– Люся! Где же ты раньше была?! – рассмеялась Светлана.
– Да, – процедила та, – надо было ему врезать хорошенько, чтобы мозги на место встали. Но ничего, когда он тебя бросит, я ему организую встряску серого вещества!
– Ты его не любишь, – укорила подругу Светлана.
– Достаточно того, что его любишь ты. Этому красавчику очень повезло.
– Опустела без него земля, как мне несколько часов прожить? – затянула Светлана, идя в коридор за собирающейся домой подругой.
– Спокойно, – ответила та. – Радуйся, что он тебя просит не с парашютом прыгать. Обнимай диван и проводи отпуск. Нет, нельзя так отдыхать. Раз ты не попала к морю, то поедешь со мной в Карелию. Я тебя точно заберу! Ты не беспокойся, мы уедем всего на несколько дней, сплавимся на байдарках и обратно. Как раз твой Бекхем и вернется.
– В Карелию? – заинтересовалась Светлана. – Можно, если ненадолго. Только давай, Люся, сначала запрос сделаем, поищем Сикаморо и Райскую. Вдруг к его приезду что-то и найдется.
– Да, – с укором сказала подруга, – он приедет и погладит тебя по голове за успешно выполненное задание.
– Пусть и по голове, – блаженно произнесла Светлана, – только пусть погладит.
– Нет, точно, следующий этап твоей нездоровой любви – шизофрения. Прими снотворного и хорошенько выспись. Завтра мы обязательно что-нибудь или кого-нибудь найдем. Уж ты-то меня знаешь. Опустела без него земля… Надо же, артефакт какой-то нашла и поет. Могла бы чего другое исполнить. Я люблю эту, помнишь, ее всегда поют в «Слоне»: «Ты изменила мне два раза, ухожу, сказала ты…»
– Уходи, – улыбнулась Светлана. – Только завтра возвращайся.
– Я как Карлсон, – обнадежила подруга, – обещаю вернуться.
Светлана закрыла за ней дверь и направилась на кухню мыть чашки. Она подставила их под струю горячей воды и прислушалась: мелодии любимого сериала не было слышно. Телефон смирно лежал и подмигивал своим синим глазком, как будто нисколько не сомневался в том, что все это суета сует, что все это обязательно пройдет, что время лечит, что… Светлана попыталась вспомнить, что еще она знала по этому поводу. Но в памяти возник образ Бекхема, того самого Бекхема в грязном костюме от известного кутюрье, с вяленой рыбой в кармане, который свалился на нее, как судьба, в узком коридоре панельной многоэтажки. А если бы на ее месте оказалась другая женщина?! Он бы так же провел с ней несколько ночей, после чего встретил бы одноклассника и сбежал?
Она поставила чашки в сушку и отправилась искать снотворное, которое обычно принимала ее мама, когда оставалась ночевать у дочери. Сейчас она выпьет таблетку и крепко уснет. Так и проспит всю жизнь, одна-одинешенька в своей маленькой однокомнатной квартирке, надеясь на призрачное счастье. Возможно, Людмила права – за свое счастье нужно бороться. Пока она может драться только с ветряными мельницами: японцем и Викторией. Что они значат для Макса-Михаила?! А что значит для него она?
Он же для нее стал целым миром, заняв все свободное пространство ее сердца. До него оно было совершенно свободно, как и его хозяйка. Они с сердцем составляли единый целостный организм. Сейчас ее раздирают сомнения. Трезвомыслящая голова говорит Люськиными словами: «Плюнь и забудь!» – а сердце, это маленькое государство в государстве, ни в какую не хочет плевать на любовь! А ведь она, как догадывается Светлана, станет для нее несчастной. Зато ей будет что вспомнить! Уж она-то ни за что не потеряет память, она запомнит каждую минуту, каждое мгновение, проведенное вместе с ним. И пусть дальше ее ожидают шизофрения, землетрясение, извержение вулканов, всех вместе взятых, пусть! Такого чувства она не испытывала никогда! Она счастлива уже тем, что может любить. Вот только ей бы научиться контролировать свои эмоции, не выдавая этой великой тайны…
Глава 5
Увидеть Дружбу народов и умереть
Светлана с Людмилой толкнули дверь в офис, где, по предположению форварда, находилось вполне приличное сыскное агентство. Так, по крайней мере, он понял по объявлению о предлагаемых агентством услугах. Основную роль в его мнении, как, впрочем, и всех обывателей, сыграло то, что оно находилось в центре столицы на престижной улице. Но форвард и обыватели не догадывались, что за громким объявлением и шикарным адресом скрываются нищенские метры снимаемой агентством комнатухи.
