– Ладно, – наконец выдохнула я, так и не сумев выбрать между реакциями и решив взять небольшой тайм-аут. – Спасибо, что потрудился нормально объяснить, я все поняла… Ну, не все, но… хоть что-то.
Я проворно вскочила с пола, полагая, что доверительный разговор окончен. Вопросительно посмотрела на Рабана, ожидая, что он тоже встанет и продолжит расспрашивать о Кроу, но дракон не двинулся с места. И если задуматься, сейчас он выглядел даже немного хуже, чем сразу после стычки с Варгом. Как минимум, бледнее.
– Ты тут останешься? – удивилась я.
– Не хотелось бы. Боюсь, мне понадобится твоя помощь, – слабо улыбнулся он. – Кажется, эта блохастая шавка меня все-таки задела…
С этими словами Рабан вытащил левую руку из-под пиджака, и я поняла, что все это время он не обнимал себя, а зажимал рану на правом боку: его ладонь оказалась в крови.
Мои глаза расширились от ужаса, и я не удержалась от возмущенного возгласа:
– Чего же ты молчал?!
Глава 3
Первую помощь я оказала Рабану там же, в коридоре. Конечно, под его чутким руководством, поскольку сама не знала ни одного заклятия для остановки кровотечения. Он же, напротив, оказался неплохо подкован в магической медицине, но необходимые заклятия требовали заметного расхода энергии, что в его браслетах и со свежей раной было проблематично.
Когда кровь остановилась и мне удалось немного успокоить боль в поврежденном месте, я помогла Рабану подняться и проводила его в кабинет лекаря. Дракон утверждал, что справится сам, но я только раздраженно шикнула на него:
– Не спорь! Не молчал бы так долго, что с тебя целая лужа крови натекла, я бы еще подумала. А так не хватает, только чтобы ты по пути рухнул в обморок и помер.
Рабан лишь улыбнулся, покорно позволяя взять себя под руку. Понимал: я ворчу и суечусь, потому что в глубине души мне страшно. И должна заметить, лекарь тоже всполошился, когда увидел пятно крови на разрезанной ножом рубашке.
Конечно, я наотрез отказалась уходить из кабинета, пока рана не будет обработана. Уж не знаю, почему никто не стал со мной спорить. Возможно, у Рабана не было сил, а у лекаря – времени. Последний лишь отгородился от меня ширмой и велел пациенту снять рубашку.
В итоге все оказалось не так страшно. Каких-то пять минут спустя лекарь уже выглянул из-за ширмы и даже похвалил меня за грамотно остановленное кровотечение.
– Я сейчас вернусь, подождите меня здесь, – попросил он следом и исчез за дверью.
Мы с Рабаном вновь оказались наедине, разделенные плотной тканью ширмы.
– У вас, драконов, наверное, очень мощное домашнее обучение, – предположила я, просто чтобы не молчать и случайно не вернуться к обсуждению темы отношений. – Мне говорили, что вы не учитесь в академиях, но ты столько всего знаешь…
– Открою тебе страшную тайну, – отозвался Рабан, шурша одеждой. Вероятно, надевал рубашку. – Мы не так уж много изучаем самостоятельно. Накопленная мудрость поколений рода передается нам в процессе особого ритуала, после чего хранится в голове до тех пор, пока не понадобится.
– Да вы просто читеры, – хмыкнула я. – И, кажется, у вас есть ритуалы на все случаи жизни.
– Я не всегда уверен, что понимаю тебя правильно, – признался Рабан. – Почему-то магия общего перевода в случае с тобой иногда работает странно. Но у нас действительно много полезных ритуалов. Знания о них тоже хранятся в накопленной мудрости поколений.
С этими словами он вышел из-за ширмы, выглядя уже куда более здоровым. Если бы не огромное кровавое пятно на рубашке, которую он не стал заправлять в брюки, трудно было бы предположить, что его совсем недавно ранили. Хотя двигался он все же осторожнее, чем обычно.
– А мудрость поколений не учит вас удалять пятна с одежды? – насмешливо поинтересовалась я. – Если нет, то я могу попробовать. Хотя с такими масштабами еще не имела дела.
– Не надо тратить силы, я ее просто выброшу.
Он протянул руку за пиджаком, который все это время был у меня, но я не торопилась его отдать.
– Уже не болит? – поинтересовалась я, кивая на его пострадавший бок.
– Немного. Магия неспособна излечить сразу, только ускорить естественный процесс заживления. Еще пару дней поболит, но со временем, надеюсь, даже шрама не останется.
Я нахмурилась, понимая, что в голове кое-что не стыкуется.
– А как много времени понадобится?
Рабан слегка растерялся, опустил руку, так и не дождавшись пиджака, и пожал плечами.
– Чтобы совсем исчезло? Недели две, наверное. А что?
– Да так… Пытаюсь вспомнить, были ли какие-то заживающие раны у Мортены, когда она вернулась в замок. Ведь крови после ее исчезновения было много. В коридоре, на твоей рубашке. И на пиджаке. А еще на ее платье. И миллиты подтвердили, что кровь ее. Как, кстати, они могли это сделать?
Рабан задумался нахмурившись. Вероятно, вытаскивал нужные знания из накопленной мудрости поколений.
– Для уверенности им потребовался бы образец для сравнения, но специальные зелья могут помочь определить, кому принадлежит кровь – мужчине или женщине. И примерный возраст.
– Значит, как минимум кровь принадлежала девушке примерно того же возраста, но вполне возможно, что действительно Мортене, – пробормотала я. – Оставлена эта кровь была специально, чтобы тебя подставить, саму Мортену для этого если и ранили, то не сильно, и потом все профессионально залечили.
– По-моему, мы уже приходили к выводу, что меня пытались подставить, – напомнил Рабан.
– Я просто хочу понять, сколько у нас все-таки злодеев, – смущенно улыбнулась я. – Бенсон считает, что в округе есть некромант, который уже как минимум год изучает и практикует эту науку. Он, по его мнению, ответственен за нападение мертвецов. Логично предположить, что он же похитил Мортену, чтобы подставить тебя. И это был не тот мужик, которого мы почти поймали в мертвых землях и который нарисовался рядом с замком во время атаки мертвецов.
– Это точно? – усомнился Рабан.
– Миллиты ему поверили, – пожала плечами я. – Он оказался зельеваром и беглым тумалонцем. Из ордена тех самых псов, о которых ты рассказывал. Карл Кроу.
– Кроу? Да, я слышал о нем. Великолепный мастер в своем деле. Значит, он прятался здесь от властей Тумалона?
– Да, Мортена ходила к нему: носила еду и все, что ему требовалось, а он взамен варил зелье, способное утолить ее жажду крови…
Брови Рабана удивленно подпрыгнули вверх, но я лишь махнула рукой и призналась:
– Я не до конца поняла. Это как-то связано с тем, что в детстве она болела, умерла, а потом ее оживили…
– Так… – не слишком уверенно отозвался Рабан, а я продолжила:
– По мнению того же Бенсона, в итоге Мортену убил кто-то, кто некромантов ненавидит, потому что ее отец был некромантом. Отсюда надпись на стене.
