– Конечно, дочка. Он же мой друг.
– Он тоже хороший, только песен про Новый год не знает.
– Мы ему скажем, чтобы выучил! Девчонки, – пробасил Борис, – давайте, валите на меня свои желания! Я сегодня добрый.
– У меня, честно говоря, оно одно, – призналась Оля. – Спать хочу.
– Отоспишься! У меня весь второй этаж свободен, никто мешать не станет.
– Я бы тоже поспала, – заметила Тамара. Она волновалась. Разумеется, волновалась, но понимала, что все сделала правильно. Если уж у них с Борисом ничего не получится, так хоть дочка подружится с отцом.
– Значит, Леська, из нашей дружной компании выпадают слабые звенья! А мы, знаешь, что станем делать?
– Что?
– Уложим маму с Ольгой наверху, а сами…
– Что сами?
– Приготовим им обед! Ты готовить умеешь?
– Нет, – разочарованно произнесла Олеся.
– Вот и я не умею, – хохотнул Борис. – Зато мы будем стараться!
– Ура-а-а, мы будем стараться! – закричала Олеся. – Я еще никогда ничего не готовила.
В ее новой жизни теперь было много всего нового. Она обняла отца за плечи и ткнулась мокрым носом в его шарф.
– Я всегда знала, что ты хороший. Я же хорошая? И мама хорошая.
– Железная логика, – рассмеялась Оля. – Устами младенца глаголет истина.
– Я не младенец, – обиделась Олеся. – Я уже большая и буду готовить обед. Вместе с папой.
Тамара думала, как получилось, что столько лет между ними бегала черная кошка и никто из них до сегодняшней ночи не захотел поймать ее за хвост и остановить. Ведь это очевидно, что всем стало лучше. И Олесе, и Борису, и ей. Ей? Ну, уж нет! Она не сразу признается, что по ночам плакала в подушку, вспоминая их бурный, но такой бестолковый роман. Она вообще не признается. Зачем? Все слова сказаны, теперь остается положиться на чувства. Она его всегда любила. А он…
Можно ли ему верить? Волна сомнений охватила Тамару. Но она посмотрела на его профиль, полюбовалась родными чертами лица и отчего-то поверила. Ведь без веры жить нельзя. Верой в будущее. В их совместное будущее. Недаром Новый год начался с новой жизни. Это очень хорошая примета.
– Приехали!
Все утро Олеся бегала по дому, знакомясь с его каждым уголком. Туда, где спали мама и Оля, она не ходила. Папа сказал, что они устали и им нужно отдохнуть. Сам он спать не хотел, но перед тем, как заняться готовкой обеда, прилег на диван в большой гостиной и задремал. Олеся не стала его будить. Она села рядом и стала рассказывать ему сказку про хрустальный дворец Деда Мороза, где живет красивая Снегурочка Маша. Ее нужно обязательно найти, чтобы все были счастливы. И дядя Сережа тоже. Папа пробурчал сквозь сон, что найдет ей любую Снегурочку, которую дочка только пожелает. У него связи и знакомства в каком-то ФСБ. Олеся не поняла, что это такое, подумала про почтовый отдел Деда Мороза. А потом она устала рассказывать сказку и прилегла рядом. Большая сильная рука обняла ее и укрыла теплым пледом. Олеся уснула, думая о том, что у папы такой большой дом, а новогодняя елочка игрушечная – маленькая-маленькая. Нужно позвонить в этот ФСБ, где знают папу, и попросить для него большую елку.
Маша тоже укладывалась спать. Она вернулась быстро, пронеслась по улицам, как новогодняя метелица, спешившая укрыть серый асфальт белой праздничной дорожкой. Дома ее никто, разумеется, не ждал. Соседи мирно спали, в седьмом часу утра ударила непривычная тишина. Она зябко повела плечами, сняв сарафан и аккуратно повесив его на плечики в шкаф. Сегодня у нее выходной, а завтра есть еще парочка заказов. Маша нервно хихикнула. И еще парочка Дедов Морозов? Нет, с нее хватит этих скоротечных новогодних романов. Конечно, безумно жаль, что Сергей не кинулся ее догонять. Но что бы тогда было? Да ничего. За Сергеем хвостом прибежала бы Неля.
«И хватит о нем думать!» – приказала Маша своему отражению в зеркале и принялась стирать макияж. Но мысли, словно навязчивые комары, неизменно возвращали ее к новогодней ночи. И покусывали, покусывали… А если бы он был женат? А если бы у него семеро по лавкам сидели и его возвращения дожидались? Она увлеклась бы привлекательным мужчиной и позволила себя целовать? Ну почему он не женат? Почему у него не семеро детей?
Маша подумала, что эти обстоятельства сразу охладили бы ее пыл и не позволили чувствам заходить слишком далеко в ее сердце. Что, опоздала? Он уже там? Мучительно прекрасный образ любимого мужчины вольготно занял все свободное пространство пустовавшего доселе органа. Маша представила, как сжимает свое сердце в комок и не позволяет творить с ним все, что этому мужчине заблагорассудится.
Ночь прошла, наступил новый день, полный прежней жизни, от которой никуда не деться. Маша Калинина все такая же одинокая, безработная, озабоченная добыванием куска хлеба. Кстати, нужно посмотреть, какую купюру сунул ей Борис в качестве оплаты за Снегурочку. Она вытащила из кармана красноватую бумажку. Пять тысяч! Она никогда еще столько за ночь не зарабатывала! Кому сказать – не поверят. Нет, разумеется, она никому говорить не станет, еще подумают, что… О! Ей заплатили, как продажной женщине! Маша принялась взволнованно мерить шагами свою квартирку.
Хорошо же они получают, однако. И наверняка не страдают от безработицы… О чем она только думает! Нужно вернуть лишнюю сумму. Они с Тамарой договаривались о гораздо меньшей сумме. А уговор дороже денег.
«Стоп! – сказала Маша себе и села на кровать. – Я не пойду к Тамаре! Ни за что не пойду».
Это будет выглядеть так, будто она хочет хоть одним глазком взглянуть на Сергея или узнать о нем что-нибудь. Конечно же, так оно и было, и Маша хотела увидеть его одним глазком или что-нибудь о нем узнать. Но! Она сильная девушка и не пойдет на поводу у своих слабостей. Она передаст лишнюю сумму через Светлану. К тому же девчушка ей очень понравилась, они даже подружились.
Маша разжала руку, в которой было еще что-то зажато помимо денег.
«Конфета», – удивилась она, глядя на подтаявший шоколад.
Олеся подарила ей самую вкусную конфету, чтобы смягчить горечь ее ухода.
«Добрая девочка, пусть у тебя все будет хорошо».
Маша развернула фантик и сунула конфету в рот. Действительно, очень вкусно. Шоколад таял во рту, и у него был привкус его губ…
«Это просто бред какой-то. – Маша тряхнула головой. – Наверное, я давно не пила шампанское в таком количестве».
Она направилась в ванную комнату и встала под душ, делая воду все прохладнее и прохладнее. Этим она наказывала себя за излишнюю влюбчивость. Когда Маша стояла и вытиралась полотенцем, вдруг зазвонил телефон. В ее глазах вспыхнули отчаяние и надежда. Одним прыжком, которому позавидовали бы прыгуны на Олимпиаде, Маша перенеслась в комнату и схватила телефонную трубку:
– Да!
– Туська, ты сейчас упадешь в обморок! – прозвучал незнакомый женский голос.