Девушки тихо протиснулись к единственному обитаемому столу, загроможденному бумагами, и уставились на вихрастую макушку, торчавшую из-под него.
– Добрый день, – начала Светлана, решив взять приветствие и налаживание контактов в свои руки.
– Привет, – сказала из-под стола макушка и проследовала на метр правее. – Стоять! Вы его сейчас раздавите, – зловеще зашептала она через секунду.
– Кого его?! – изумилась Люся, оглядываясь по сторонам.
– Кешку, – более добродушно пояснила макушка и снова сдвинулась правее.
– А, – догадалась та, – у вас попугай улетел…
– Нет, – макушка отрицательно покачалась, – уж уполз.
– Кто?! – подскочила Светлана. – Змея?! Уползла?!
– Не шевелитесь, – снова прошептала макушка, – вы его сейчас раздавите. Он рядом с вашими ногами… – Более точные координаты посетительница не услышала, потому что резво, словно подстегиваемая электрошоком, прыгнула на стол с бумагами. – Фи, глупые девчонки, – макушка медленно поднималась над столом, превращаясь в… человека? А если точнее – в сыщика.
– Допрыгалась, – изрек сыщик Топтыгин, не имевший ничего общего с обликом прославленного зверя, с укором глядя на сидевшую на столе Светлану. – Теперь у Кеши будет стресс!
– Это у меня сейчас будет стресс от вашего Кеши, – прошептала Люся, слившаяся до этого чудесного момента возвращения Кеши из небытия со стеной. – У, какая змеюка подколодная.
– Как вам не стыдно обзываться, – обиделся за ужа Топтыгин. – Уж – это не змея, между прочим!
– А он не кусается? – поинтересовалась Светлана, перемещаясь на стул и впопыхах разглаживая бумажный криминал, который она помяла в порыве страха. – А то я его боюсь.
– Да он сам вас боится, – расстроился Топтыгин, чмокнул ужа в башку и сунул его в аквариум, громоздившийся на соседнем столе.
– Он опять, – поспешила предупредить Светлана, – у вас сбежит!
– Да ладно тебе, пусть бегает малыш, – Люся поняла, что налаживать контакты предстоит ей. – Уж, Кошелева, это не змея! – Она погладила пальцами аквариум, за стеклянными стенками которого томился уж, – какая прелесть!
– Правда, – обрадовался сыщик, – он прелесть?!
– Еще бы! – подтвердила та. – Лучше не бывает, это точно. Бедненький, – ее палец ласково гладил стекло, – натерпелся, испугался…
– Топтыгин, можно просто Топа, – протянул ей свою жилистую тонкую руку сыщик.
Светлана вздохнула: мужчины как договорились, нарушали правила приличия, забывая о том, что это девушка должна первой протягивать руку. У них это шло на уровне подсознания. Он, как представитель сильного пола, чувствует себя хозяином положения и делает что хочет: тянет руку или нет. Топтыгин снизошел до Люськи и протянул. Только Светлану он сознательно избегал взглядом, та вздохнула и притихла на стуле. Безусловно, это агентство в центре не одно, но идти куда-то еще не хотелось. Неизвестно, чем там увлекается очередной сыщик. Вдруг у него в помещении живет крокодил?!
