Зажмурившись и прикрыв уши ладонями, пыталась сконцентрироваться и поскорей убраться из этого жуткого момента. Но как я не напрягала мозги, по-прежнему оставалась в комнате вместе с Димой и с собой из прошлого.
Не вижу, что происходит, но всё равно слышу. Яматов меня прогоняет, а я сопротивляюсь. Какая же идиотка, голос дрожит и умоляющие нотки в тоне, как это я ещё перед Димой на колени не рухнула. Жалко себя и одновременно стыдно за то, что так унижалась. Ну зачем мне понадобилось в такую минуту ему в любви признаваться?
Я из прошлого бросилась в гардеробную собирать вещи. Вздохнула с облегчением. Ну наконец-то, если память не изменяет, это практически конец сцены.
— Я готова. Будь добр, сообщи, когда Игорь подъедет, а до этого, не сочти за труд, сними с меня эту хрень, которая заставляет меня тошнить каждый раз, когда рядом мужчина, — бросила Яматову точная моя копия, когда вернулась.
— Уже снял, а Игорь ждёт тебя в столовой. Маша, я тебя с отъездом не тороплю, можешь спокойно собраться, поесть…
— Да пошёл ты…
Хотя бы последнее слово осталось за мной и то радость.
За второй мной хлопнула дверь. Раскрыла глаза и жду, когда обстановка дрогнет, и я обратно перенесусь в настоящее.
Кукишь мне с маслом на блюдечке.
Стою спиной к Яматову, ногой по полу топаю и ничего.
Вздрогнула. Позади раздался, нет, даже не крик, а звериный рёв. От страха пригнулась и чисто на инстинкте обернулась в сторону, откуда исходил леденящий душу звук.
— А-а-а! — заверещала и, закрывая голову руками, упала на пол. А всё из-за того, что Яматов схватил первое, что ему попалось, а рядом с ним стоял стул, и запустил его в стену. Как раз в то место, где я находилась.
Конечно, не пострадала, стул не мог мне навредить. По факту меня в комнате нет, но всё равно, когда ни в чём неповинный предмет интерьера грохнулся о стену и разлетелся на мелкие щепки, уклонялась от обломков, которые, к слову, если и попадали в меня, то проходили насквозь.
Дима с невменяемым выражением долго смотрел в одну точку, а потом закрыл лицо руками и медленно сполз на колени. Когда его лоб коснулся пола, Яматов протяжно застонал.
Не знаю, но мне кажется, когда избавляются от ненужной женщины, так не горюют и мебель не крушат.
Осторожно, на цыпочках, как будто Яматов может услышать шаги, подкралась к нему и рядом присела. Диму не просто трясло, его колотило, как от озноба. Такое ощущение, что ему только что сообщили о кончине близкого человека.
Наклонилась ниже и прислушиваюсь, Дима что-то шепчет.
— И я люблю тебя, Машенька, прости, но рядом со мной ты погибнешь.
В душе буйным цветом зацвело необъятное поле ромашек, соловьи запели свою лучшую песню, а солнце прогнало тучи и засияло. Пошатнулась, физически ощутила, как плечам и спине стало легче, потому что на них больше не давит обида и боль от неразделённой любви.
Сквозь слёзы радости я улыбнулась и погладила живот.
— Ну вот, маленький, а мы переживали. Будет у нас папа, и мы все втроём перед новым годом будем ёлку во дворе наряжать, каждое утро просыпаться и завтракать, да много чего, главное — всегда вместе.
Широко распахнув руки, потянулась к Диме, чтобы обнять, но его образ растаял прежде, чем успела его коснуться.
Глава 47
Когда вернулась в настоящее время, молилась, чтобы дар куда-нибудь вновь не унёс, мне срочно требуется поговорить с Димой. Зря я его вчера не выслушала. С другой стороны, может, и нет, ведь всё равно не поверила бы.
Метнулась к двери, но увидев отражение в зеркале, решила с разговором повременить, пока в должный вид себя не приведу.
Никогда я так быстро не чистила зубы, и душ не принимала. Пока волосы феном сушила, клок волос из-за спешки выдрала. Из одежды накинула то, что лежало на самом верху сумки. Какая разница что надевать, когда планирую через минут десять раздеться.
Судорожно копошась в косметичке в поисках туши для ресниц, замерла.
А почему я ни Диму, ни отца не чувствую?
Они где?
Откинув косметичку в сторону, как есть, вышла из спальни и первым делом направилась в комнату Яматова. Она оказалась пуста. Толкнув дверь комнаты Игоря, посмотрела на пустую аккуратно застеленную кровать, и в сердце поселилась тревога.
Конечно же надежду я не оставила, что мужчины где-нибудь в квартире, и бегаю, заглядываю в каждый угол.
— Где Дима или Игорь? — встретив в коридоре вездесущего Эдуарда, накинулась я на него.
— Хозяин и его гость уехали. На случай, если вы проснётесь, просили передать, чтобы не волновались, они скоро вернутся, — ответил работник и как-то нехорошо то ли улыбнулся, то ли скривился. — Прикажете подать завтрак?
— Нет, я позже поем вместе со всеми, — отмахнулась я.
Отпустила Эдуарда, но нутром чувствую, что-то в его поведении и манере общаться со мной изменилось. Раньше он на меня как кот на мышь не смотрел. Такое ощущение, что он знает больше, чем говорит.
— Эдуард, — окликнула я мужчину. — Что происходит? Мне нужно говорить исключительно правду, — медленно растягивая слова, произнесла я и очень надеюсь, ментальное внушение и в случае с Эдуардом сработает.
— Скоро, — мужчина нагнулся, чтобы наши лица поравнялись по высоте, — я уеду отсюда к морю, куплю себе домик и буду жить припеваючи. Мне Глеб Сергеевич такую сумму отвалит — до конца дней хватит.
Ноги подкосились, но я взяла себя в руки и спокойно уточнила:
— А за что именно тебе Глеб заплатил?
— За то, что шпионил для него, за то, что с квартиры охрану снял, и за то, что когда Дмитрий Тагирович уехал, предупредил, что ты осталась одна.
— Ах ты, гад! — выкрикнула я и со всей силы толкнула мерзавца.
— Ой, как некрасиво, когда девушка кулаками машет, — донеслось мне в спину, и я замерла, это был голос Глеба. — Тем более такая очаровательная, как ты, Мария. Придётся перевоспитывать.
Обернулась.
Глеб вышагивал по коридору ленивой походкой победителя. У него на лице играла довольная улыбка, а в руках он держал чёрный кожаный кейс. Не знаю почему, но обратила на эту деталь внимание.
— Не усложняй, — бросил он мне, когда я напрягла тело, чтобы сорваться с места и убежать. — Догоню в любом случае, а за попытку бегства накажу. Зачем оно тебе? Слышал, ты в положении.
— Ну ты и мразь, — кинула я в сторону Эдуарда. — Дима тебе доверял, а ты…
— А что он? — подойдя ко мне вплотную, усмехнулся Глеб. — Он живой человек, который устал прислуживать и на старости лет хочет пожить безбедно и сыто. Может, даже женой молодой обзаведётся, хотя я бы не советовал, слишком хлопотно. На, держи, как обещал, — это Глеб произнёс уже для Эдуарда и бросил в его сторону кейс.
