Карина.
Викинг повернулся на стуле, чтобы ему стало видно парковку и церковь, возвышавшуюся на другой стороне улицы. Там шел какой-то рождественский концерт. Снегопад прекратился, на небе угадывались звезды. Викинг сделал глубокий вдох, повернулся на стуле обратно, взглянул на документы у себя на столе. На бумажки, которые написал, на стрелки, которые прочертил. Выждал не сколько минут.
Потом достал протоколы из обувной картонки Карины Бюрстранд, пробежал глазами верхний.
МАРК ТВЕН
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА СОЙЕРА»
выбор
АГНЕТЫ МЯКИТАЛО
4 июля 1980 года, пятница
Голова у него закружилась, ему пришлось отложить бумагу.
Агнета, книга, которую она выбрала, тот день, когда ее маму положили в больницу. Молоко и булочки с корицей. Запах гари, ее мягкие волосы. Слезы обожгли глаза, он закрыл лицо руками, начал всхлипывать.
Боже милостивый, что с ним такое?
Когда он вернулся домой из хоккейного лагеря, на его столе лежало письмо, написанное красным шрифтом. Помнится, он ужасно обрадовался, поняв, что это от нее – помнил восторг, с которым распечатывал конверт. И полный паралич, когда прочел письмо. Она уехала. Должна уехать, начать все с начала на новом месте. Просила его понять. Кота она забрала с собой, привет от него…
И Хелена… о ней он старался не думать. Память о ней он отложил в самый дальний угол, но сейчас все хлынуло наружу, словно бурная порожистая река, – что произошло, когда утонула твоя жена?
Ведь он убеждал ее не ходить на Кальмюрен. Говорил, что там тонули люди, знавшие эти места куда лучше, чем она.
Он заплакал, тихо-тихо, уткнувшись в ладони.
Нашел в ящике стола пачку бумажных платков, высморкался.
Ясное дело, он позвонил Агнете, но она жила в общежитии, и собственного телефона у нее не было. Когда ему удалось наконец с ней связаться, она нервничала и ужасно заикалась, желала, чтобы ее оставили в покое – она не любит говорить по телефону.
Больше он не звонил.
А Хелену так и не нашли. Она так и осталась навсегда в бездонном болоте, парящая в вечной жиже.
«Поющие в терновнике». Колин Маккалоу. Выбор Софии Хельстен. 1 августа 1980 года, пятница
Лето в Стентрэске могло выдаться очень жарким. Когда «русская жара» надвигалась на Северный Калотт с востока, земля изнемогала. Колодцы пересыхали, железнодорожные рельсы выгибались, гравий под шпалами размягчался. Случалось, температура поднималась выше тридцати градусов.
Однако лето могло выдаться и ледяным. Когда налетали ветра с Арктики, температура могла опуститься ниже нуля, даже в середине июля.
Как раз тот день, пятница, первое августа 1980 года, оказался зажат между этими двумя крайностями. В воздухе боролись два погодных фронта. Надвигалась гроза.
* * *
Психолога звали Юдит. София ломала голову, не еврейка ли она. У евреек гораздо реже, чем у христианских женщин, встречается рак матки, потому что их мужчины обрезаны. Вероятно, с мусульманскими женщинами все то же самое, но никакой статистики по этому поводу она не встречала.
У монахинь рак матки не встречается никогда.
Как бы то ни было, Софии показалось, что это интересное наблюдение: женщины умирают от грязных мужских гениталий.
– Сегодня я хотела предложить поговорить об утрате, – сказала Юдит.
София кивнула и опустила глаза, глядя на свои руки, так что ресницы легли на щеки. Поковыряла ногти. Чувствовала она себя довольно мерзко.
– Мы давно не возвращались к ситуации, когда умер твой младший брат, – сказала психолог. – Ведь это очень печальное событие.
Казалось, она ждет какого-то подтверждения, так что София кивнула, не поднимая глаз.
– Ты могла бы рассказать мне о своих чувствах в тот вечер, когда Никласа нашли мертвым?
София подняла глаза.
– О чувствах?
Юдит кивнула.
– Грустно, – ответила София. – Я очень… расстроилась.
– Где ты обнаружила это чувство? Где именно в твоем теле оно помещалось?
На несколько секунд она закрыла глаза, потом поднесла руки к сердцу.
– Здесь, – прошептала она.
– Как ты думаешь, что ощущали твои родители, когда умер Никлас?
Она сделала глубокий вдох.
– Думаю, им стало очень грустно.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что они очень хотели мальчика и очень обрадовались, когда он родился. Поэтому они так опечалились, когда он умер.
– Твоя мама много плакала, помнишь?
Она кивнула.
– Что ты чувствовала, когда видела маму плачущей?
На несколько секунд София задумалась.
– Я испытывала тревогу, – ответила она.
– Почему?
– Я боялась, что мама больше не захочет быть со мной. Думала, что она меня куда-нибудь отправит.
– Почему ты думала, что мама тебя куда-нибудь отправит?
Она задала вопрос нейтральным тоном, видимо, не желая придавать ему большого значения.
– Потому что мама больше любила Никласа, – ответила она.
Психолог отметила что-то в своем блокноте.
У нее самой тоже есть блокнот, в который она все записывает. Отчасти то, что надо не забыть в повседневной жизни, отчасти явления или сверхъестественные события, сами по себе волнующие воображение. Например, что гимнаст Александр Дитятин получил медали во всех видах соревнований, в которых участвовал во время Олимпийских игр в Москве. Пока что восемь. Историческое достижение. То, что США бойкотировали игры, конечно, тоже способствовало успеху, но факт остается фактом.
Психолог спросила что-то еще, но она не услышала вопроса. С какой стати ее звали бы Юдит, не будь она еврейкой? Кнессет только что принял новый закон, сделав Иерусалим столицей Израиля, об этом передавали позавчера в новостях. Палестинцы точно с ума сойдут. У Юдит наверняка имеется свое мнение по данному вопросу.
– София!
Она склонила голову.
– Тебе тяжело об этом говорить?
Психолог говорила сочувственным тоном. София кивнула, глядя в свои колени.
После того, что произошло во время Второй мировой, неудивительно, что Израиль намерен защищать свою территорию.
– Как у тебя с твоими подружками? Сегодня у вас будет заседание «Полярного круга»?
Она подняла глаза и улыбнулась.
– Да, на этот раз книгу выбирала я. «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу. Ты ее читала?
