Фиолетовый сгусток энергии летал по кругу вместе с винтом трансформатора. Удивительно, что никто из рабочих его до сих пор не заметил.
— И как ты его оттуда достанешь? — с интересом спросил Наумов, оглядываясь по сторонам. — К тому же, здесь полно людей… Или они все видят иллюзию?
— Все, — подтвердил я.
— А камеры? На них иллюзия действует?
Я уже задавал этот вопрос Марку и получил интересный ответ: люди, смотрящие на нас через камеры, видят на экранах иллюзии, но на запись они не попадают. Поэтому всё время, пока мы шли по залу, я на всякий случай выключал все камеры, до каких мог дотянуться своей способностью.
— Они уже выключены, — отмахнулся я.
Электрическое лассо с лёгкостью прошло сквозь смотровое стекло, но фиолетовый сгусток неожиданно дернулся в сторону и увернулся. Я тут же создал второе лассо, затем третье, и только с четвёртого раза ухватил гремлина. К счастью, в состоянии Хаоса они не обладали развитым сознанием и не проявляли особой хитрости в попытках убежать. Но даже будучи пойманным, гремлин продолжил дёргаться в бесплодных попытках вырваться из захвата и даже немного попискивал.
Я достал телефон, положил на пол и переправил в него гремлина. С тихим звуком «пуф» телефон выпустил дымок и сгорел, а гремлин исчез, вызвав появление системного сообщения:
Задание «Соревнование по отлову гремлинов» (счёт 1/0).
— И это всё? — искренне удивился Владимир Ильич.
— Я бы сказал, «как же хорошо, что это всё», — поправил я, забирая с пола телефон. — Пойдёмте займём место иллюзий.
На самом деле я был просто счастлив, что в кои-то веки всё прошло без проблем. Прямо как в старых добрых компьютерных играх — пришёл, забрал квестовый предмет и пошёл дальше. Всегда бы так.
Экскурсию мы закончили минут за десять. Поблагодарив замдиректора электростанции, Наумов попросил его отправить все документы по почте, и обещал обдумать возможность инвестиций.
Мы с Марком слегка нервничали из-за бесполезной траты ценного времени, но дёргать его не стали, понимая, что какие-то приличия всё-таки нужно соблюсти. А следующим на пути у нас был аэропорт и гремлин, засевший в одном из зданий, связанных с предоставлением информации садящимся самолётам. Скорее всего, это была диспетчерская вышка, но может и какие-нибудь другие части коммуникаций, это нам ещё только предстояло выяснить.
Но планы планами, а реальность внесла свои коррективы. На полпути к аэропорту нас настигло ещё одно системное сообщение:
Задание «Соревнование по отлову гремлинов» (счёт 1/1).
Из списка объектов исчез автомобильный завод, к которому мы как раз и направлялись.
— Да эти тёмные вообще что ли не спят?! — в сердцах возмутился Марк. — Как они успели-то?!
[1] Стигматы — кровоточащие раны, самопроизвольно появляющиеся на телах религиозных подвижников.
Глава 10
Мы посигналили едущим впереди машинам, чтобы они остановились, и сообщили Наумову, что планы меняются и теперь нам остаётся посетить всего одно место — самое дальнее, и самое непредсказуемое. Как ни странно, ехать нам предстояло в тот же аэропорт, поскольку Наумов уже договорился там об аренде вертолёта. Была опасность встретиться там с тёмными, но вроде бы, по словам Владимира Ильича, вертолётная площадка находилась в стороне от основной территории аэродрома. Никогда не летал на вертолёте, и, если честно, не особо горел желанием. Не то чтобы я прям боялся, просто был совершенно равнодушен к полётам, а вот Марк выглядел взволнованным и радостным, когда впереди появились взлётные полосы и стоящие на них самолёты.
— На вертолёте я ещё не летал, — азартно сказал он, заметив мой скептический взгляд. — Разумеется, были двухместные самолёты, но вот на вертолёте ещё не успел.
— Разумеется, — фыркнул я. — Да ты экстремал.
— О да, ещё какой, — заверил меня Марк. — Сноуборд, сёрф, паркур, мотоспорт — всем занимался.
Я со смесью недоверия и уважения покосился на него. С такой субтильной фигурой заниматься экстремальными видами спорта рискованно вдвойне. Но раз уж мы скоро сядем в вертолёт и станет не до разговоров, то нам стоило обсудить все вопросы, которые я старательно откладывал.
— Слушай, у меня к тебе есть два очень важных дела, — быстро проговорил я, заметив, что мы уже сворачиваем к вертолётным площадкам. — Ты слышал о такой штуке, как ЭСУГМИ?
— Ээ… нет.
— В общем, это блок в виртуальной капсуле, отвечающий за связь мозга и виртуального мира.
— Допустим, — кивнул Марк. — Никогда не интересовался начинкой капсул. Но к чему ты это?
— Есть подозрения, что именно он отвечает за то, что происходит с нами. В моей капсуле стояла новая, модернизированная версия, считавшаяся экспериментальной. Третье поколение, в то время как стандартной считается первое.
Марк некоторое время молчал, переваривая полученную информацию.
— Думаешь, у меня тоже стоит такая?
— Вполне вероятно, но пока это лишь теория.
— И ты рассказываешь мне об этом, чтобы я проверил свою капсулу? — понимающе кивнул парень. — Без проблем, как вернёмся, сразу посмотрю. Что ж ты раньше не спросил?
— Если честно, я и думать забыл об этих ЭСУГМИ, — почти не покривил я душой. — Но сегодня один мой друг напомнил о них, и предложил провести эксперимент.
— Дай-ка я догадаюсь, поставить блок третьего поколения к себе в капсулу?
— Именно, — подтвердил я.
Мы заехали на парковку вслед за машинами Наумова, и заняли место рядом с ними.
— И у тебя есть такой блок?
— Кхм… есть в капсуле, оставленной на старой квартире.
— Ага. И, разумеется, вам нужен иллюзионист, чтобы проникнуть в квартиру. Понимаю. — Он рассмеялся. — Такое ощущение, будто меня собираются нагло использовать.
В целом он был совершенно прав, но я попытался подсластить пилюлю.
— Думаю, тебе и самому будет интересно, верны наши предположения или нет. Ну, и, если тебе что-нибудь понадобится, я с радостью тебе тоже помогу.
— Ладно, уговорил, чертяка, — решил Марк. — Поймаем последнего гремлина, и тогда смотаемся к тебе на квартиру.
— Кстати, об этом гремлине…
Меня прервал стук в окно. Наумов выразительно показал на часы, показывая, что мы вроде как торопимся.
— Потом объясню, — быстро сказал я. — Пойдём.
Вертолёт, на котором нам предстояло лететь, выглядел красивым — ярко раскрашенный в желтый и синий цвета, блестящий на солнце, но доверия не внушал совершенно. На мой взгляд, он ощущался каким-то слишком лёгким. Если я раньше думал, что совершенно не боюсь летать, то теперь начал сомневаться. Может, и боюсь, но тщательно это скрываю.
