Глядя в свою тарелку, пытаюсь отдышаться и почти не слежу за разговором за столом. Очухиваюсь, лишь когда моих ушей достигает до приторности нежный голос Карины.
Хлопая глазами и дружелюбно улыбаясь налево и направо, она рассказывает, как сильно по всем нам скучала. Что в Москве такими друзьями и подружками она так и не обзавелась. Что спала и видела, как бы снова сюда вернуться.
Кир на ее болтовню не обращает никакого внимания. Сжав переносицу двумя пальцами, думает о чем-то своем. Катя и Лиза, смотрят на его невесту, не скрывая скептичных улыбок. И только наивная доверчивая Тася едва не роняет слезы умиления.
Растеряла ты своих подруг, Карина. Лиза как-то в переписке мне призналась, что та, уехав в столицу, стала игнорировать их всех. Только про меня не забывала, сердобольная.
Глава 40
Кирилл.
Встав спиной к ветру, прикуриваю сигарету. Делаю затяжку и задираю лицо к черному небу. Снова снег начинается. В этом году зима нас «балует».
Новый порыв ударяет в спину и промораживает до костей, но я все равно не тороплюсь. Делаю неспешный затяг и терпеливо жду, когда отпустит.
Нах*уй было сюда переться. Нах*уй… Или все же надо?.. Не зря ведь пришел?.. Хотел узнать, что у них? Вот тебе ответ. Должен быть доволен.
— Огоньку не найдется? — раздается сбоку от меня женский голос.
Кивнув, вынимаю из кармана зажигалку и даю прикурить блондинке в черной шубе.
— Благодарю, — улыбается красными губами, кутаясь в меха, — не замерз?
— Нет, — отвечаю, глядя поверх ее головы.
— Ммм… какой стойкий! Меня, кстати, Софьей зовут.
— Не заинтересован.
— Да и хрен с тобой, — хмыкает девица, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
Я же, окончательно околев, докуриваю, бросаю окурок в урну и захожу внутрь. Из зала льется медленная музыка, на танцполе кружат пары, из которых я мгновенно выцепляю взглядом одну из них. Чувствуя, как в груди закопошился клубок змей, наблюдаю за их танцем.
Слишком тесно. Закинув на плечи Рокотова обе руки, Настя жмется к нему слишком тесно. Улыбается, смотрит в его довольную рожу, слушает, что он говорит.
Руки в карманах брюк в кулаки сжимаются. Змеи шипят, жалят, запуская в кровь убойный яд.
— Кирилл, — отвлекает голос Карины.
Повернув к ней голову, вопросительно задираю бровь. А она все лыбится, будто ее счастье переполняет. Что за показуха? Ей же стремно сейчас, видит все и чувствует. Зачем этот спектакль? Для «завистливых» подружек?
Подхожу и опускаюсь на свой стул.
— Пригласишь на танец? — прилипает к моему плечу, накрывает мою ладонь холодными пальцами.
— Я не танцую, Карин… прости…
— Поедем домой.
— Да… поедем скоро.
В этот момент на стул слева от меня приземляется Иван. Немного хмельной, приседает на мои уши. Прерываясь на громкий хохот, рассказывает про какую-то аварию, что случилась с ним в прошлом году.
— Я даже не сразу въехал, Грех… там жопа просто в кашу!.. У меня заднее левое вывернуло наружу… не поверишь… У Бэхи, что в меня влетела сзади, морда в гармошку… И ни на ком ни царапины! Ох*еть!!! Ох*еть, бл*дь!
Я киваю, как болванчик. Слушаю, но нихрена понимаю. Ванька ржет, Карина вставляет комментарии, по-девчачьи ахает.
А мое нутро все там, на танцполе. Мыслями я с ними.
Я не смотрю на них, но вижу все отчетливо. Как лапы Рокотова елозят по ее пояснице, как кончики ее пальцев царапают его шею. Я вижу ее блестящие глаза. Я, мать вашу, слышу его низкий голос и ее тихий смех. Чувствую запах ее дыхания и волос.
Я танцую вместе с ними… пздц… у меня течет крыша.
Понимаю это, бешусь, презираю себя, но разъединить эту сцепку не могу.
Образ ее отпечатался на сетчатке глаз. Каждая деталь его нравится. Нравится вся с ног до головы. Такая красивая, бл*дь…
— … да я тогда еще на Мицухе гонял… помнишь, Грех?..
— А?..
— Я помню! — поддакивает Карина, — классная тачка, да, Кир?..
Отвалившись на спинку стула, беру со стола стакан с водой и делаю глоток. Держу во рту, потому что протолкнуть ее внутрь не позволяет спазм в горле.
— … резвая девочка была… — продолжает вещать Ванька, — сейчас Спортейдж после ремонта продам, выберу себе танк какой-нибудь.
— Джип? — восклицает Карина, — круто. У Кирилла сейчас Q7, мы ее обожаем, да, Кир?..
Сглатываю, когда сменяет трек. Ребята начинают возвращаться за стол, но Насти с Артуром я не вижу. Не удержавшись, начинаю крутить башкой.
Они идут последними. Держась, бл*дь, за руки.
Пфф…
По-свински наплевав на Карину, смотрю на Настю, ожидая ее торжествующего взгляда, как подачки. Но она, похоже, напрочь забыла о моем присутствии. Улыбаясь, останавливается у стола и берет в руку свой телефон.
Активирует экран и хмурится. А затем, показав Рокотову жестом, что ей нужно перезвонить, идет из зала.
Я подрываюсь за ней. Потому что это, черт возьми, может касаться моего сына.
— Кирилл, ты куда?
— Сейчас вернусь, — бросаю отрывисто.
— Я с тобой!
— Нет, — посылаю говорящий взгляд, на который Карина поджимает губы.
Стараясь выдерживать неспешный шаг, выхожу из зала в холл и вижу, как Настя скрывается в коридоре, ведущем к выходу. Устремляюсь за ней. Как псина за хозяйкой.
Дойдя до холла, становится у зеркала и кому-то звонит. Я встаю чуть в стороне. Заложив руки в карманы, гипнотизирую взглядом узкую спину. Настя словно чувствует, сначала неопределенно ведет плечом, а потом резко оборачивается.
Глядя мне в глаза, замирает. Зависаем вместе на несколько секунд. Я ей сигнал подаю, что специально за ней шел, контакта хочу.
Настя не принимает. Моргнув, опускает взгляд на телефон и подносит его к уху.
— Мам… звонила?
Делаю еще один шаг, объявляя, что все равно никуда не уйду.
— Дай мне его, — говорит в трубку, а уже в следующее мгновение ее голос становится на пару градусов теплее, — Ромаш, что случилось?
Еще шаг, и моих ноздрей достигает Настин аромат. По телу прокатывается неконтролируемая дрожь.
— Нет, зайка… надо покушать… иначе никаких Три кота, — тонко вздыхает, зябко ежится, но на меня больше не смотрит, — печеньки потом, Рома…
— Дай мне, — прошу тихо.
Она бросает на меня быстрый взгляд и кивает.
— Скажи, чтобы кашу съел… он капризничает.
