— Крутанись, — поступил очередной приказ, и я послушно развернулась, демонстрируя филейную часть.
Слышу, как за спиной мужчина встает с дивана и удаляется. Судя по звуку шагов, он планирует выйти из дома.
— Дим, ты куда, как у меня дела с аурой? — обернувшись, кинула я Дмитрию, когда он уже дверь открывал.
— Рано какие-либо выводы делать, — прорычал Яматов и устремился на улицу.
— А краску смыть можно?
— Да.
— Ты бы хоть накинул пальто! — крикнула я, но дверь за мужчиной захлопнулась, и он вряд ли услышал. — Псих, — шепнула я, пожала плечами, подняла с пола халат, погладила дремлющую на кресле Блестяшку и пошла смывать боевой раскрас, а то всё вокруг перепачкаю.
Мылась я достаточно долго, краска, зараза, смывалась с трудом, но в установленный срок — тридцать минут — уложилась. Осторожно приоткрыла дверь ванной и убедилась, что Яматова в спальне нет. Всё-таки неудобно, что каждый раз после водных процедур есть шанс наткнуться на Дмитрия. А с другой стороны, если бы ванная находилась у меня в спальне, тогда бы уже он навещал мою комнату когда вздумается, что совсем неприемлемо.
В коридоре меня ждала Блестяшка. Бедненькая маленькая ящерка сиротливо сидела в углу, а когда я вышла из спальни Яматова, запросилась на руки.
— Кушать хочешь? — предположила я, и рептилия ещё больше оживилась и задёргала хвостиком. — Я тоже не прочь перекусить.
На первом этаже Яматова не было, верхняя одежда мужчины по-прежнему висела на вешалке, не хватало только его ботинок.
Где это он?
Характерный стук топора ответил мне на этот вопрос.
— Ого, — непроизвольно слетело с губ, когда я выглянула в окно.
Яматов, раздетый по пояс, занёс топор над чуркой и одним точным ударом её расколол на поленья. Дмитрий поставил новую чурку на колодку, и действо повторилось, а потом ещё и ещё. А я как стояла у окна с открытым ртом, так и продолжала стоять и любоваться.
Не зря я Дмитрия всё время дьяволом называю, он определённо им и является. Красивый, опасный и безумно притягательный. От кожи Дмитрия идёт испарение, волосы немного влажные из-за физической нагрузки, но самое завораживающее — как зимний пейзаж контрастирует с голым мужским торсом.
В какой-то момент поймала себя на том, так старательно вглядываюсь, что уткнулась носом в стекло. Хорошо хоть язык, как собака, не высунула и слюну не пустила. Яматов стопроцентно частый гость спортивного клуба, чтобы держать себя в такой идеальной форме на тренажёрах надо упахиваться.
Если в расчёт брать только внешность, Дмитрий Тагирович — совершенство. А вот характер подкачал, слишком властный, слишком вспыльчивый, слишком бескомпромиссный, в общем, все отрицательные качества присутствуют и с избытком. Даже сейчас, казалось бы, что Яматову эти несчастные чурки сделали? А рубит он их словно врагов — с остервенением. Пока в руках Дмитрия топор, ни за какие коврижки не выйду на улицу. Вон как глаза у Яматова злостью сверкают, а тут я мимо иду, один удар и нет меня.
Мужчина остановился и глубоко дышит. Конечно, целую гору дров уже наколол, только теперь он не двигается и может замёрзнуть.
Чуток посомневалась и кулаком постучала в окно, чтобы на меня обратили внимание.
— Заболеть хочешь? — крикнула я, когда Яматов обернулся на звук, и пригрозила пальцем. — Оденься! Зачем столько дров? Мы что, здесь до пенсии поселились?!
Ух-х и свирепым же взглядом меня одарили. С другой стороны — сама виновата, зачем полезла к большому мальчику. Отошла от окна, незачем понапрасну зверя будить. И так частенько Дмитрию попадаюсь под горячую руку.
Мы с ящеркой наспех перекусили и отправились спать. Яматов наверняка шум поднимет, что ужин не приготовила, но от обеда немного осталось, от голода не помрёт.
Долго ворочалась, крепко заснуть не получалось, беспокоилась за Дмитрия, но когда дверь соседней спальни скрипнула, что означало — он вернулся домой, тут же провалилась в небытие.
Глубокой ночью проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит.
Глаза раскрывать страшно. Лежу, не шелохнувшись, рядом сопит ящерка, а ещё еле слышно чьё-то дыхание.
Медленно, не подавая признаков того, что проснулась, разлепила глаза.
Всё верно, в кресле возле стены сидит мужчина. По очертаниям — это Яматов, хотя в такой темноте легко ошибиться. Только бы это был Дмитрий, он хоть и чёрт, но знакомый, можно сказать, свой.
Загадка разрешилась, когда мужчина заговорил.
— Прости, не хотел тебя будить, — Яматов встал, но не для того, чтобы уйти. Он близко подошёл к кровати.
— Ты меня до колик напугал, — натягивая одеяло на грудь, пропищала я. — Зачем припёрся?
Думала, мой злобный тон прогонит Яматова. Какой там, он нагло уселся на постель.
— Предчувствие у меня нехорошее, — ответил Дмитрий. Дать бы ему подушкой по башке.
— Да ну-у-у, тогда всё ясно, — делая голос притворно серьёзным, протянула я и, принимая сидячее положение, отодвинулась к изголовью, подальше от мужчины.
— Мария, не передёргивай, — теперь уже закидывая ноги на матрац, отозвался Яматов. — Я в целях безопасности у тебя переночую.
— Ещё чего, я с чертями в одной кровати не сплю, — спрыгивая на пол вместе с одеялом, которое прикрывало мою наготу, зашипела я. — Топай к себе!
Дмитрий занял освободившееся нагретое место и, удобно подложив подушку под голову, разлёгся.
— Э-э-э, — издала я возмущённый звук, — ты тут не укладывайся.
— Маша, имей совесть, я в неудобном кресле несколько часов просидел, чтобы тебя не будить, но раз ты проснулась, — Яматов сладко зевнул и повернулся на бок. Еле успела Блестящку схватить, а то бы этот медведь её задавил.
Препирались мы долго, я угрожала, требовала, чтобы Дмитрий выметался, даже порывалась занять его спальню. Но если Яматов что-то задумал, его не переубедить. Он стойко стоял на своём и твердил одно и то же, что предчувствие у него нехорошее, ночуем для моей безопасности вместе.
Непрошибаемый!
Спор спором, а в сон клонит. Сначала я ругалась, перебазировавшись в кресло. Потом, когда спина затекла, вернулась в кровать, легла на самый край и, подоткнув одеяло под бока, решила всё-таки подремать, тем более я бодрствую, и Блестяшка мается.
Яматов притих и лежал неподвижно, но по дыханию ясно, он ещё не уснул.
— Дим, у меня проблема, — вполне миролюбиво начала я, — совсем нет вещей.
— Если бы все проблемы решались так просто как твоя, — потянуло на философские мысли Яматова. — Не переживай, Маша, я всё устрою, будут у тебя вещи, и всё, чем вы там, женщины, пользуетесь. Спи.
Глава 30
Прикрыла лицо ладонью, мне мешал несвойственно яркий для зимней поры луч солнца, светивший прямо в глаза. Блестяшка мгновенно отреагировала на шевеление, подбежала и ткнула прохладным носиком мне в лоб. Мол, давай вставай уже, у тебя ребёнок не кормлен и в туалет хочет.
