— Они ничего не найдут и ты это знаешь.
— Да, но… мой источник в посольстве сообщил о появлении каких-то людей. Они говорили с послом, со вторым секретарем, с безопасниками… а потом пропали.
Алек положил на стол деньги.
— Я с этим разберусь. Отслеживай ситуацию.
* * *
Вітер змін розвіє попіл часів
Біль поразок, ганьбу поколінь.
…
Матір моя, моя рідна земля
Я за тебе віддам своє серце і своє життя!
Крода — «Вітер змін»
Одной из особенностей Буэнос-Айреса, как города латинского мира, являются его кладбища. Они здесь не просто место последнего приюта, это важные туристические достопримечательности. Аргентинцы не хоронят своих мертвецов в земле, видимо, это связано с тем, что местность вообще-то сырая, рядом с рекой — они возводят склепы. А так как кладбище Ла-Чакарита считается национальным, тут похоронено несколько президентов страны — то и склепы здесь впечатляющие…
Адамидис добрался до кладбища на такси — таксист не выказал никакого удивления тем, что турист хочет посетить кладбище — туристов на нем полно. Расплатился наличными, пошел на кладбище — типичный турист с фотоаппаратом, немолодой.
Он шел к могиле Карлоса Гарделя. Этот король танго, креольский дрозд как его называли — был похоронен именно здесь. Он погиб в Медельине в расцвете своих сил — его самолет столкнулся с другим на летном поле. Погибли все…
…
Далёкая земля моя,
Под небом, под твоим
Хочу увидеть смерть,
Утешенный тобой…
Далёкая земля моя…
…
Около могилы Гарделя всегда были люди, он стоял там и думал. Горела сигарета, которую кто-то вставил в пальцы памятника — зажженная. Пока его не толкнули, довольно грубо.
— Вибачьте, — раздалось над ухом.
— Немае за шо, — ответил он.
Надо идти…
…
Украинцы в Аргентине впервые появились еще в позапрошлом веке, это были выходцы из нищей Галичины, искавшие лучшей доли, эмигрировали они чаще всего через австрийский Триест. В те годы эмиграция в Аргентину считалась не менее престижной, чем эмиграция в США, страна была очень богатой и прогрессивной. Так на аргентинской земле появились первые украинцы.
Вторая волна эмиграции — это революция 1917 года, а вот третья — это Вторая мировая война, бандеровцы и эсэсовцы из дивизии «Галичина» уходили вслед за своими хозяевами. Вот почему, кстати, не все украинцы хотят регистрироваться в посольстве. Четвертая волна — это исход с девяносто первого года и по сей день.
Причина, почему в Аргентину едут сейчас, проста: те, кто поумнее, понимают, что паспорт — отличный. Два года — и ты гражданин, больше такого нет нигде. А аргентинский паспорт по соотношению цена/качество — лучший в мире. Сто семьдесят стран по безвизу, в ЕС можно находиться каждые 90 дней из 180. Медицина любой сложности, образование — все бесплатно, причем, и для неграждан тоже. Диплом признается везде, в том числе в США. Единственная проблема — лететь далеко и дорого. Но это европейская страна, пусть и на краю земли.
Сейчас в Аргентине может находиться от четверти — до полумиллиона украинцев. Это одна из крупнейших диаспор в мире и одно из крупнейших национальных меньшинств в Аргентине. В Буэнос-Айресе стоит памятник Шевченко, и действуют многочисленные украинские организации. В том числе и фашистские…
В одной из них состоял Роберт Костенко.
Он работал в «полиции безопасности аэропортов» — структуре, созданной вместо Национального директората криминальной разведки, распущенного в девяносто втором из-за тотальной коррупции. Распустили эту организацию в девяносто втором, так что она успела коррумпироваться заново. Сейчас это была главная по факту спецслужба страны — СИДЕ. Орган разведки и контрразведки распустили в 2015 году из-за коррупции и причастности к политическим убийствам — а новая служба не успела набраться опыта ни работы, ни коррупции. Так что ПБА сейчас была главной спецслужбой страны, а если учесть, что она действительно обеспечивала безопасность всех аэропортов страны…
И если вы хотите ввезти или вывезти из Аргентины полтонны кокаина — без человека в ПБА — никак.
ЦРУ — Костенко был известен достаточно давно. Адамидис работал с ним, еще когда был сотрудником ЦРУ и сейчас, уйдя на частные хлеба — контакты с ним не прекратил. Скорее даже развил.
— Привет, Роб, — сказал он, когда они остановились у какого-то потемневшего от времени и сырости склепа. — Зачем ты в посольство ходил?
— Зачем?! Ты мне обещал.
— Да, и выполню обещание. Но — в свое время…
— В свое время, в свое время… ты понимаешь?
— Что я понимаю?
— Война идет уже несколько лет. Каждый день на линии фронта гибнут люди. У меня там племянник погиб!
Так вот почему ты сорвался…
— Племянник? Ты об этом не рассказывал.
Костенко был высоким, под два метра, крепким. И сейчас — страшно было видеть, как этот крепкий мужик, под два метра ростом — вдруг сдулся как проткнутый шарик и без сил сел на ограду.
— Он недавно погиб.
— Как это произошло?
— Как-как. Его кацапы убили. Снайпер. Ты мне обещал, что вы разберетесь с Путиным. Надо только дать достаточный повод. Неужели полтонны кокаина в посольстве — недостаточный повод?
— Не все так просто. Посол вызвал полицию.
— Кто им поверит. Они лжецы, кацапня… они лгут, им никто не поверит.
— Дай нам время, Роб. Мы что-то придумаем еще.
— А пока вы будете думать, хлопцы будут гибнуть, так?
— Роб, демократия всегда требует жертв. Мы с тобой говорили об этом. Древо свободы время от времени надо окроплять…
— Нашей кровью. Да?!
Адамидис понял, что его источник и в самом деле нестабилен.
— Вам плевать на Украину и украинцев. Мы для вас расходный материал.
— Это не так.
— Так. Я должен…
— Мы все сделаем сами.
— Что ты собираешься сделать?
— Мы все сделаем…
— Роб, посмотри на меня. Не надо ничего делать. Мы обязательно все сделаем вместе…
— Нет.
Костенко, вставая, вдруг выбросил руку вперед — и Алек Адамидис почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
— Я все сделаю один. Это была большая ошибка — слушать тебя. Очень большая…
Буэнос-Айрес — Монтевидео. 10 марта 2018 года
Я не шутил, когда говорил Слону что надо сворачивать активность и валить. Потому что ни хрена хорошего не выйдет…
