…
— И потом мы не поумнели. Знаете, мы ведь реально верили одно время, что мы нужны Европе. Будапештский меморандум. Господи…
Костенко зло усмехнулся.
— Будете нужны…
…
— Вы изначально не понимаете одну вещь — Европе не нужны проблемы. Но если вы превратите проблему в решение… как думаете, сильно соответствовала критериям принятия в Европу Греция или Испания, когда ее туда принимали? Или…
…
— Украину примут в ЕС и НАТО — но для этого не надо просить. Надо чтобы они сами к этому пришли — и москали кстати тоже. А это произойдет только тогда, когда принятие вас в эти структуры станет меньшим злом по сравнению. Например, Испанию приняли чтобы она не вернулась к фашизму, Грецию — чтобы не перешла к коммунизму. Италия по сути тоже мало соответствовала, когда ее принимали.
— Интересная точка зрения.
— Вам надо вести более агрессивную политику. Действовать наступательно. Изучайте опыт Ирландской республиканской армии — там есть все. Сначала они взрывали. Потом поделились на агрессивных и умеренных. С умеренными стали договариваться — не потому что хотели, а потому что с кем-то надо было. В итоге — умеренные добились всего — политического представительства, прав… господи, да борьба Ирландии за гомруль — готовая схема действий для Украины. Они добились своего, не так ли…
Салоид кивнул
— Да, добились. Но нужно быть осторожными.
— Да к черту осторожность!
…
— Я недавно говорил с одним американцем. Он сказал мне одну вещь, которую я запомнил. Если хочешь задрать юбку истории — не спрашивай у нее разрешения. Москали и так отняли у Украины, по меньшей мере, триста лет жизни. По моему, мы имеем право действовать, чтобы не потерять еще триста лет.
— За это надо выпить!
— Хорошая идея…
Позвали официанта. Заказали дорогое вино… в Аргентине, кстати, нет дорогого вина, местное дорогое, в Европе это— средний сегмент, но — вкусное.
Принесли вино. Разлили.
— За Украину!
— Хай живе вильна Украина!
— Слава Украине!
— Героям Слава!
Выпили.
— Вы готовы сотрудничать?
— Готов?! Да я пять лет уже работаю — сам, не беря ни сентаво…
— Мы знаем. Но если мы сотрудничаем, отсебятины допускать нельзя. Как в случае с этим хорватом.
Костенко махнул рукой.
— Этот? Это просто мразь, которая сосала кровь из своей страны, и из Украины заодно. Его давно надо было наказать — почему не сейчас?
— Это верно — сказал Салоид — почему и не сейчас…
…
В машине — Роберт Костенко услышал по радио про каких-то наркоторговцев — но значения не придал. Его просто распирало. От гордости, что наконец то он оказался нужен родной стране. Нужен — Родине.
Его — заметили.
И теперь — он уже не один. Их много.
Небо падает — не молчи!
Миллионы нас — мы поймаем!
[36]
Все теперь будет хорошо. А то, что голова болит, и болит сильно… ничего. Скоро — пройдет…
Буэнос-Айрес. 20 марта 2018 года
Короче говоря, допрыгался я.
Отвезли в университетскую клинику, там провели обследование. Поставили диагноз: предынфарктное состояние и еще что-то, положили на две недели. Кстати, в Аргентине вся медицина бесплатная, причем совсем бесплатная — от районного врача, до самой высокотехнологичной помощи, и для всех, даже для иностранцев. Есть частные клиники, такие как немецкая, но в них смысла нет — государственные не хуже и места там есть.
Палата была на двоих, но я лежал один. Когда я в очередной раз вернулся с капельницы — то обнаружил в палате Слона. Тот был в костюме, с банальным пакетом фруктов.
— Ты как сюда попал?
— Оперативным путем. Ну и напугал ты нас. Ты знаешь, что мы уже этого хохла искать начали? Думали, он тебя отравил.
— Нет… сердце.
— Да… не молодеем.
— Так и есть.
Слон странно хмыкнул.
— Я твою барышню видел.
— В смысле?
— Она ведь тебя сюда привезла. Как врачи сказали, первую ночь тут ночевала, прогонять пришлось. Женись на ней. Поверь — не найдешь лучше.
— Ты что, это с первого взгляда определил?
— Не с первого. Но определил. Хватит уже … кузнечиком скакать. Не мальчик.
— Да и ты — тоже.
— И я — тоже, — согласился Слон, — но я разок побывал и с меня хватило. Знаешь… хорошее дело браком не назовут.
— А мне предлагаешь.
— Предлагаю — согласился Слон, устраиваясь поудобнее.
— У местных к нам претензии — есть?
— Официально — нет.
— А неофициально?
— А неофициально — сказали нам проваливать вместе с нашими разборками куда подальше. Мы для них — как чума. Мало им наркоты, так еще и это.
— Высылать будут?
— Нет, им скандалы не нужны. Просто неофициально сказали тут не отсвечивать.
— Ясно…
Слон помолчал
— Костенко убили — сказал он
— Кто?
— Руки с ногой не оставили. Может, хорваты, может, хохлы. Сам понимаешь, он многим дорогу тут перешел.
— Не лез бы, остался бы жив.
— Как его убили?
— Отравили. Внаглую.
Я вдруг очень четко понял — кто это сделал. СБУ. Точнее — бывшее СБУ. Больше некому. И я прекрасно понял, как и зачем они это сделали.
У Костенко было одно уязвимое место — он был патриотом Украины. Нет, не в том смысле, в каком патриотами Украины являются ее элиты — а настоящим патриотом. Все украинские элиты являются патриотами Украины только лишь потому, что нигде больше им так жрать не дадут. Посадят, а то и пристрелят. Там нет элиты в нормальном понимании этого слова. Там есть стая крыс на выпасе.
Настоящие патриоты — этой крысиной стае не нужны. Более того, они для нее просто опасны. Опасны потому, что любой нормальный патриот рано или поздно придет к мысли, что главный враг Украины — не москали, а те кто сидит на Банковой. Украинская власть, бывшая и действующая — и есть смертельный враг любого честного украинца. Власть хуже врага. А следующим шагом — будет война уже на улицах Киева, дикая охота на чиновную мразь. А потом — начнут находить и убивать уже за границей, в тех заботливо свитых гнездышках в Испании, в Лондоне — да по всему миру. Москва исключением не будет.
