Я покосился на с интересом слушающего нас Наумова, и нехотя пояснил:
— Я хочу вернуть гремлина в Арктанию не по интернету, а через свою капсулу.
— Я должен спрашивать «зачем» в третий раз или ты сразу всё объяснишь? — медленно выдохнув, чтобы успокоиться, спросил Марк.
— В общем так, я не успел рассказать о том, что оказался в закрытой части Арктании. Это незавершённая локация со скрытым выходом, найти который практически невозможно. Но штука в том, что гремлины могут чувствовать выходы из инстансов, это их расовая особенность. И есть вероятность, что, зайдя в капсулу с этим фиолетовым нечто, я смогу переправить его прямо в ту локацию вслед за собой.
Марк некоторое время сверлил меня злым взглядом.
— Звучит настолько глупо, что я даже готов поверить.
— Насчёт расовой особенности гремлинов, я никогда о таком не слышал, — заметил Наумов. — Если это правда, то они могут оказаться просто незаменимыми членами команд по прохождению сложных инстансов. Ты уверен?
— Конечно, — вынужденно подтвердил я. — Общая концепция в том, что каждый инстанс — это фрагмент пространства, блуждающий в Хаосе, и соединённым с миром Арктании тонким мостиком. А гремлины сами состоят из Хаоса, и поэтому отлично чувствуют его.
— Любопытно, — пробормотал седовласый мужчина и задумался о чём-то своём, явно просчитывая, как можно наиболее выгодно использовать полученную информацию.
Марк же погрозил мне кулаком.
— Ладно, чёрт с тобой. Но поедем к тебе вместе, я прослежу, чтобы гремлин попал куда надо, и задание было выполнено. Кроме того, ты мне снова будешь должен. И серьёзно должен.
— Хорошо, — облегчённо вздохнул я. — Любая прихоть, если она не противоречит УК РФ. А если противоречит, то тоже возможны варианты.
Спустя полчаса мы уже вновь загрузились в вертолёты и летели обратно в Москву.
— Слушай, а ты не думал, что брать с собой в напичканную электроникой кабину вертолёта гремлина далеко не самая лучшая идея?! — как-то запоздало крикнул мне в ухо Марк, отодвинув от лица микрофон.
Я покосился на телефон в руке, экран которого светился ровным фиолетовым светом.
— Этот гремлин какой-то мелкий и не активный. Думаю, даже если он попытается сбежать, я успею среагировать и поймать его обратно. Не переживай, — уверенно сказал я.
Хотя, если честно, я был очень рад, что схватил последнюю нашу цель, и смог исполнить первую часть своего коварного плана, и поэтому даже не подумал о возможной опасности.
«Так, всё будет хорошо, я ему не позволю ничего натворить», — успокоил я сам себя.
— Ээ… смотрите впереди кто-то летит, — заметил Марк.
И действительно к нам стремительно приближалась тёмная точка, спустя десяток секунд превратившаяся в темно-зеленый военный вертолёт.
— А вы говорили, что сюда ничего не летает, — напомнил я пилоту.
— Так и есть, — напряженно сказал он. — И военных аэродромов тут рядом точно нет.
Военный вертолёт завис в воздухе, будто провожая нас взглядом, а когда мы его миновали, неожиданно выпустил огненный шар диаметром примерно в полметра прямо нам в бок, а затем ещё два на опережение.
Наш пилот закричал и ушёл в сторону, лишь чудом избежав огненного снаряда, а вот второму вертолёту повезло меньше. Третий шар попал в главный винт, полыхнул, и сразу после этого стальная бочкообразная машина камнем рухнула вниз. Не было никакого парения, как это бывает с самолётами, просто воздух вдруг перестал держать летающую груду железа и отправил на встречу с твёрдой землёй.
— Что это?! — панически крикнул в микрофон пилот так, что мне слегка заложило уши.
— Огненный шар, — с каким-то буддистским спокойствием ответил я. Меня словно окатило холодной водой, отключив абсолютно все эмоции.
— Что?! — переспросил пилот.
— Новая экспериментальная ракета, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
— Видимо, это тёмные! — крикнул Марк мне в ухо, забыв о микрофоне.
— Капитан Очевидность, — буркнул я. — Сделай что-нибудь! Создай иллюзию и скрой нас!
— И кто из нас Капитан Очевидность?! — возмутился парень. — Уже работаю над этим! — Он постучал пилота по плечу. — Летите вперёд, и ни о чём не беспокойтесь.
Я отлично видел, как от нашего вертолёта отделилась копия, в то время как мы продолжили свой путь уже невидимыми. Я лишь надеялся, что наш пилот от происходящего не сойдёт с ума, и не впадёт в истерику.
— Что ты ждёшь? Ударь их молнией! — нервно предложил Наумов. — Он тоже не особо нервничал, во всю печатая что-то на телефоне. Возможно, завещание.
— Они слишком далеко, — ответил я в микрофон.
Главная проблема была в том, что Марк мог держать иллюзии лишь на ограниченном расстоянии, и второй, иллюзорный вертолёт был вынужден лететь схожим с нами курсом.
— Я от них не смогу оторваться, — тоже слегка успокоившись, сказал нам пилот. — Это же прогулочный вертолёт.
— А вот надо было тоже брать боевой вертолёт! — Марк возмущённо ткнул в бок Наумова.
— Ага, их же на каждом углу раздают, — раздражённо ответил Наумов. — Я тебе скажу, даже взять прогулочный вертолёт и полететь на такое расстояние было не так-то просто. Это тебе не Европа, где можно просто согласовать маршрут за полчаса до вылета и лететь куда угодно.
— Но у них-то получилось! — вновь возмутился Марк.
— Значит, были связи с военными, которых у меня нет, — пожал плечами Наумов. — Но, судя по тому, что они швыряются огненными шарами, вооружения на вертолёте нет. — Он посмотрел на меня. — У тебя же есть защитные способности? Ты сможешь перехватить или отклонить их?
Я едва сдержался, чтобы не выматериться.
— Нет у меня защитный способностей.
— Тогда нам конец, — резюмировал Наумов, отправив сообщение, которое всё это время строчил на телефоне, и устало откинувшись в кресле.
Не знаю, что там творил с иллюзиями Марк, но ещё два огненных шара пролетели мимо нас, а вот третий слегка задел корпус и нас ощутимо тряхнуло. И надо же так было случиться, что телефон с гремлином, который я всё это время крепко держал в руке, вылетел на пол и закатился под кресло пилота.
Я дернулся вперёд, чтобы перехватить его, но меня удержали ремни, а в следующий момент из-под ног пилота раздалось тихое хихиканье, и все системы вертолёта заглохли. Уже падая вниз, я отчётливо видел, как над нами пронесся огненный шар, который наверняка попал бы в кабину, но едва ли падение на землю с высоты в сотню метров можно было назвать счастливым спасением…
