— У меня приказ.
— Мы. Ждем. Одного. Человека.
А ведь Кандальный не понял. Точняк — не понял, и я только сейчас это понял — что он не понял, не осознал новых правил игры. Он ведь до сих пор в глубине души считает, что политика — политикой, майданы — майданами, но с российскими коллегами — мы коллеги. А это уже не так. Вот этот парень — он, скорее всего из Альфы — он на него совсем по-другому смотрит. Для него Кандальный — бандеровец и враг. Украинский фашист. Он лучше будет смотреть на американца в схожей ситуации — американцы нам ничего не сделали кроме санкций, да и вообще… ведь если посмотреть на вещи непредвзято — Россия и США не воевали никогда. Именно так — никогда, ни разу в жизни. Вот тебе и главный противник. А Украина — только что обстреливала из Градов Донецк и Луганск, только что клялась «никогда мы не будем братьями», только что убивала и пытала русских людей, только что запрещала русский язык. И потому она — явный, неоспоримый враг. Если этому парню дадут команду пристрелить украинцев, чтобы обеспечить мой отход — он не будет колебаться ни секунды, откроет огонь на поражение. Украинцы сами сказали — мы не братья. Но понимали ли они, что за этим последует потом?
Навряд ли…
Кандальный достал трубку, набрал номер
— Геннадий Олегович, тут проблема…
Разговор шел по-русски. И я, в который уже раз удивился — украинцы в кровь бьются за украинский язык, но в жизни разговаривают на русском. Что это? Лицемерие? Не похоже — за лицемерие жизни не кладут. Но тогда — что?!
Разговор закончился быстро, после чего Кандальный — снял с моей руки наручник, пристегивающий меня к нему, и подтолкнул в спину
— Иди.
Я приблизился к альфовцам, подняв руки. Интересно, американцы наблюдают? Наверное, уже охренели от происходящего.
— Руки держите…
Второй альфовец приблизился ко мне, начал ощупывать
— Слон передает привет — на грани слышимости сказал он
— Я понял — так же ответил я
— Если закашляетесь или скажете что-то про Штирлица — мы уходим с вами
— Понял.
Да нет, не хочу я этого. Игра не закончена еще.
— Идите к машине
* * *
Родина — встречала прокуренным салоном, магомаевским «по переулкам бродит лето…» из магнитолы, коротким АК-104 с каким-то нестандартным глушителем, воткнутым между передними сидениями. Еще один автомат — был прикреплен на крыше. Сидевший за рулем человек — обернулся, представился
— Полковник Красин. ЦСН.
Альфа.
— Девятьяров, СВР — представился сидящий рядом с ним, блондин с умным, вытянутым лицом.
На заднем — рядом со мной сидел Слон…
* * *
На то, чтобы примерно обрисовать ситуацию — у меня ушло минут пятнадцать, все трое внимательно слушали. Даже магнитофон выключили.
Когда я закончил — первым заговорил Девятьяров.
— Вы верите Салоиду?
Я вздохнул
— Да, верю. Потому что он — профессиональный предатель. Для него — предавать так же нормально, так же естественно, как и дышать. Да, я ему верю.
Девятьяров выдохнул. Я его понимал. Не каждый день — предлагают собственными руками загубить чужую спецслужбу. Что-то это напоминает… наверное, тридцать седьмой опять же, когда немцы передали Сталину через Чехословакию компромат на верхушку армии. И полилась кровь…
Другое дело — как все это будет реализовано. И кто придет на смену этим. Они ведь будут еще хуже чем предыдущие. Если предыдущие учились воровать на рынках, базах и заводах — то эти учились грабить, мародерствовать и издеваться в зоне АТО. Они хуже бандитов из девяностых, хуже ворья из нулевых, хуже всего, что было до этого. Они ни на секунду не остановятся перед выстрелом в голову. Ни на секунду не остановятся и перед тем, чтобы предать. Если предыдущие максимум что могли сделать — режим «Туркменбаши», то эти сотворят такое, что Гиммлер нервно курит в сторонке.
— Хорошо — сказал Девятьяров — мы принимаем игру. Так и передайте.
— Понимаю.
Я достал флешку и передал Девятьярову.
— Что это?
— Показ. Если верить Салоиду, это — вступительный взнос.
Девятьяров взвесил флешку на руке, задумался.
— Что говорите, он хочет
— Помощи. Больше мы не о чем не говорили.
Завозился Слон, который до этого не произнес ни слова
— Паша… ты бы покурил что ли
Девятьяров пожал плечами
— Извини, не могу. Справа хохлы, слева американцы — только объявиться не хватало…
— И все-таки.
— Давай, я музыку послушаю
Девятьяров надел большие наушники. Вроде, не стрелковые
[53]…
— Ты как, дружище?
Я кивнул
— Норм.
— Мы тебя потеряли после Болгарии
— Долго жить буду. Я примерно там же, где и Штирлиц живу
Слон кивнул
— Салоид — я понимаю, тот самый, из Одессы?
— Он
Молчание
— Этого следовало ждать.
— С чего он решился?
— А хрен его знает. У меня такое подозрение, что его обламывать стали. Это же змеиный клубок, и по сравнению с теми, кто там давно — кто он такой? Там — система. Голем. В котором сумма целого намного больше, чем сумма отдельных его частей. Как обламывают на Украине, ты понимаешь — с уголовными делами и всем прочим. Вот он и решил снять куш пока не поздно. И уйти на покой. Как там говорил папаша Мюллер?
— Помните: Мюллер, гестапо — старый усталый человек, который хочет спокойно дожить свои годы на маленькой ферме с голубым бассейном. И ради этого я готов сейчас поиграть в активность…
— Во-во…
Фильм «Семнадцать мгновений весны» нам не раз показывали, как учебное пособие. Многое мы помнили наизусть.
Слон помолчал
— Есть еще одно… — наконец сказал он — возможное объяснение активности Пивовара, Салоида и иже с ними
…
— Мир катится ко всем чертям. Та схема, при которой ресурсные страны за высокую цену продавали свои ресурсы и тут же — покупали по не менее высоким ценам изделия развитых экономик мира — не работает уже три с лишним года. И мир подошел к пределу прочности. Саудовская Аравия потратила все деньги на войны, вышла на рынок заимствований — но занять не может, потому что никто не уверен в том, что она будет существовать через год. Проели свои запасы мы, Казахстан, Азербайджан. Но нам будет не так больно падать, как тем, у кого вообще ничего нет кроме нефти. Или кроме руды. С другой стороны — проеденные резервы означают, что американцы больше не смогут продавать по всему миру свой Эппл, а немцы — свой БМВ. Просто ни у кого не будет денег, чтобы купить, никто не сможет себе этого позволить. Мы на пороге второй Великой депрессии и возможно, мировой войны.
