– Колт упомянул однажды, что вы были помолвлены.
Мелиса едва заметно поморщилась и разочарованно покачала головой.
– Не ожидала от него подобной болтливости. Он упомянул всю нашу историю?
– Не могу знать, – улыбнулась я. – Но о причинах разрыва помолвки он тоже сказал. А еще сказал, что Бенсон любит тебя до потери здравого смысла. Думаю, это означает, что он на все для тебя готов.
Наставница едко усмехнулась, чего еще никогда при мне не делала. Ее глаза подозрительно блеснули, но слез, к счастью, не последовало.
– Думаю, ты понимаешь, насколько мне неприятно общество этого человека?
Снова кивнув, я заверила ее:
– Я бы не просила, если бы мне не казалось это важным.
Мелиса побарабанила пальцами по столу, немного помолчала и, наконец, решилась.
– Что ж, давай попробуем у него узнать.
* * *
Я так обрадовалась ее решению, что не сразу задумалась о причинах согласия. Вопрос догнал меня только по дороге в Бордем, куда мы отправились сразу после окончания нашего занятия. Ведь Мелиса вполне могла предложить выяснить все окольными путями у Колта. Ничто не мешало ей лично расспросить его, не упоминая меня, сослаться на какой-нибудь обрывок разговора, который услышала много лет назад, а теперь вспомнила. Однако она предпочла пойти у меня на поводу и обратиться к Бенсону. Почему?
Спрашивать я, конечно, не стала, а то еще передумает. Сама смогла предположить только, что постоянное мелькание Бенсона в академии делало свое дело. Людей проще выдворять из сердца, когда они не маячат у тебя перед глазами. И печальная задумчивость, которую я заметила за наставницей во время занятия, вполне могла быть связана с бывшим женихом. Вероятно, ее тоже неосознанно тянуло к нему? Или даже вполне сознательно, с чем она пыталась бороться?
Мне трудно было понять или хотя бы представить, что она чувствует. Я родных братьев не имела, а с двоюродным мы хоть и выросли вместе, не были особо близки. Да и такой уж сокрушительной любви в моей жизни пока не случалось, чтобы вообразить, каково это, когда жених убивает брата. Я попыталась представить на месте убийцы Рабана, но все равно не поняла, что почувствовала бы, убей он по той или иной причине кузена. Наверное, истинную реакцию можно понять, только пережив такое. Все остальное будет лишь бессмысленным моделированием, не имеющим ничего общего с реальностью.
В Бордеме мы сначала заглянули в управление миллиты, но там нам сообщили, что у капитана Бенсона сегодня выходной. Я поинтересовалась, где его можно найти, и после недолгого замешательства дежурный все же дал нам адрес дознавателя.
Однако в небольшом и весьма скромном доме Бенсон тоже не обнаружился. Пожилая женщина, открывшая нам дверь, лишь проворчала, что господин по выходным дома не сидит, возвращается поздно и ждать его нет смысла, потому что толку от него по возвращении нет никакого.
– Где же он проводит свободное время? – неожиданно поинтересовалась Мелиса, хотя после управления не хотела идти даже сюда, это я ее уломала.
– У Дрейка. Или у Вано. Или у мадам Бурбон, – проворчала женщина, которая, видимо, была у Бенсона кем-то вроде домработницы. – Поищите где-нибудь там.
И она захлопнула дверь.
– Ты знаешь этих людей? – поинтересовалась я у Мелисы с умоляющими нотками в голосе.
Интуиция подсказывала, что наставница не захочет разыскивать Бенсона по всему городу, поэтому следовало заранее начать клянчить.
– Знаю, – вздохнула Мелиса, разворачиваясь и направляясь вдоль улицы. – Это трактиры, но такие, куда женщины обычно не ходят, если только не хотят заработать. А последнее и вовсе бордель.
Я лишь смущенно кашлянула, понимая, что не решусь просить ее ходить со мной по таким местам. Да и одна не пойду. Однако, неожиданно для меня, Мелиса не свернула там, где следовало свернуть, если мы возвращались в замок. Нет, она направилась сначала обратно в центр небольшого городка, а потом и дальше – на противоположную его окраину.
Улицу сомнительных трактиров я узнала сразу, хотя прежде сюда не забредала. Узкая и грязная, она как будто стыдливо пряталась между домами, но ее выдали вывески с уже известными мне именами – «У Дрейка» и «У Вано».
Мелиса невольно притормозила, словно давая себе возможность передумать, прежде чем шагнуть на эту территорию, но потом все же решилась. Я хвостом последовала за ней. Шедший навстречу мужчина, слегка пошатывающийся, невзирая на довольно ранний для такого состояния час, удивленно посмотрел на нас и даже проводил взглядом. Видимо, женщины, которые здесь бывали, выглядели как-то не так.
Наставница методично заходила в каждое заведение, встречавшееся нам на пути, но не углублялась в темные, пахнущие спиртным залы, полные сигаретного дыма и мужского смеха. Она лишь подходила к барменам – или их стоило называть как-то иначе? – и спрашивала, здесь ли отдыхает капитан Бенсон. В паре мест нам ответили, что сегодня его не видели, в одном – что был, но уже ушел, в другом – что вообще такого не знают.
Повезло только в пятом. Меланхоличный бородатый мужик с заметно выпирающим животом окинул Мелису оценивающим взглядом, едва взглянул на меня и кивнул в сторону зала, утыканного столами разного размера.
– Там он, но предупреждаю сразу: уже занят. Пить что-нибудь будете?
– Мы не задержимся, – отрезала Мелиса, шагая в зал и сканируя его взглядом.
Мужик пробормотал, что так и думал, и занялся своими делами. А мы уверенно направились к столику у дальней стены. То есть уверенно зашагала к нему Мелиса, а я засеменила следом, уже трижды пожалев, что все это затеяла, поскольку нас снова провожали удивленными, а иногда и заинтересованными взглядами.
Бенсон действительно был не один. У него на коленях сидела худосочная девица немногим старше меня. Она носила довольно длинное платье и корсет, но это определенно не свидетельствовало о скромности или строгом воспитании, поскольку подол был задран чуть выше середины бедра, а рука капитана это самое бедро бесстыдно поглаживала. Девушка заливисто смеялась, обнимая миллита за шею и лаская тонкими пальчиками небритую щеку. Корсет поднимал и оформлял ее не особо внушительную грудь, а глубокий вырез платья позволял ею любоваться, что Бенсон время от времени с удовольствием и делал. Сегодня на нем не было формы, только темные брюки и светло-бежевая рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты, а рукава закатаны. Что не удивляло: в жарком душном зале иначе долго не протянешь. Я в теплой куртке мгновенно взмокла.
Мелиса подошла к столику и замерла буквально в двух шагах от милующейся парочки, но те поначалу не обратили на нее никакого внимания. Бенсон и дольше бы не замечал, но девица на его коленях, видимо, почувствовала тяжелый взгляд Мелисы и слегка отпрянула, напряженно глядя на нее и выразительно толкая в плечо кавалера, в тот момент занятого целованием ее шеи.
– В чем дело? – не слишком внятно пробормотал он и только потом поднял мутный взгляд на Мелису, стоявшую над ними со скрещенными руками.
