– Принеси мою шубу, – согласилась она и отдала Светлане ключ.
Никогда в чужих квартирах не подходите к телефонам! Никогда в чужих квартирах не разговаривайте по телефону с чужими людьми! Это правило знают и с успехом применяют на практике все воры и грабители. Но Светлана к криминальной среде не имела отношения и к трезвонящему аппарату подошла.
– Добрый вечер, – произнес Сергей.
– Добрый вечер, – ответила Светлана.
– С Новым годом!
– И вас с Новым счастьем!
– Вы мама Маши?
– Нет, я не мама, – обиделась она. Он приписал ей десяток лет! – Да и Маши здесь нет.
– А не подскажете, где она?
– Подскажу. Маша собирается на прогулку со своим женихом.
– С женихом? Это с каким еще женихом?
– С тем самым, с которым улетает на днях в Мурманск на постоянное место жительства.
Светлана резко ответила, обидевшись и за Машу. Звонивший словно знал, что у Маши нет и не было личной жизни и осязаемых, а не воображаемых, женихов. Так получи и распишись, жлоб! У Машки женихов пруд пруди!
– Улетает? – грустно промолвил Столяров.
– Очки носите?
– Нет.
– Значит, слышите плохо, – усмехнулась Светлана. – Для глухих повторяю: замуж она выходит!
– Благодарю, – сухо бросил Сергей и повесил трубку.
– Звонят тут всякие, – проворчала она и пошла за белой шубкой.
Снег за окном занимал все свободное пространство, будто старался наполнить собой всю воздушную массу Земли, не оставив места для чего-либо другого. Он лез в рот и мгновенно таял на губах, садился на нос, откуда его безжалостно смахивали, устремлялся на пушистые ресницы и там задерживался ровно на столько, чтобы ресницы недовольно вздрогнули, и он оказался на носу. А вот на белой пушистой шубке его было практически не видно, здесь ему явно везло. Но, увы, и везение когда-нибудь заканчивается полным провалом. Решительные мужские руки рывком прижали белоснежную (ах, какое верное сравнение!) шубку к гладкой блестящей куртке (снегу на ней невозможно было удержаться), встряхнув ее владелицу от задумчивости и белого зимнего пуха.
– Ты очень красивая, – просто сказал Василий и наклонился к Машиным губам.
А потом он ее поцеловал.
Маша приготовилась к тому, что сейчас упадет к ногам сердце, воспламенится грудь, перехватит дыхание и сознание улетит в райские кущи. Но ничего этого не произошло. Холодные мужские губы старательно целовали ее, руки сжимали в крепких объятиях, а Маша ничего не чувствовала, кроме того, что устала мотаться по праздничным улицам и хочет домой.
Она даже представила, как займется сексом с Василием. Он будет старательно пыхтеть, а она лежать в позе перевернутой черепашки и разглядывать потолок, прикидывая, когда его нужно побелить или покрасить, и не лучше ли залепить его плиткой, потому что на натяжной у нее нет средств.
– Снегурка, – прошептал ей на ухо Василий.
Маше отчего-то не нравилась эта его «Снегурка», она предпочла, чтобы он называл ее по имени, лучше Марией, а еще лучше – Марией Калининой. Потому что… Да, за время этого долгого поцелуя она пришла к выводу, что ничего у них не получится. Ее словно осенило, что жить без искры она еще сумеет, а вот целоваться – нет. Не говоря уже о потолке.
Рядом с ними притормозила машина, и оттуда послышалась брань:
– Черт! Черт!
Раздался громкий хлопок дверцы, а затем второй автомобиль резко взвыл и ринулся с места, как взбешенный жеребец.
– Придурок! – показал ему вслед кулак Василий, оторвавшись от Маши. – Чуть не задавил, гад.
А Маша была рада, что случился этот инцидент.
– Пора домой, – сказала она.
– Ага, – довольно подхватил тот, – продолжим в тепле. Холодает.
– Василий. – Она задержала его руку, пытавшуюся обнять ее за талию. – У нас с тобой не будет продолжения. Ты славный, решительный, надежный, но я тебя не люблю.
– Какие глупости! Какая любовь? Я тоже тебя не люблю, но уверен, что мы будем счастливы.
– Я, наверное, очень глупая, – улыбнулась она ему. – Другая на моем месте в тебя клещами вцепилась…
– Да, с мозгами у тебя напряженка. Ничего, мозжечок будешь есть.
– Василий, тебе нужно найти другую. Ту, которая клещами…
– У тебя будет время передумать, – покачал головой Василий.
Маша направилась к своему подъезду, возле которого они стояли.
– Я не передумаю, Василий.
– Почему? – Он двинулся за ней.
– Потому что я люблю другого человека.
– Я тоже люблю свою маму, – пробурчал Василий, – но это не мешает мне жениться.
– Я люблю другого мужчину.
Ей все стало ясно, и она мысленно согласилась на безответную любовь. Вот так – один холодный поцелуй разжег пожирающее пламя, и все встало на свои места. Не хочет Маша жить с нелюбимым мужчиной, не может и не станет.
Они тихо поднялись по лестнице к ее квартире, сверху на них чуть не свалилась стайка кричащих детишек, следом за шумной ватагой прошел сосед с собакой, та громко гавкнула на Василия.
– И тебя с Новым годом, – сказал он ей.
– Ты еще найдешь свою половинку. – Маша взяла его тяжелую ладонь и пожала ее. – А я уже нашла.
– Ну и где он тогда?
– Не знаю, – призналась Маша. – Но это не главное. Главное, что я его люблю.
– Дуреха ты, Мария Калинина, – обнял ее Василий и сразу отстранился.
– Знаю, – горько усмехнулась она.
– И счастья своего не понимаешь. Не вникаешь в самую суть!
Маша достала из сумочки ключ и повернула его в замке.
– У тебя еще есть время передумать! – прогромыхал ей вслед надежный и решительный прапорщик Нечипоренко из славного города Мурманска.
– Я не передумаю, – произнесла Маша, закрывая за собой дверь.
– Почему?
Василия было жаль, но…
– Потому что я дура, – честно сказала Маша и шмыгнула носом.
Глава 9
Сергей
Дареному медведю в нос
не смотрят.
Он проснулся в сумерках первого дня наступившего Нового года с чувством холода в душе. Сергей недовольно поморщился и резко вскочил с кровати, вспоминая, что обещал приехать к Неле и побеседовать с ней. Разумеется, видеть Нелю, а тем более говорить с ней о том, что между ними все кончено, он не хотел. Впрочем, днем раньше Сергей бы не счел это разумным. Неля по всем параметрам подходила на роль жены. Красивая, холеная, воспитанная, с ней нестыдно выйти в люди или принять гостей. Этого оказалось недостаточно.
