— Кирилл, ты куда? — догоняет в спину встревоженный голос Карины.
— Провожу…
— Кир!
— Провожу и вернусь, — глядя ей в глаза, повторяю я.
Удерживаю ее взгляд еще несколько мгновений, после чего разворачиваюсь и вместе с Настей и Ромкой выхожу из квартиры. В моих руках две упаковки с игрушками, столько же в руках брата. Ромаш, хлопая глазенками, смотрит на все это великолепие с неподдельным восторгом.
Денежка же, кусая губы, видимо, ломает голову, куда она все это дома распихать.
Вчетвером заходим в лифт. Настя берет Ромку на руки и поворачивается к Сане.
— Спасибо, Саш, за гостеприимство.
— Не за что, — подмигивает он и обращается к моего сыну, — придешь к нам еще?
— Плиду! — восклицает он, — завтла!
Настя с Сашкой смеются. Я, вроде как, ни при делах.
Выходим на улицу. Я открываю машину и, пока брат грузит подарки в багажник, помогаю устроиться Насте и Ромке на заднем сидении.
— Кресло детское купи, — говорит Саня и обращается к Денежке, — сейчас еще трактор ваш притащу.
— Оу, круто… спасибо, — отвечает без энтузиазма.
Брат уходит, а я, стоя, у машины, прикуриваю сигарету. Повалил снег. Я без шапки и в расстегнутой куртке, но холода почему-то не чувствую. Пропуская через себя никотин, через стекло наблюдаю, как Настя, устроив Ромку на своих коленях, что-то с улыбкой ему говорит.
Абсурдная картинка. Бред сумасшедшего. Денежка в моей машине с нашим с ней сыном на руках.
Хлопает подъездная дверь, и на улицу выходит Саня со здоровенным трактором. Хорошо, что кабина у него разборная, иначе в багажник бы точно не вошел.
Еще раз попрощавшись с Настей, он уходит. А я, кинув докуренную сигарету в урну, сажусь в машину.
— Кирилл, может, мы с Ромашом пешком дойдем? А ты игрушки подвезешь?..
— Какая необходимость?
— Он засыпает уже… А у нас в доме лифт не работает.
— Я помогу.
Не думает же она, что я выгружу их у подъезда и сразу уеду?
Выезжаю на дорогу, миную два квартала и перед поворотом в ее двор, встаю на светофоре. Обернувшись, смотрю на Ромку.
— Уснул, — констатирует Настя.
— Устал?
— Да, много впечатлений для одного дня.
Словив взгляд Денежки, пытаюсь протиснуться в ее мысли. Она ни о чем не спрашивает, и мне от этого дико.
Я поменял машину, и она не могла этого не заметить. Она ни разу не поинтересовалась моей работой. Она даже, бл*дь, не спросила, как отреагировала Карина на новость о том, что у нас с ней общий ребенок.
Неужели, настолько плевать?..
— Поехали, — говорит тихо, намекая на то, что светофор уже сменил цвет с красного на зеленый.
Сворачиваю во двор и останавливаюсь около ее подъезда. Настя не выпендривается, ждет, когда я выйду и возьму спящего Ромку на руки. Выходит сама и, обогнав нас, открывает подъездную дверь.
Идет по лестнице впереди, я со спящим сыном — за ней.
— Как его раздевать?
В этот момент начинает звонить ее телефон. Вынув его из кармана, она бегло смотрит на экран и отключает звук.
— Что?..
— Придется его будить, чтобы раздеть?
— А, нет. Он крепко спит.
Открывает дверь ключом и отходит, чтобы пропустить меня вперед.
— Я сейчас, — быстро скидывает куртку, ключи и телефон бросает на комод и принимает из моих рук ребенка.
— Я игрушки пока перетаскаю, — говорю, понизив голос.
— Хорошо, — роняет тихо и несет сына в комнату.
Я спускаюсь вниз за первой партией подарков. Загружаюсь и возвращаюсь в квартиру. Тихо, слышу доносящийся из комнаты шелест одежды. Собираюсь уже выйти, как замечаю, что лежащий на комоде телефон Насти оживает беззвучным вызовом.
Артур.
Застыв на месте, я гипнотизирую его взглядом.
Рокотов, сука…
За грудиной неожиданно простреливает и начинает мерзко, цепляя крохотными крючками, царапать.
Не знал, что они до сих пор общаются. Твою мать, я не знал! И, видимо, не просто общаются. Слишком поздний звонок для просто друга, да?..
В каком-то отупении выхожу в подъезд, чтобы спуститься еще раз к машине. Появляется соблазн закурить, и я даже вынимаю сигареты из бардачка, но в последний момент решаю отложить на потом.
— Даже глаз не открыл, — говорит Настя со слабой улыбкой, когда я заношу в ее прихожую трактор.
Кивнув, пристраиваю его у входа в кухню и встаю напротив нее.
— Спасибо, Кир.
— Пожалуйста, — отвечаю глухо.
Отведя взгляд, она берет с комода телефон, активирует экран, но тут же его снова гасит. А потом, сложив руки на груди, смотрит на меня.
Мне пора уходить, но я не могу заставить себя сделать и шага. Сунув руки в карманы джинсов, приваливаюсь спиной к стене. Настя, хмурясь, делает то же самое. Взгляд становится жестким, отстраненным, но я-то знаю, как она умеет смотреть.
Я почти не помню того нашего раза. Тот секс был как вспышка. Ослепляюще яркая, но короткая как миг. Наркотический дурман, от которого потом еще долго было похмелье.
Я никогда специально не роюсь в воспоминаниях. Но они приходят сами, без спроса, когда я пьян или сплю.
Флешбеки. Картинки, ощущения, звуки.
Как лежит она распластанная подо мной. Красиво стонет.
Шепчет «Люблю… представь, что любишь меня… сделай меня своей… ты навсегда останешься моим единственным, Кир»
В такие моменты во рту разливается вкус ее кожи. Я чувствую, как терзаемый моим языком твердеет ее ярко-розовый сосок. И взгляд… полный обожания и безграничного доверия.
Встряхнув головой, прогоняю видения.
— Тебе пора, Кир, — ровно произносит Настя.
Фокусируя зрение, смотрю в ее карие глаза. Сегодня в них арктический лед, а на губах дежурная улыбка. От былого огня не осталось и уголька.
Глава 30
Едва за Кириллом закрывается дверь, я чуть не сползаю по стенке вниз.
Чертов Греховцев! Смотрит так, словно взглядом в мозгах моих копошится. И молчит, сволочь! Ни одной эмоции, ни единого слова, только глаза как скальпели.
Распахнув снова дверь, быстро прохожу в кухню и открываю окно, чтобы холодным сквозняком выветрить его гребаный запах. Закрываю комнату, где спит Ромка и, зайдя в ванную, тщательно умываю лицо, чтобы смыть ощущения от его тяжелого взгляда.
Пошел он!
