— Не проблема, — от другого мужского голоса задрожали колени, а сердце забилось, как бешенное.
Дима, это мой Дима!
Привстала и смотрю, как мой любимый подходит к столу, садится в кресло и пролистывает бумаги.
— Эй, — несмело крикнула я, но мужчины не обратили на меня никакого внимания. — Эй-эй — эй, — выпрямившись в полный рост, уже громко произнесла я. Эффекта ноль.
Мужчины меня не видят и не слышат. Конечно же, первым делом подошла к Яматову, тяжко вздохнула и хотела погладить его по щеке. За те несколько дней, что мы не виделись, дико соскучилась по уже родным чертам, но рука прошла сквозь голову Димы. Тогда я просто любовалась сосредоточенным и красивым лицом, пока мой взгляд не упал на Глеба. Этот упырь смотрел на Диму скалясь. Бьюсь об заклад, эта сволочь что-то задумала.
Я оказалась права.
Глеб бесшумно приблизился к стене, на которой висело несколько мечей, все как на подбор сверкающие, с красивыми рукоятками в камнях. Невооруженным глазом видно, не бутафорские игрушки, а боевое острое оружие.
— Дима, обернись! — что есть мочи крикнула я, но Яматов лишь перелистнул страницу. — Дима! — хотела потрясти любимого за плечи, но, естественно, руки прошли сквозь него. — Уйди, упырь, — кинулась я к Глебу. — Сволочь, что ты задумал? Гад! — безуспешно толкала мужчину. — Если ты ему хоть что-нибудь сделаешь, из-под земли достану и отомщу! — орала я как припадочная, плакала, но страшный момент всё-таки настал.
Глеб занёс меч над Димой и одним ударом снёс ему голову.
— А-а-а-а! — истошно закричала я, и в глазах потемнело.
— Маша, ты кричала, что случилось? — краем сознания услышала, как волнуется отец и почувствовала, как меня укладывают на кровать.
— Он его убил, — пробормотала я, — он убил моего Диму…
Хуже, чем сейчас, мне никогда не было. Если бы мне в данную минуту предложили умереть в обмен на то, что боль от потери моментально пройдёт, не раздумывая согласилась.
— Машенька, кто убил Яматова, с чего ты взяла?
— Глеб, чтобы он сдох. Своими глазами видела, как этот трус подкрался к Диме со спины и мечом ему голову… — а-а-а-а, как же так. Дима, мой Димочка.
Свернулась калачиком и, не открывая глаз, ревела, завывала так, что Игорь подождал, потом заставил сесть и влепил пощёчину.
— Маша, прости, но приди уже в чувства. У тебя было видение?
— Было, — дрожащим голосом ответила я. — И если я могу видеть лишь прошлое, то Димы уже нет в живых, Глеб его убил, — вновь застонала я.
— Доченька, — прижал меня к груди Игорь. — Возьми, пожалуйста, себя в руки, и всё объясни толком. Это очень важно, ведь если Глеб уб… — отец запнулся и не стал говорить страшное слово, попросту его пропустил, — … Яматова, то существует вероятность, что и твой ребёнок в опасности. Машенька, сейчас ты в первую очередь должна думать о том, что ты мать, а потом всё остальное. Не забывай, это ребёнок Димы, его частица, и если ты его любила, то сделаешь всё возможное, чтобы он выжил. Верно?
— Верно, — закивала я и погладила живот. За малодушные мысли о собственной смерти стало невероятно стыдно. Если Дима где-нибудь на небе наблюдает за мной, то наверняка осуждает.
Обнимая Игоря, я, по ходу дела всхлипывая и рыдая, потихоньку начала рассказывать, что произошло. Отец нежно поглаживал, а я следила за его рукой, вернее, за часами, стрелка которых отсчитывала мои минуты на земле без Димы. В один момент замолчала, что-то сильно смущало, но я не могла понять что.
— Твои часы показывают февраль! — наконец осознала я нестыковку во времени. — Игорь, сейчас идёт февраль, а на письменном столе Глеба стоял календарь с раскрытым мартом. А что, если я видела не прошлое, а будущее?
Игорь чуть отстранился и внимательно сначала посмотрел на свои часы потом на меня.
— Маша, календарь скорей всего стоял на столе ради… даже не знаю ради чего, сейчас все пользуются гаджетами, мало ли какой месяц там был открыт. Это наверняка ничего не значит.
— Ну-у, нет! Глеб, судя по его дому и кабинету, педант, у таких всё точно и чётко, ни одной лишней детали. Игорь, у тебя есть какая-нибудь возможность связаться с Димой?
— Нет, мы…
— Игорь, если Яматов до сих пор жив, а мы из-за вашей договорённости ни в коем случае не выходить на связь его не успеем предупредить, и он погибнет, никогда тебе этого не прощу, — предупредила я. — Где твой телефон? Звони!
Отец хоть и с сомнениями, но пошёл за мобильным. Естественно, я последовала за ним, и пока он набирал номер, мерила комнату шагами и порывалась отгрызть какой-нибудь из ногтей.
— Ну что? — не выдержала я.
— Недоступен.
— Позвоним в приёмную его фирмы, — предложила я. — Дай мне телефон, номер наизусть знаю, как ни как работала там.
— Машенька, у них полночь, никого в офисе нет, — сообщил отец, и мне захотелось взвыть от бессилия.
— Тогда берём билеты на первый рейс и летим домой, — заявила я. — Вызывай такси, бронируй места, а я пока соберу, что успею.
— Хорошо-хорошо, — протянул Игорь. — Ты, главное, не нервничай, а то на ребёнке скажется. Если ты видела события марта, время у нас есть.
— Нет у нас ни черта! — взорвалась я, спокойствие отца раздражало. — Сейчас какое число — двадцать восьмое? А если я видела события, допустим, первого марта — это уже завтра.
Когда узнала, что ближайший рейс только через десять часов, да в придачу он с пересадками, чуть не взорвалась от возмущения. Пока мы не сели в самолёт, мучила телефон Игоря, но единственный номер Яматова, который мы знали, был отключён.
— Машенька, тебе необходимо взять себя в руки, — в очередной раз шепнул Игорь. — Ты из-за нервов не замечаешь, но ты двигаешь предметы, ментально воздействуешь на окружающих людей. Вон, смотри, стюардесса стучится в кабину пилотов. Зачем ты её туда послала спросить у капитана, когда взлетаем. Им так категорически поступать запрещено. Ещё рейс из-за нарушений отменят.
— Я это не контролирую, оно само собой получается, — вяло оправдалась я, и стоило мне посмотреть, как пассажирка с правой от нас стороны мучается и не может уложить на верхнюю полку ручную кладь, как сумка, словно по волшебству, вместилась в отсек.
— Ма-ша-а, — закатил глаза Игорь. — Опять.
— Говорю же, оно само. Я просто хочу, чтобы все поскорее сели, пристегнули ремни, и самолёт взлетел.
Игорь весь полёт отвлекал рассуждениями о том, что я нестандартная полукровка. После костра прошло всего ничего, а я уже легко могу передвинуть или поднять любой предмет, что полукровкам в принципе не дано. А ещё отец сказал, что когда маг использует силу, он слабеет и лишь по прошествии времени восстанавливается, а у меня после использование магии никаких потерь нет. Потом отдельная тема — ментальные способности. Например, отец ими не наделён. Зато мне теперь стоит хоть кого попросить о чём угодно, и человек кидается исполнять просьбу. И если всё, что я стала уметь, можно списать на беременность и предположить, что после родов оно исчезнет, то как объяснить, что я видела события будущего?
