Ланде́н-Батрачку.
– Даже Агнета подумывает о том, чтобы приехать, – продолжала Сусанна. – О на, кажется, и не была здесь с тех пор, как похоронила мать.
– Маму она похоронила в Питео, – ответила Карина. – Видимо, кто-то должен умереть, чтобы она нашла в себе силы поехать так далеко на север.
Сусанна положила ложку на тарелочку рядом с недоеденным пирожным.
– Меня интересует, насколько исчезновение Софии повлияло на всех нас. Все, что произошло в то лето…
– Ясное дело, ты можешь взять у меня интервью, – сказала Карина. – Но только я мало что могу сказать.
– Прямо сейчас?
– А тебе не нужен магнитофон?
– Оборудование у меня с собой.
– Как предусмотрительно, – усмехнулась Карина, собирая с тарелки крошки пирожного.
Сусанна поднялась и вышла в прихожую, где у нее лежал рюкзак. Обычно она освещала совсем иные вещи, нежели давние убийства, ее интересовали скорее тенденции в области дизайна и ретро, но ей доводилось подрабатывать в редакции новостей Expressen (одно лето в конце 80-х).
Пусть она и провела бóльшую часть своей профессиональной жизни в одной из узкопрофильных газет, однако фундаментальные принципы журналистики не изменились и по-прежнему следует соблюдать правила что, где, когда, кто, как и почему. Долг перед истиной, лояльность по отношению к гражданам, верификация, сведение к минимуму возможного репутационного ущерба для объектов публикации, навык излагать важные факты и события пропорционально и увлекательно, стремление не погрешить против собственной совести.
Свои интервью она обычно записывала напрямую в компьютер, портативный Mac. В подкасте самое трудное с технической стороны – добиться хорошего звука. Поэтому она инвестировала в несколько микрофонов: два конденсаторных с большой мембраной и один Blue Microphones Yeti usb, который мог воспринимать звук как с передней, так и с задней стороны. Первые два обладали достаточной чувствительностью и всеми необходимыми характеристиками для передачи человеческого голоса – при условии, что запись будет вестись в акустически приемлемой среде. Благодаря последнему два человека могли сидеть друг напротив друга и беседовать, что обычно значительно упрощало задачу в ситуации интервью.
Для интервью с Кариной она выбрала Yeti.
Оглядевшись, она отметила, что гостиная представляет собой акустически удачную среду: на окнах толстые портьеры в не сколько слоев, на полу ковры, вдоль стен полки с книгами. Хокан взял свое пиво и ушел в комнату в подвале – там у него стоял компьютер. Сусанна уселась в кожаное кресло и поставила микрофон на диванную подушку между ними.
– С кем еще ты беседовала? – спросила Карин.
Сусанна задумалась.
– Все, кто вел тогда дело, уже умерли, Густав и Ларс-Ивар и этот, с родимым пятном, как бишь его?..
– Урбан. Урбан Гранлунд.
– Да, точно, он умер весной этого года. Я обратилась к Викингу, он обещал. Папа Гитте возглавлял тогда ракетную базу, но он слишком плох, чтобы давать интервью. Странное дело – я прошлась сегодня по городу, чтобы поговорить с людьми, и они довольно много чего могли сказать, но почти никто не помнит ее саму. Все помнят то, что началось потом, – разговоры, тревогу, страх.
Карина заерзала так, что кожаная обивка заскрипела.
Сусанна подключила Yeti к компьютеру, надела наушники и включила запись.
– Что ты ела на завтрак? – спросила она.
– Какое это имеет отношение к Софии Хельстен? – удивилась Карина.
– Отлично, достаточно. Это был саунд-чек. Работаем.
Она сняла наушники, бросила взгляд на свои часы, мамины старые Cеrtina New Art. Она получила их в подарок от мамы на двадцатипятилетие. На секунду задумалась по поводу вступления, которое заранее продумала, чтобы поставить интервью в нужный контекст, нажала на кнопку записи.
– Сейчас я сижу дома у Карины Бюрстранд, – начала она, – в ее гостиной на окраине Стентрэска. Сегодня суббота, двадцать первое декабря. Прошло около суток с того момента, как была обнаружена София Хельстен – замурованная в опору моста через Питеэльвен. Карина, ты хорошо знала Софию, вы регулярно встречались на заседаниях читательского клуба. Ты не могла бы рассказать о ней?
– Чисто формально она еще не идентифицирована, – ответила Карина. – Я даже не уверена, что ее уже извлекли из ямы. Тело будет обследовать отделение судебной медицины в Умео…
– Ну хорошо, – кивнула Сусанна, не останавливая запись. – Расскажи о «Полярном круге».
Карина засунула под спину вышитую подушку, поудобнее уселась на диване.
– Мы встречались и обсуждали книги. В старших классах раз в неделю, в гимназии раз в месяц.
