– Спасибо. – ошарашенная Катя повесила трубку.
Катя, не привыкшая сидеть без дела, встала и начала машинально убираться. Она складывала детскую одежду, заправляла кровать Зои, вчера первый день пошедшую в детский сад после болезни, подметала пол, но в голове занозой застряла мысль «что происходит?». Как в дурном сне она вспоминала дни и ночи, когда она билась в бессмысленной попытке заработать денег, поддержать Юру, не упустить сына подростка и не оставить вниманием маленькую дочь. А сейчас вдруг всё встало на свои места. Юра вчера даже уроки делал с Антоном, а с Зоей полвечера склеивал модель кукольного дома и самое странное из всего этого то, что Кате было хорошо. И если бы папа сейчас был жив, то впервые за долгое время она могла бы сказать, что счастлива.
День перевалил далеко за полдень, солнце разогрело воздух, и в открытые окна летела апрельское тепло. Катя навела порядок, подумала, что с завтрашнего дня нужно начать искать работу, потому что ей вряд ли хватит денег ещё на две недели. Она выбрала из шкафа тёмную блузку, чёрную юбку и платок, как вдруг в коридоре хлопнула дверь. Катя побежала навстречу и испуганно отступила. В проёме стоял незнакомый мужчина. Не зная что сказать, она лишь кивнула и спросила осипшим в момент голосом:
– А вы кто?
– Здрасьте. – проговорил мужчина.
– Толян, погоди. Да куда я её сунул-то?
К Катиному облегчению из кухни донёсся голос мужа, а потом появился и он сам.
– Привет, Катюш. – он махнул ей рукой и передал синюю папку человеку, стоявшему со смущённым видом. – Держи! Ну что, останусь? Не против?
– Конечно, Юр. Такое дело. – мужчина неловко кивнул Кате и сказал. – Вы держитесь, мои соболезнования.
– Спасибо. – машинально ответила женщина.
Когда Юра закрыл за ним дверь, он вздохнул и, повернувшись, к жене слегка улыбнулся.
– Толя это… ну, потом познакомлю. – он пригласил её на кухню. – Пойдём, поговорим. А то я Антошке обещал забрать его из школы.
Он усадил женщину перед собой, провёл по лицу рукой и сказал:
– Смерть твоего отца словно открыла мне глаза. Как я живу, – он развёл руками, – что делаю. Кать, ты если сможешь, прости меня. – он вздохнул. – Это Толя приходил, мой знакомый. Он давно предлагал к нему идти работать, сначала просто менеджером, а дальше как пойдёт. У него бизнес с автозапчастями связан. В общем, сейчас шестьдесят тысяч, через два месяца пару сотен будет платить. А тебе, я думаю, надо отдохнуть и немного в себя прийти. – он помолчал. – Кать, дай мне шанс начать всё заново.
Почувствовав покалывание в пальцах, Катя посмотрела на руки и увидела, что на стол капнула слеза. Она подняла мокрое лицо и, не в силах говорить, стала кивать. Ей показалось, что усталость последнего времени сходит с неё слой за слоем как старая шкура, а возможность просто расслабиться и не думать казалась нереальной.
– Юра, это всё правда? – справившись наконец с чувствами, спросила она.
– Катёнок мой. – Юра подсел к ней поближе, прижал к своим губам Катины пальцы и произнёс. – Всё хорошо. Давай я съезжу за Антошкой, потом мы с ним заберём Зою, а после вместе пройдём через этот рубеж девяти дней. – он вдруг вскинул глаза. – У меня отличная идея, поехали вместе?
Катя лишь покивала в ответ, боясь звуком голоса спугнуть то, что сейчас происходит. Она быстро собралась и, выйдя во двор, уверенно шагнула в сторону, где находилась школа Антона, но Юра остановился и улыбаясь произнёс:
– Я же сказал, поедем.
– Подумала, ты оговорился. – медленно произнесла Катя и увидела, что Юра нажал кнопку на пульте и ему приветливо замигала в ответ машина. – Это что?
– Толя по работе выделил, ну и вообще, так сказать, прокредитовал меня. Его старая тачка. С зарплаты будет удерживать чисто символически. Мне сейчас мотаться много, без колёс никак.
– Ничего себе. – Катя смущённо улыбнулась. – Старая тачка! Да она как новая.
«Мерседес» и правда был в отличном состоянии. Катя и Юра сели в машину и поехали за детьми. Женщине казалось, что она даже начала вспоминать, что такое нормальная жизнь. Огорчало одно, папа не дожил до этих дней. Но она почему-то верила, он видит, что с Катей теперь всё хорошо.
Вечер прошёл скомкано, потому что престарелые родственники и друзья отца чувствовали себя в кафе неуютно и немного стеснялись. Через час, после того как начались поминки, место потихоньку стало забиваться народом, музыканты настраивали оборудование, и атмосфера перестала быть подходящей, чтобы предаваться воспоминаниям по усопшему. Катя видела, что Юра чувствует себя виноватым и предложила перейти к ним. Но старики лишь покивали головами и под разными предлогами разбрелись по домам.
Вечером, сидя на кухне, после того как дети уснули, Юра налил себе и Кате водки, они вдвоём выпили не чокаясь поминальную чарку, и он сказал:
– Поехали на дачу завтра. Совсем мы её забросили, да и Зойке после болезни на свежий воздух нужно.
Восторгу детей не было предела, когда они мчали в общем потоке на шикарной машине на дачу. А на грунтовке Юра даже дал порулить Антошке, а потом, усадив Зою на колени, довёл машину до самого дома.
Снег на дачном участке уже облез, оставались лишь грязные клоки в углах построек, там, куда недоставало жаркое апрельское солнце. На самых высоких участках под яблонями пробивались шишки будущих нарциссов, и из года в год Катя жалела их и прикрывала от ночного мороза, если оказывалась в это время здесь.
Дом был пронизан сыростью и холодом, пахло плесневелыми досками, на мансарде от сквозняка хлопала форточка. Катя печально оглядела продавленный диван, где любил возле печки отдыхать отец, здесь даже лежала ещё стопка газет и журналов, оставшихся с того лета, когда он на неделю приехал пожить в одиночестве. А потом ему стало плохо, причём как-то резко, безо всяких предпосылок, а может быть, он просто не говорил об этом раньше.
Женщина прошлась по кухне, вышла на веранду, откуда было видно, как дети вместе с Юрой обходят шестисоточные владения, затем вернулась в дом и решила растопить печь, чтобы выгнать затхлый дух. Юра появился как по волшебству, отобрал у неё дрова и со словами:
– Уйди, женщина, – стал сам разжигать печь. – Солнце, чаю мне налей из термоса. А потом шашлыков нажарим, там Антошка с Зоей стол устанавливают, я в гараже у пацанов раскладной взял. С тебя огурчики, помидорчики порезать, а я нанижу мясо на шампуры.
Волшебство дня закрутило женщину в уютное покрывало лёгкого счастья. Она бродила по просыпающейся земле, вдыхала её терпкий запах, чуткие ноздри улавливали едкие нотки дыма, а слух радовался от смеха детей. Всё было хорошо.
После того как солнце стало закатываться за горизонт, а земля похрустывала от прихватившего её морозца, Юра обнял жену, когда она стояла и смотрела в поле, раскинувшееся за хлипким забором.
– Давай ремонт на даче сделаем. А то как-то уныло. Можно летом даже жить здесь. До дома-то час езды.
