— Насть, Карина вчера позвонила и предложила встретиться. Я сказала, что как раз с девочками по торговому центру гуляю, ну она туда через полчаса и прискакала!
— Кирилл уже все объяснил, не парься…
— Я же не знала, что они уже разбежались, болтнула ей, что вы с Ромашкой сегодня к нам собираетесь, так она сразу за игрушками побежала… — тараторит Маришка, — слушай, Насть, я так счастлива, что Кир поумнел наконец!..
— Ты о чем?
— Да так… Карина ему не подходит… в общем, она… фу-у-у… Но подробностей не жди, я не сплетница! — быстро добавляет девочка.
Глава 55
Кирилл.
Удерживая руль одной рукой, второй принимаю входящий на телефон вызов.
— Да, отец?
— За рулем?
— Говори, я на громкой, — включаю динамик и ставлю айфон в подставку на панели.
— Слушай, сын. Мне сегодня Инесса звонила.
*бать! Вот это номер! С тылу решила зайти?
— Чего интересного рассказывает?
— Говорит, дочку их ты попользовал и бросил? Врет, что ли?..
— Кто кого пользовал, — бормочу я и добавляю, — расстались мы с Кариной, еще до того, как она с Маришкой в гости к вам приехала…
— Я так и понял, — усмехается он, — Настя?
— Мы бы и так расстались, отец, — проговариваю внятно, — но… да, Настя…
— Не удивлен.
Я только смеюсь.
— Это типа похвала?
— Можешь и так считать, но… сын, — вдруг серьезнеет отец, — с Кариной по-людски все реши. Ее мать утверждает, что та в глубокой депрессии, чуть ли не руки на себя наложить собирается.
— Да, ладно! Она вчера пьяная из клуба мне голосовухи с проклятиями отправляла.
— Ясно, — проговаривает он, — с родителями ее поговори тогда.
— Поговорю, пап, как раз собирался.
Отключившись, подруливаю к своему офису и набираю Настену. Никогда, засранка, первой мне не звонит.
— Привет, — от тихого голоса вся шерсть дыбом встает. В груди горячо становится.
— Как дела у вас?
— Ты же утром спрашивал.
— Нормально все?
— Отлично. Каша съедена. Потерянный вчерашним вечером зеленый фломастер найден.
— Слава Богу.
Настя смеется. А потом мы просто молчим несколько секунд. Оба еще друг к другу привыкаем. Вернее, к статусу нашему новому.
— В вуз во сколько собираешься ехать?
— Уже собираюсь.
— Леха приехал?
— Да, — понижает голос, — Кир… он… в общем, он не сильно тебя жалует. Если что, я тебя предупредила.
— Я понял, Насть, не дурак… Разберемся.
— В смысле? — заметно настораживается.
— В смысле, как мужики… нормально все будет, не переживай.
— Ладно, не ругайтесь только.
— Насть…
— Ммм…
— Целую…
— Непривычно, — хихикает она.
Сам в шоке. Не замечал за собой раньше склонности к розовым соплям. Но не могу с собой ничего поделать — тянет на романтику. Цветы дарить не для того, чтоб косяк загладить, а чтобы радость в ее глазах увидеть, слова приятные говорить, чтоб улыбалась.
Говорю же — размотало, как тряпку.
Погружаюсь в работу до вечера. Мотаюсь между кадровым агентством и налоговой, но ко времени, когда Настя должна вернуться из вуза, сворачиваю все дела и еду к ее дому. Сидя в машине у въезда во двор, жду, когда мимо на остановку пойдет ее брат.
Ждать приходится недолго. Вижу, как ловко перепрыгнув через невысокое ограждение, он закидывает рюкзак на плечо, и, воткнув в ухо наушник, направляется в сторону моей тачки.
— Леха! — окликаю, выходя из машины.
Пацан останавливается. Развернувшись, демонстративно прячет руки в карманы куртки.
— Ну?..
— Поп*здим?..
— О чем с тобой п*здеть? Не горю желанием.
— Придется, Лех, потерпеть… ради сестры.
Усмехнувшись, он склоняет голову набок и, окатив меня волной своего презрения, смачно сплевывает на снег.
— Сядем? — киваю на машину.
— Говори здесь, я на треньку тороплюсь.
Леха вымахал в здоровенного детину. Почти с меня ростом. Если пойдет в рукопашку — не уверен, что справлюсь.
Вынув из кармана пачку сигарет, выбиваю для себя одну и предлагаю Лехе.
— Не курю. У Ромки проблемы с легкими были, ему таким дышать нельзя.
Говнюк. С козырей зашел. Но… избавиться от привычки я и сам уже решил.
— Ты знал, что он от меня? Почему не сообщил?
— Не знал. Даже если бы знал, не сказал, — заявляет пацан уверенно.
— Почему?
— Сам не догадываешься? Нахрена Романычу такой папаша?
— Какой такой?
— Который его мать беременной одну бросил. Я тебе, сука, никогда ее слез не прощу! — цедит Леха, подаваясь в мою сторону.
Слез. Пздц. Плакала из-за меня.
Затянувшись никотином, смотрю на ее брата. Тот психует, глядя себе под ноги, подошвой ботинка катает камушек по асфальту.
— У нас с Настей много чего х*евого было, — говорю я Лехе, — тебе знать не обязательно. Мы с ней со всем сами разберемся.
— Ага… разберемся… — бормочет со злостью, — быстро она тебя, козла, простила. Вон, смотрю, и Ромка папой называть стал… А ты заслужил?.. Лучше бы она Рокотова вместо тебя выбрала…
— Не выбрала, — перебиваю я, — Лех, я сильно сожалею, что…
— Ага, бл*дь, сожалеет он…
— Я сильно сожалею, — перебивая, давлю голосом, — что Насте столько пришлось пережить. Сильно, Леха! Мне хреново от того, что я не видел Ромаша совсем маленьким и не был с ней рядом, когда ей тяжело было, но… мы все наверстаем, ясно? Вместе с Настей.
— Еще одного бебика ей заделаешь? — хмыкает ее брат.
— Это мы без тебя решим, Алешка… Сестру я твою люблю. По-настоящему.
Молчит. Пялится в экран своего телефона, а потом вскидывает на меня взгляд.
— Крысу бросил свою?
— Карину? Мы расстались, да.
— Ладно, — разворачивается, чтобы уйти, но внезапно бросает через плечо, — не дай Бог обидишь — урою.
Уходит, а я завожу тачку и перегоняю ее под окна Настиной квартиры. Забираю с заднего сидения цветы и поднимаюсь к ней.
Слышу за дверью трель дверного звонка, Ромкин голос, Настины шаги.
