– Вы ничего не понимаете и должны отдать мне эти драгоценности. – Зло проговорил Паша.
– Ага, может тебя ещё до города подбросить? – Постукивая кулаком о ладонь, спросил Юра.
– Это было бы очень кстати. Отпустите меня, иначе, – Паша замолчал, – иначе мой ребёнок погибнет.
Юра перебирал драгоценности, кривил губы и испускал восхищённый шёпот. Украшения и правда были искусно сделаны, сверкали гранями разноцветных камней, отличались от многих видимых оперативником изделий чудесным золотым плетением и сразу было видно, что эти вещи делали мастера своего дела.
– Надо сфоткать всё подробно и начать опись делать. – Ласточкин, вытащив из сумки карандаш, подхватывал им вещицы и рассматривал на свету. – Ну и поглядеть, может под описание на какой-нибудь краже попадут.
Малинин, закончив заполнять шапку протокола, взглянул на Пашу.
– Так чего ты там лепетал-то? – Спросил Егор у трясущегося Павла.
– Сын мой умрёт, пока вы здесь рассусоливаете! – Выкрикнул сидящий на стуле мужчина.
– Какой сын? – Покривился Егор. – Ты же вроде свободный художник? Без семьи и обязательств, как мне сказали.
– А я должен был им сказать, что у меня ни хрена не получилось? – Он уронил голову на грудь. – Я за полгода потратил все накопления и вернулся в Москву, но полгода для компьютерщика – это вечность, такого хорошего места я уже не нашёл, устроился по среднему. Потом женился, сына завёл. Я попросил денег в долг у Красуцкого, он дал, но я отдать не смог. А потом мне помогли. Но взамен я должен был поддерживать хорошие отношения с Анатолием Викторовичем.
– Кто помог? – Спросил Малинин
– Да не знаю я, – почти рыдая произнёс мужчина, – все сообщения приходили на телефон, потом поступали деньги на счёт. А потом пришло вот письмо. Они написали, чтобы я сюда приехал и по карте что-то в подвалах нашёл. Я отказался. – Паша заплакал. – Ему три года. Понимаешь! Тёмой зовут. Он маленький очень и темноты боится, – костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в стул.
– Короче. – Малинин грохнул по столу кулаком. – И яснее.
– Четыре дня назад, я в сад за ним приехал, а воспитатель говорит, что забрали его уже. Я говорю: Как? Кто? А она, так удивлённо, жена ваша позвонила и сказала, что её сестра заберёт. А у моей жены нет сестры. Нет, понимаешь. – Размазывая слёзы по лицу, проговорил Паша. – Домой прихожу, моя там, вся белая. Спрашивает, а ты Тёму привёл? Я ей всё рассказал, а она даёт лист бумаги. Домой, говорит, пришла, а там лист на кухне лежит с указаниями, что сделать, чтобы сына вернули. Паша вынул из кармана смятый лист бумаги: «Совет при любых обстоятельствах дельный: не обращайтесь в полицию. Артём в хороших условиях, но если хотите, чтобы ребёнок вернулся в семью, надо чтобы отец выполнил эти условия. Не то мы заберём и мать. Приезжай на дачу к Красуцким, там получишь инструкции дальше. Мы сами тебя найдём. Всё выполнишь, получишь и сына, и денег».
– Хрень какая-то. – Буркнул Ласточкин. – Мать-то им зачем, если ребёнка забрали?
Вдруг Пашин телефон заёрзал и на экран выплыло сообщение.
– Спрашивают у меня ли свёрток? – Паша поднял глаза.
– Напиши, что у тебя. – Раздражённо сказал Малинин.
– Просят фото.
Малинин вырвал у него из рук телефон, сфотографировал найденные Павлом украшения и отправил обратно фотографию. Следователь быстро переписал номер, с которого приходили указания и отправил его в управление, снабдив описанием ситуации.
– Иван Гаврилович, телефон его пусть у тебя будет. – Сказал Егор.
Но в этот момент всплыло ещё одно сообщение и Малинин молча повернул экран к Юре. Оперативник прочёл текст, хмыкнул и поднявшись пошёл к дверям.
«Иди по подвалам, ещё 10 метров после клада, там три двери, за одной из них узнаёшь где твой сын».
– Я, наверное, чего-то не понимаю. – Пожал плечами Егор. – Ладно, мы забираем Веникова, а второй пусть вас всех стережёт.
– А куда вы? – Нахмурился Ласточкин.
– Иван Гаврилович, проведите допрос, пожалуйста. – Обернулся на пороге Малинин. – Мы сейчас придём.
Малинин, Береговой и Веников быстро пересекли двор и снова очутились в подвале. Тяжёлое тёмное пространство не пропускало ни одного луча света, не давало шанса ни единому дуновению ветра и как застывшая масса лежало за дверью. В безмолвии витал спёртый воздух, пахло болотом, и лишь сверху иногда доносились какие-то стуки.
– Ну, пошли, – кратко бросил Малинин и двинулся вперёд. – Если я правильно помню, то вначале здесь большое помещение, а потом начинается такой лабиринт, что я просто не знаю, куда мы с этим узором дойдём. По крайней мере, на карте именно так.
По коридорам прокатился протяжный звук. Егор выставил руку вверх и призвал остановиться.
– Ну что, опять шорохи времени? – Поморщился Малинин.
– Нет, человек стонал точно. – Остановился Береговой.
– Это ж столько лет стояло это произведение русского зодчества, и никто и не знал, видимо, что здесь можно без декораций фильмы ужасов снимать, – неудачно пошутил Веников.
– Очень смешно. Мы и так как в хорроре прожили прошедшие два дня. – Недовольно сказал Малинин. – Ну, у кого какие соображения? – Егор периодически поглядывал по сторонам и пытался рассмотреть что-то в нескольких, отвоёванных у тьмы метрах. Вот здесь стоял Павел, – подполковник указал на боковой тоннель, – значит нужно двигаться отсюда. С той стороны изредка тянет сырым воздухом. – В остальных движения нет. Может, начнём с него? – Спросил сыщик словно у самого себя и, задумчиво почесав переносицу, решился, – да, пожалуй.
Узкий проход касался шершавыми стенами рук, ног. Одежда зацеплялась за оббитую кирпичную кладку. Но фонари легко пробивали темноту, освещая путь вперёд.
– Стойте. – Выдохнул Егор. – Стойте. Вот сюда посветите. Здесь дерево.
Бледное пятно фонаря высветило старое, почерневшее, местами поеденное плесенью полотно двери. Малинин постучал по нему кулаком, но были слышны только глухие удары. Егор подёргал за проржавевшую ручку, но так открыть тоже не получилось.
– Разрешите? – Веников немного отстранил Егора и в одну секунду ударом ноги распахнул неожиданное препятствие.
Полотно заскрипело, охнуло и провалилось вперёд в облаке пыли.
– Вот так! – Довольный собой, произнёс Веников.
Егор Николаевич несколько секунд постоял прислушиваясь, потом перевёл взгляд на Веникова и спросил:
– А не возникло мысли, что это очень старые подвалы и нам на голову может потолок упасть, если вести себя чересчур активно?
– Ну всё ж хорошо. – Пожал плечами Веников.
– А, ну если так рассуждать, то да. – Покивал Малинин и посветил внутрь открывшегося пространства.
Всё было как везде, серые сырые стены, затхлый воздух, только здесь к сырости примешивался запах серы и гари.
