– Поговорим завтра в участке, – ответил Викинг и задвинул свой стул.
– А что случилось с твоей женой? – спросила она визгливым голосом. – Неужели только я замечаю тут некоторую закономерность? Твоя потребность в контроле, твоя склонность к агрессии…
На его лице вздулись желваки. Он оглядел помещение ресторана, словно ища пути к отступлению.
– Биргитта, – проговорил он тихо, – не позорься.
– За все это, – выпалила она, – ответственность за все это лежит на тебе. Ты виноват. Во всем твоя вина!
Викинг развернулся и ушел, оставив ее одну за столом, из-за которого она не могла подняться.
Марк Твен «Приключения Тома Сойера». Выбор Агнеты Мякитало. 4 июля 1980 года, пятница
Пожар начался около полуночи, на горе Торфьеллет выше Гранселя. Человек, отправившийся на болото Кальмюрен собирать незрелую морошку, увидел дым, окутавший пеленой солнечный диск, и тут же позвонил по номеру 90 000
[49] – и это безумное везение. Спасательная служба Стентрэска прибыла на место через пятнадцать минут, но начальник пожарной команды – в те времена это был Биргер Густафссон – тут же понял, что своими силами им не справиться. Он вызвал подкрепление, и ближе к утру Эльвсбюн, Видсель и Йоккмокк прислали группы, машины с брандспойтами, машины с лестницами, машины с запасами воды и подъемный кран. В Будене стоял вертолет, готовый подняться в воздух, если потребуется, но, поскольку не было ветра, разносившего пламя, и благодаря раннему сигналу тревоги, оставалась надежда погасить возгорание с земли.
Собственно говоря, этот район назывался Стентрэск-Эльвстранд, но никто не называл его иначе, чем Трэск. Здесь, в самом низу долины, на первом этаже жила Агнета со своей мамой и кошкой.
Агнета еще не спала, когда мимо, завывая, промчались пожарные машины. На цыпочках она побежала в комнату мамы и приоткрыла дверь. Окна были затянуты рулонными шторами и обычными шторами, полоса света из коридора упала на узкую кровать. Мама спала, приоткрыв рот, слегка похрапывая. Агнета перевела дух. Светлые волосы у мамы разметались по подушке, руки лежали расслабленно, картина была почти что мирная. Агнета тихонько закрыла дверь в надежде, что больше машин с сиренами не будет.
Нелегко было уговорить маму принять снотворное. Никакие аргументы не действовали. Единственное, что могла сделать Агнета, – дождаться, пока закончится период отчаяния, и постараться попасть в тот момент, когда начинается перелом и депрессивный период сменяется маниакальным, делая маму неуязвимой. В конце концов Агнете пришлось раскрошить таблетки и подмешать их в коктейль из водки с апельсиновым соком. На этот раз мама вбила себе в голову, что власти (не совсем понятно, какие именно) охотятся за ней и хотят ее убить, а все лекарства – на самом деле капсулы с цианистым калием.
Встав у окна, Агнета вглядывалась в темноту в том направлении, куда уходила дорога, где по другую сторону холма бурлила река. Ведь на ракетной базе не могло случиться ничего плохого? Плохо, если мама получит подтверждение своим опасениям. Мама всегда утверждала, что там что-то нечисто, секретные эксперименты, опасные ядовитые опыты: разве сама она не видела там в детстве гриба после взрыва атомной бомбы, висящего как гигантский шампиньон над лесом со стороны Наусты?
Когда Агнета пыталась объяснить причины проведения симуляции испытаний атомного оружия в 1950-е годы, мама либо сердилась и начинала кричать, либо пугалась и становилась как потерянная, смысла в этих объяснениях не было никакого.
Если это не на базе, то что же это может быть?
По дороге проехала еще одна машина, на этот раз, к счастью, без сирен и мигалок. Пожарная машина – это Агнета успела разглядеть. По местному радио много говорят про опасность лесных пожаров. Она увидела, как машина сворачивает в сторону Гранселя по старому мосту. Если горит на западной стороне, то им нечего опасаться. Огонь может перекинуться далеко, но трудно себе представить, чтобы он смог перепрыгнуть реку Питеэльвен.
Пришел Киссе, начал тереться о ее ноги, Агнета взяла кота на руки и пошла в гостиную. Забралась вместе с котом на диван, взбила подушку, приладив ее к подлокотнику. Натянула на плечи пододеяльник и посмотрела на тени позади телевизора. Диван стал ей маловат, еще когда она училась в шестом классе. Счастье, что она растет так медленно. В процессе успевает привыкнуть.
Агнета задумалась о рассказе, над которым работала. В нем рассказывается о девочке по имени Диана. Она живет в большом городе, и у нее одна особенность – заячья губа. Еще в детстве врачи ей все зашили, однако складка и шрам остались видны. Ее подружки делали вид, что ничего не замечают, никогда не отпускали комментариев по поводу ее странной губы, но она знала, что они исподтишка посматривают.
Агнета придумала разные сценарии, героиней которых становится Диана и которые с разных сторон описывали ее аутсайдерство. В конце она повстречается с мальчиком, в которого немного влюблена, они подружатся, но, скорее всего, не станут влюбленной парой, она еще не решила. Слишком банально, если в конце они станут парочкой. Лучше, пожалуй, оставить финал открытым.
Может быть, девочка получит какую-нибудь травму, а мальчик ей поможет. Упадет или свалится с велосипеда…
Она улеглась на диване. Диван принадлежал когда-то бабушке, одна пружина посредине выбилась и упиралась в ребро, надо не забыть завтра ее поправить.
Молодежные литературные журналы обычно публикуют ее тексты. Собственно говоря, все, которые она им до сих пор отправила. За каждый рассказ ей платят по четыреста крон, это вам не баран чихнул. Несколько лет подряд издательство Åhlen & Åkerlund присылало ей сведения о ее доходах за год – для налоговой декларации, и тогда ей казалось, что все это так серьезно и торжественно. Словно она – Настоящая Писательница.
Кот спрыгнул на пол и свернулся клубочком под журнальным столиком. Так она и заснула – запустив пальцы в теплую шерсть кота.
Проснулась она от того, что в кухне диким голосом орала мама.
– Они идут, они идут! Они хотят сжечь меня на костре!
Должно быть, ее разбудил дым пожара – в квартире стоял резкий запах. Агнета выбралась из кровати, кошка стремительно забралась под комод в прихожей. Мама стояла посреди кухни, устремив взгляд на дорогу в Эльвсбюн – глаза полны слез, широко раскрыты от страха. Депрессия сменилась психозом, дело серьезное.
– Мама, – проговорила она как можно спокойнее, – Это я, Агнета. Н-никакой опасности нет.
Взгляд мамы заметался по кухне, устремился на Агнету.
– Не подходи! – прошипела она, отступая к окну.
Агнета стояла неподвижно, выжидая.
– Мама, – с казала она. – По другую с-с-сторону реки лесной пожар. Там сейчас п-пожарные тушат.
