— Кирилл! Ты где?
Пфф…
Открываю глаза, пробую сфокусировать взгляд. Смотрю на темную прядь волос, выбившуюся из прически. На Настины опущенные ресницы, чуть приоткрытые губы.
Не хочу разъединяться. Терять момент, когда она такая уязвимая, потерянная. Надо дожимать и клеймить.
— Да, Кир!..
— Идти надо… — шепчет тихо, — Марина приехала.
Вдавливаюсь пахом в ее поясницу. Как идти? Видишь, что делаешь со мной.
Настя издает неопределенный звук. То ли стон, то ли вздох. А у меня от него очередной спазм в трусах.
— Сейчас… минуту…
Отлепляюсь от нее и сажусь на кровать. Денежка смотрит на меня, обхватив свои плечи руками. Во взгляде растерянность и страх.
Улыбаюсь. А как я еще могу ее сейчас успокоить? Трогать нельзя, говорить не могу — задыхаюсь.
— Вы где?
— Идем, — просит Настя, направляясь к выходу.
Встаю и, сунув руки в передние карманы джинсов, иду за ней. Дойдя до лестницы, она вдруг останавливается.
Снизу доносятся голоса, смех, пищат дети. Ничего необычного, если не считать неестественно прямую спину Насти.
— Что?.. — спрашиваю ее.
Оцарапав меня острым взглядом, она начинает спускаться вниз. Я за ней.
Слышу, как внизу смеется Ромка и как к нему присоединяется голос… Карины.
— Нравится?.. Это Лев — царь зверей!
Пздц! Какой, нах*й, царь зверей?! Она что тут забыла?!
Выхожу в прихожую и вижу, как она сидит на корточках около моего сына, а рядом с ними на полу метровый мягкий лев. Точно такой же под Никитосом. Схватив его за гриву, он пытается на нем скакать.
— Привет! — восклицает Маришка.
— Приве-е-ет!!! — машет рукой Карина, — мы с Мариной на такси в пробке застряли, думали, к полуночи доберемся.
Мама, Дашка тут же. Приветливо улыбаются, но не перестают стрелять взглядами в нас с Настей.
Бл*дь. Я же не сказал никому, что мы с Кариной расстались. Хотел завтра, после того, как серьезно обсужу все с Настей.
А сейчас ситуация говно.
Какого хрена она приперлась?
Впериваю взгляд в болтающую с Дашей Маришку. Она сразу замечает и тут же осекается. Смотрит, явно ничего не понимая, но виновато.
Не знала ничего. Карина промолчала.
Настя сникает. Уронив голову на грудь, стоит, подпирая спиной стену. Смотрит себе под ноги, да время от времени — на Ромку.
— Ромочка, смотри, — трещит бывшая, — он еще рычит!
Нажимает какую-то кнопку, и игрушка начинает издавать рычащие звуки. Сын радуется, тянет льва за поводок.
Проводив Ромаша широкой улыбкой, она поднимается и идет обнимать мою мать, шепчет ей что-то на ухо, наверное, комплиментами сыплет. Потом то же самое проделывает с Дашкой. Та в свою очередь посылает мне тоскливый взгляд.
Никто ей здесь не рад. Наверняка, встретив Маришку в городе, навязалась в гости.
Настя уходит в гостиную вместе с малышней, а я иду на Карину.
Пугается. На мгновение застывает, а потом продолжает играть спектакль.
— Привет… увидела в магазине эти игрушки, и сразу про Ромочку подумала.
— Ты че здесь делаешь?
— В смысле? — шепчет придушенно, продолжая изображать приветливость.
Саня, а также мама с Дашей и Маришкой незаметно испаряются. Улыбка с лица Карины слетает.
— Кто тебя сюда звал, Карин?
— Марина! — разводит руками, — мы встретились в торговом центре, и она пригласила меня сюда!
Бл*дь. Чего так тошнит-то?.. Хочется помыться с мылом и рот прополоскать. Ложь в каждом слове, в каждом, мать его, жесте, в каждом взгляде… Как так-то? Всегда так было?
— Не раздевайся, — говорю я, когда она начинает разматывать свой шарфик.
— Кирилл… я к Марине приехала.
— Я тебя домой отвезу.
— Я не хочу.
— Могу высадить в любом другом месте, — предлагаю, вынимая из шкафа свою куртку.
— Кир… — всхлипывает тихо, — пожалуйста, давай поговорим!
— По дороге и поговорим.
Завожу с брелока машину, кладу в карман куртки телефон, обуваюсь. Карина, прижав ладонь ко рту, старается не заплакать. Ну, или делает вид, что старается не заплакать. Я уже ни в чем не уверен.
— Ты куда, Кир? — спрашивает Саня.
— Карину отвезу и вернусь, скажи, чтобы… не теряли, — говорю, имея в виду, конечно, Настю.
А затем, взяв под локоть, вывожу Карину из дома.
— Я ни с кем не попрощалась!
— Эсемеску напишешь, но… я могу вернуться за игрушками, которые ты купила.
— Твой сарказм ни к чему, Кирилл, это для детей…
— Ну, да…
Потратила выходной на поиск подарка моему сыну. Охотно верю.
Подвожу ее к машине и открываю переднюю пассажирскую дверь. Жду, когда усядется. Потом сажусь сам и с пульта открываю ворота.
— Кирилл, давай поговорим.
— Я весь внимание.
— Мы ведь поставили на паузу, так?
— Не так, — качаю головой, врубая заднюю и выгоняя машину со двора.
Стараюсь контролировать эмоции. Держусь за остатки самообладания, чтобы не послать ее на матерном. Дрянь, такой вечер угробила!
— Кирилл, — начинает Карина плакать, — ты совершаешь большую ошибку…
— Я дохрена совершил ошибок… но не в этот раз.
— Она тебя не достойна… не тот уровень, Кир…
— Заткнись. Еще одно слово о Насте или о нашем сыне, и за себя не отвечаю, Карин. Я серьезно.
— Ты что?.. С ней отношений хочешь? Ты с ума сошел?!
Выезжаю на трассу и набираю скорость. Хочу вернуться до восьми, пока Ромаш еще не уснул.
— Кир… — шепчет с театральным потрясением, — может, и женишься на ней?
— Тебя не касается.
— Из-за ребенка?!
— Карина, мы расстались. Навсегда. Прости, если обидел или оскорбил как-то… Я не хочу враждовать с тобой.
— Кирилл, но я же люблю тебя…
— То, что ты сегодня сделала… не дай Бог, Карина это повторится снова.
— Марина меня сама пригласила!
— Я у нее спрошу.
Врет. Отвернувшись к окну, перебирает пальцами ворсинки шубы. Молчит минут десять. Изредка всхлипывая, якобы прячет от меня слезы.
— Ты меня любил когда-нибудь? — спрашивает вдруг.
