– Несварение будет. – зло сказала Настя.
– Нась, чего ты кобенишься? – мужчина распахнул ей дверь подъехавшей машины. – У тебя внешность бомбическая. Сельский наивняк, но красотка, а Анасик подучит и сможешь ледей быть.
– Нет, по все видимости, когда меня Анасик подучит, перед ледей нужно будет букву «б» ставить. – отрезала Настя. – Я сказала нет! Хочешь – убивай, но я не соглашусь.
– Что ж я кровопийца какой? – пожал плечами Костя. – Ладно, остынь, завтра поговорим.
– Не поговорим!
Всю дорогу до дома Настя молчала, она пришла в квартиру, практически без сил повалилась на кровать и, зарывшись лицом в подушку, закричала.
Глава 4
За окнами плыли рваные тучи, ветер играл ещё не оперившимися ветвями деревьев, нагонял тёмную гущу ночи и расчищал небо, чтобы успеть до восхода луны. Юля сидела не включая свет: в темноте ей всегда думалось очень хорошо. Сначала девушка хотела позвонить Миле, но потом решила остановиться и обдумать сложившуюся ситуацию.
Юля уже хорошо знала Бодаева и поверить в то, что он приехал в дневное время в квартиру Ксении, чтобы предаться краткосрочной страсти с какой-то женщиной, было просто смешно. С другой стороны, Юля не говорила о своих планах, и решила она приехать на квартиру Ксении довольно спонтанно, потому что здесь забыла папку с документами и хотела заодно забрать пару сумок с вещами, а уже потом ехать на новую квартиру.
Все эти размышления выбивали её из колеи, она не хотела думать о Диме в таком унизительном ключе, но горошина сомнения уже провалилась глубоко внутрь и быстро дала ростки. А если Бодаев ей изменяет, то это перечёркивает всё, к чему она стремится. Юля понимала, что не хочет, не может и не будет жить во лжи.
Вдруг телефон подал звуковой сигнал, и Юля, открыв мессенджер, увидела картину, которая убедила её в невиновности Бодаева, но добавила проблем. На видеосообщении был совершенно непотребно пьяный Дмитрий с красивым бланшем под глазом, а полицейский участок, откуда популярный актёр вёл прямой репортаж, был отнюдь не декорациями к фильму.
– Дима, что случилось? – охнула Юля.
– Немного с ребятами посидели. Ну там, – он устало вздохнул, – скажем так, моя внутренняя культурная составляющая не выдержала негатива и критики со стороны вот этих субъектов.
Он перевёл камеру на соседнюю клетку, где сидели два понурых мужчины в рваной одежде и кровавыми подтёками на лицах.
– Дай трубку полицейскому. – сквозь зубы проговорила Юля. – Здравствуйте. – улыбнулась она молодому веснушчатому парню. – Я невеста этого товарища, я могу сейчас приехать?
– Ну, конечно, ночь на дворе… – замялся лейтенант.
– Я бы с удовольствием оставила его у вас до утра. – проговорила она. – Но это не поможет. Позвольте мне приехать.
– Ну, ладно. – согласился мужчина. – Давайте.
Юля быстро собралась, вызвала такси и когда уже садилась в машину, на экране телефона возникло сообщение, что Мила снова в сети, а вслед за этим сразу же звонок от неё.
– Юля, ты с ума сошла? – закричала та с ходу. – Сейчас же ко мне! Третий час ждём тебя! Мы же договаривались!
– У тебя телефон был выключен. – пожала плечами девушка.
– И что? Ты не знаешь где мой офис? Ты понимаешь, что через час пробы? Модельер здесь весь извёлся уже.
– Какие пробы? Ночь на дворе. – предприняла слабую попытку сопротивляться Юля.
– Юля, хочешь работать, надо крутиться. Я телефон утопила в унитазе и всё, сука, мир остановился. – с досадой выкрикнула Калмыкова. – Хорошо он просох, не пришлось симку и контакты восстанавливать. У меня сегодня просто лучший день.
– Мила, Бодаев в полицию попал.
– Твою, – выдохнула Мила, – давай только быстро. А потом пулей сюда.
Юля подумала, что она, действительно, подвела человека, повела себя как школьница. Чувствуя внутренний дискомфорт, девушка попросила водителя как можно быстрее ехать к тому месту, где томился в заключении шоумен Бодаев, которому с утра нужно было свежим и бодрым прийти на съёмочную площадку и желательно без вновь приобретённого синяка.
– Бодаев, ты урод. – прошипела Юля на него и очаровательно улыбаясь отправилась одарять сотрудников полиции скромными презентами. – Друзья мои, вы наверняка понимаете какая у артиста сложная работа. Пожалуйста, отпустите нас.
– А вы же – она! – вдруг произнёс один из парней, смотревший на неё весёлыми глазами и указал на постер, где Юля была чуть ли не в неглиже.
– Ну да! – девушка подумала, что так себя чувствует голый человек на людной улице. – А хотите, я вам автограф оставлю? – неуверенно предложила она.
Оказывается, фотосессия и раздача подписей на любых, даже не относящихся к её творчеству, печатных изданиях, а также добавление в друзья в соцсетях творят чудеса. Через десять минут, после завершения спонтанного авторского вечера, Юле на поруки выдали Бодаева и в качестве сувенира наполовину заполненный протокол.
– Дима!
– Я урод. – с готовностью подхватил он.
– Это понятно. Нам кто-то пытается подгадить. Вот так выглядела спальня, когда я пришла домой к Ксении. – она замолчала. – Короче, думай, а я поехала работать.
Девушка запихала туго соображающего возлюбленного в такси, взяв с водителя клятвенное обещание доставить Диму до квартиры, а сама направилась к Миле.
Когда Юля вошла в кабинет Милы, на неё обрушился поток суеты, приготовлений, замеров. Парикмахер больно щипала за волосы, Калмыкова бесконечно прикладывала к её губам подходящие цвета, а модельер, одетый как гопник, напяливал на неё какой-то балахон. Юля совершенно потерялась в этом аду суматохи и когда ей сунули листок с текстом, который нужно было выучить перед пробами, девушке стало дурно.
Это были стихи! Поэзия никогда не была любимым жанром Юли, да и запомнить такой объём информации за двадцать минут было просто невозможно.
– Мила, я не смогу это сейчас выучить.
– Сможешь! – жёстко сказала Мила. – Включи голову.
Юля вытряхнула из сумки вещи, нашла мятные конфеты и попыталась сосредоточиться. Но у неё это довольно плохо получалось. Она ещё раз десять перечитала листок, потом убрала всё в сумку, но поняла, что туда же попал и текст. В раздражении она вытащила лист бумаги, сунула в карман и выдохнув дала себе слово выспаться, когда закончится этот кошмар.
Когда они, наконец, были готовы и нужно было идти знакомиться с режиссёром, Юля глянула на себя в зеркало и её стало подташнивать от ужаса. На голове красовался дикий начёс, губы блестели и алели, глаза провалились внутрь от неудачно нанесённых теней, а венчал всё это безобразие костюм мерзкого горчичного цвета. Юля подумала, что модельеру следует срочно поменять род деятельности! Девушка помнила, что на уроках труда в младших классах некоторые девочки как раз шили вот такие маскхалаты, как их называла преподавательница.
