– Ты мне указывать вздумала? – рявкнула охранница, жёстко воткнула Кате под рёбра пальцы и подтолкнула вперёд.
Миновав несколько коридоров и пролёт лестницы, женщины остановились перед одной из дверей, конвоирша открыла камеру и, втолкнув Екатерину, сделала шаг внутрь и, выцепив глазами старшую, коротко сказала:
– Это новенькая вам. Встретить надо тепло. Я про неё говорила.
Высокая дебелая девица в спортивном костюме понятливо кивнула и, когда дверь закрылась, медленно подошла к Кате.
– Чем дышишь?
– Воздухом. – не нашлась что ответить Катя и в следующую секунду почувствовала, что её живот растворяется в боли. Дальше Катя почти ничего не помнила, просто ей казалось, что на неё льётся огнедышащая лава, а чья-то сильная рука зажимает рот, и Катя не могла даже позвать на помощь.
– Девки, тормози, совсем убьёте. – послышалось в напряжённой тишине. – Сознанку напишешь?
– Что? – еле выдавила из себя Катя и сразу почувствовала, как по разбитым губам потекла кровь.
– Мне что с тобой время тратить на вопрос-ответ? Тебе добавить?
– Нет. – прошептала Катя.
– Сознанку напишешь?
– Да. – еле проговорила Катя.
– Девки, утрите ей с морды кровь и конвой позовите. Смотрите, как девка с полки упала, вся расшиблась, болезная. – посетовала дебелая девица и после этого Катя просто перестала что-либо слышать.
***
После разговора с Региной, Юля несколько минут спорила с оперативниками, призывавшими её стать понято́й, потом нашла Ксению, сидевшую с Кирюшкой на руках неподалёку от тела Ольги Петровны, и примостилась рядом.
– Не замёрзнешь? – спросила она.
– Как-то всё развалилось. – тихо сказала Ксения. – Я думала, что этот кое-как склеенный мир продержится, но всё сломалось. Нужно похороны организовать, это так дорого сейчас, но я не могу её просто отвезти в морг, как чужого человека, и забыть.
– Не беспокойся, у меня есть немного денег, я всё оплачу, – сказала Юля.
– Ещё как-то нужно вызволить Катю. У меня есть хороший адвокат, но он очень дорогой. Дом нужно продавать. – тоскливо сказала Ксения.
– У тебя же квартира была. – отозвалась Юля.
– Я её продала. – вяло сказала Ксения. – У меня ничего нет, только этот дом, но Катю нужно вытаскивать.
– Квартиру на Кутузовском продала? – удивилась Юля.
Год назад
Ксения ехала в электричке, прижимая горячий лоб к прохладному стеклу, и смотрела, как за окнами на огромной скорости проносятся деревья, деревеньки, переезды. Ей казалось, что сейчас она застыла в невесомости, и перед глазами мелькают не пейзажи, а её жизнь. Институт, свадьба с Игорем, потом ревностные дрязги, Веслав, война, ранение, тот тяжёлый период, когда казалось всё потеряно, но случилось невероятное: невероятное знакомство с Владом, счастье токсикоза и боли при родах, и вот наконец её тихий уголок. Ксения думала, что всё закончилось, что вот теперь она точно заслужила немного счастья. А потом пришло горе, которое сплеча рубило райский сад её мечтаний, с корнем рвало первые ростки семейного очага и превращало в пыль всё что было ей дорого. И теперь Ксении всё время казалось, что внутри её головы завелись мыши. Такие обычные, серые мышки, которые больно грызли мозг, всё время бегали, стучали лапками с тонкими коготками по черепной коробке изнутри и не давали ни секунды покоя. Сегодня мужу вынесли приговор… Пятнадцать лет лишения свободы с полной конфискацией имущества. Радовало только одно, если в её положении такое слово было применимо, что перед свадьбой они с Владом подписали брачный договор, по которому всё имущество, нажитое до свадьбы, как совместный капитал не рассматривалось. Тогда это Ксении показалось странным, но сейчас она поняла, что Влад уже тогда что-то подозревал и сделал это намеренно, чтобы Ксения не осталась совсем без гроша.
Чуть не проехав свою остановку, Ксения выскочила на станции и, взглянув на подходящую к ней девушку, узнала в ней Настю.
– Ты чего здесь?
– Тебя встречаю. – буркнула девушка. – Сколько ему дали?
– Пятнадцать. – хрипло проговорила Ксения, и слёзы снова завозились в уголках глаз.
– Надо чтобы его на зоне досмотрели. – смотря в асфальтовое покрытие перрона, сказала Настя.
– В смысле? – не поняла Ксения.
Настя тяжело вздохнула, поискала слова, чтобы как можно более мягче разъяснить Ксении ситуацию, и проговорила:
– Ксюша, ну если я тебе скажу, чтобы мягко спал и сладко ел, ты мне вряд ли поверишь. – Настя помолчала и добавила. – Ему явно на зоне нужна будет охрана, тем более, если его с такими плясками сажают, то им очень выгодно, чтобы он оттуда вообще не вышел, может быть, даже нужно, чтобы он поскорее отправился к праотцам. Прости за мою прямоту, но здесь вопрос нужно быстро решать, там церемониться никто не будет.
– Я тебя поняла. – Ксения судорожно сглотнула и подняла глаза на Настю. – Что нужно от меня?
– Пока не знаю, я сейчас встречусь с одним человечком, посмотрим, что он ответит. – Настя вздохнула. – Я взяла на себя смелость и уже позвонила, пока он едет до места отбывания наказания, за ним присмотрят.
– Что я должна?
– Ничего. Считай, что это мне долг вернули. – отмахнулась Настя. – Я поехала. Скоро электричка в город, побегу на соседнюю платформу.
Настя развернулась, сделала несколько шагов, потом быстро вернулась, порывисто обняла Ксению и убежала под свист оживших сигналов, сообщающих о прибытии поезда. А Ксения глянула ей вслед и вдруг почувствовала надсадную боль в желудке. Она еле успела добежать до мусорного ведра и долго сидела над ним, пока её тошнило.
– На, дочка. – услышала она тихий голос и увидела, как старушка протягивает ей бутылку с водой. – Попей. Чай беременная?
– Нет. – помотала головой Ксения. – Отравилась.
Настя заскочила в вагон, поезд тронулся, и она увидела, как неловко Ксения повалилась на скамейку, судорожно тряслась над вонючим мусорным ведром, потом, шатаясь словно пьяная, встала, подхватила оставленную ей бутылку с водой и пошла прочь в сторону дома.
Приехав в город, Настя взяла такси, назвала адрес рабочей окраины и вскоре, когда машина окунулась в унылые лабиринты промзоны, попросила остановиться.
– Чё реально здесь? – водитель повертел головой и задумался. – А никак снасилуют? Потом будешь кричать, таксист – сволота – не туды отвёз.
– Не снасилуют. – закатила глаза Настя и, отдав деньги, вышла на улицу.
Быстро проскочив серое, словно забрызганное грязью и беспросветной повседневностью пространство, девушка, уверенно свернула в узкий проход между двумя зданиями и, спустившись по лестнице, коротко постучала в неприметную дверь.
– Слушаю. – из еле приоткрытой щёлки вывались мохнатое лицо охранника.
