— Как дар проявился, почему? — ошарашенно спросил Яматов, когда собрался с мыслями.
— Так вышло, что я прошла испытание огнём, — не без удовольствия сообщила я.
— Как ты допустил?! А если бы Маша сгорела. Мы о чём с тобой договаривались? — Яматов всё-таки подскочил с кресла, вмиг оказался возле отца и с сжатыми кулаками навис над ним.
— Дмитрий Тагирович, а тебя собственная судьба что, совсем не волнует? — прожевав сладкий кусочек корзинки, вмешалась я, и оба мужчины на меня посмотрели. — В моём видении твой разлюбезный Глеб подкрался к тебе со спины и снёс мечом голову.
После моих слов потекла дискуссия в основном между мужчинами, мы с Блестяшкой предпочитали слушать и одновременно хомячить за обе щеки. Яматов с Игорем долго сопоставляли разные факты и пришли к выводу, Глеб и возглавляет таинственную организацию, которая с успехом уже несколько лет истребляет магов. Но открытым остался вопрос — зачем ему косить своё же племя.
Когда подобрались к теме, что у меня проснулся дар, да ещё такой необычный, с расширенными функциями, мужчины только разводили руками. Никогда раньше за всю историю никто не видел будущее.
Сдерживалась как могла, так и подмывало ляпнуть Яматову что-то в духе: «Да… Дмитрий Тагирович, опростоволосился ты, такой ценный экземпляр упустил, жалеешь небось. Но поезд ушёл. Тогда я тебе была не нужна, теперь — ты мне».
С Глебом решено было поступить радикально, а именно — устранить физически. При мне это особо не обсуждалось, видимо, отец с Димой посчитали данный вопрос не для моих девичьих ушей.
— Маша, нам всё же надо с тобой поговорить, — обратился ко мне Яматов и, покосившись на Игоря, добавил: — Наедине.
Повисла пауза.
Отец приподнял брови, тем самым задав мне немой вопрос — уходить ему или нет, а Яматов напряжённо ждал моего решения.
— О чём ты хочешь поговорить? — спросила я Диму.
— О нас, о ребёнке, а ещё о том, почему я тебя прогнал.
— Прогнал, потому что без дара была не нужна. Нас с тобой нет и никогда не было, ты мне лапшу на уши вешал, а я, наивная, верила. Ребёнок родится только через несколько месяцев, тогда и обсудим, — за минуту расставила я точки над «i».
— Нет, мы обсудим сейчас. Это мой ребёнок, и до рождения и после я буду принимать участие в его жизни.
— Так кто же против? Принимай участие на здоровье. Я лично всеми руками — за! Только ручонки лживые и подлые ко мне не тяни и избавь от ненужных разговоров, — сказала я, и такая тоска накатила, стоило представить, как это будет выглядеть в реальной жизни. Я — незамужняя одинокая мать, Дима — приходящий субботний папа. После, когда у Яматова появится семья, он станет разрываться между моим малышом и теми, которые родятся у него в браке. Совсем не о таком я мечтала. Знаю, одно моё слово — и будущее перевернётся, Дима с превеликим удовольствием с даром возьмёт меня обратно. Но до конца дней наступать себе на горло и гадать, любит ли меня Дима или ему просто выгодно держать мой дар рядом, не по мне.
Вот бы найти способ узнать, как на самом деле обстоят дела. Но, к сожалению, в душу другого человека не заглянуть.
— Пожалуй, нам пора, — шлёпнув по коленям, сообщил отец и встал. — Дмитрий, мы завтра с тобой созвонимся и более детально обговорим дальнейший план.
— А зачем вам куда-то уезжать? — засуетился Яматов. — Игорь, твой дом долгое время пустовал, там никто не убирался. Пока ты не приведёшь его в порядок, это не место, где беременная девушка может жить. Переночуйте у меня.
— Мы снимем номер в гостинице, — парировал отец и, подойдя к креслу, в котором я весьма удобно сидела и млела после сытного ужина, предложил мне руку, чтобы помочь встать.
— А по-моему Мария не горит желанием куда-то ехать. Видно же, что устала. Смотри, она почти спит, — верно подметил Дима, и отец вопросительно на меня посмотрел.
— Ты хочешь остаться?
— Нет, — мотнула я головой, — но куда-то ехать мне ещё сильней не хочется. Если ты не против, я бы приняла предложение Дмитрия Тагировича и переночевала бы здесь.
Я могла обманывать себя сколько угодно, аргументировать согласие усталостью после перелёта, и то, что голова гудит, и то, что спать хочу как собака, а ещё больше — помыться. Но в действительности я просто продлевала срок времяпровождения с Димой. Пусть в другой комнате, пусть за стенкой, но он рядом и на сердце спокойней.
Не знаю, как Игоря, но меня Яматов разместил как королеву. Эдуард устал носить в спальню дополнительные вещи, которые, по мнению Дмитрия, мне были жизненно необходимы. В придачу к имеющимся, Эдуард уложил на кровать ещё с десяток подушек: для головы, для ног, для живота, которого, к слову, пока ещё нет. Потом притащил ворох тёплых вещей, как будто на улице минус пятьдесят, а в квартире Яматова неделю нет отопления. Дмитрий Тагирович, видимо оценив мой аппетит, ещё прислал поднос со съестным. Чего на нём только я не нашла: нарезанные фрукты, клубнику со сливками, огурчики маринованные, мясные рулетики из баклажан, сыр разных сортов, горячую кружку куриного бульона, апельсиновый сок и стакан молока… Блестяшка виляет хвостом и облизывается.
Приняв душ, мы с ящеркой легли и под телевизор заснули, но вскоре меня разбудил шум за дверью, вернее, мужские голоса, которые о чём-то спорили.
— Так и знал, что ты просто так её не оставишь в покое. Не буди девочку, пусть выспится, — пробасил Игорь.
— Да не собирался я Машу будить, просто хотел убедиться, что всё в порядке, — Яматов старался говорить шёпотом, но всё равно выходило громко.
Мужчины долго препирались, но разошлись, а у меня из-за их дебатов сон как рукой сняло.
По телевизору идёт какая-то скукота, за окном смотреть нечего — ночь, просто лежать — надоело, выхода в интернет нет, ну хоть на стену лезь, а заняться мне нечем.
На выручку пришёл новый дар. Комната, как в прошлый раз, покрылась рябью, и я перенеслась в далёкое детство. На улице лето, детская площадка, а пока маленькая девочка, то есть я, катаюсь с горки. Совсем молодые родители сидят на лавочке и украдкой целуются. А-а-а, милота.
Вернувшись в настоящее, улыбнулась. Выходит, я не только будущее, но и прошлое могу видеть. Ай да я! Ещё бы научиться процесс контролировать — и красота.
С окунанием в прошлое, время до утра пробежало незаметно. Что я только не посмотрела. Иногда видела себя или знакомых, но чаще наблюдала за жизнью посторонних людей, о существовании которых даже не подозревала. Самым скучным видением было пятое по счёту. Несколько минут лицезрела спящую на стуле работницу музея. Зато повеселилась на кавказской свадьбе, но пришлось и погрустить с девушкой, которая горько плакала, глядя на фотографию парня в телефоне, и умоляла его позвонить.
Окружающая обстановка опять дрогнула и…
О нет, только не это, не хочу смотреть, как Яматов выпроваживает меня из квартиры и вновь повторяет мерзкие слова: «— Без дара ты мне не нужна».
